Где она научилась так точно рассчитывать время? Да и можно ли вообще этому научить?
— Я так устала, — пожаловалась Нэнси. — Мне хочется спать. Перед завтрашним свиданием ты тоже собираешься заглянуть?
— Нет, — заверил Бретт, хотя такое намерение у него было.
Еще не успев сообразить, как это произошло, он очутился на лестничной площадке, за закрытой входной дверью. Нэнси Уорлок еще далеко до настоящей дрянной девчонки, но она определенно делает успехи в этом направлении. К сожалению, вынужден был констатировать Бретт, она продемонстрировала свои способности на мне, оставив меня возбужденным и неудовлетворенным. Пожалуй, пора вплотную заняться собственной личной жизнью.
Едва переступив порог квартиры Нэнси, Шерил заметила корзину с цветами.
— Какая прелесть! Кто это прислал?
— Цветы от Алекса. Как прошел твой двухнедельный отпуск в солнечной Калифорнии?
— Отчим по-прежнему несносен, но мы с мамой получили удовольствие. Я привезла тебе красивые ракушки и камешки. — Шерил протянула Нэнси пакет и сбросила ярко-розовую куртку. — Ты найдешь, куда их употребить.
— Спасибо.
— Ну, рассказывай, что случилось, пока меня не было? Полагаю, свидание с Алексом прошло хорошо?
— Он очень мил.
— Вы встречались еще?
— Да, один раз. В прошлые выходные его не было в городе, но в субботу вечером мы идем на концерт Тины Тернер.
— Интересно. А как прошло свидание с Мятным Чуингамом?
— Ужасно! Он пришел в ярость из-за того, что, видите ли, бекон подали без хрустящей корочки, потом пожадничал на чаевые. Останься я дома делать уборку, и то было бы интереснее.
— А теперь выкладывай все про Красавчика.
Шерил уселась на диван и подобрала под себя ноги — по-видимому, приготовилась выслушивать долгую историю.
Нэнси знала, что Шерил так просто не отстанет, но ей не хотелось говорить о Бретте, да и рассказывать-то особенно было нечего. После ее первого свидания с Алексом Бретт несколько раз звонил, чтобы дать очередной совет, но они ни разу не виделись.
— Не увиливай, — посоветовала подруга, — я видела, как он тебя целовал, и, кстати, не я одна, свидетелей было не меньше сотни. Если бы кто-то поцеловал так меня…
— Ты бы смутилась не меньше моего. Так что лучше расскажи, чем ты занималась в Калифорнии.
— Использовала заслуженный отпуск на всю катушку: загорала, встречалась со множеством мужчин, причем у некоторых даже сохранились собственные зубы и волосы. Но давай вернемся к теме…
— Алекс действительно очень милый. Он работает старшим агентом в агентстве по продаже недвижимости.
— Он такой же высокий, как Бретт? — Для Шерил рост мужчины был главным критерием.
— Нет, но достаточно высок для меня.
— Значит, коротышка? — скривилась подруга. — Забудь его. А чем занимается Бретт, когда не нарушает спокойствие в боулинг-клубе?
— Он содержит магазин электробытовых приборов. Но между нами ничего нет, совсем ничего.
— Рассказывай! Я видела твое лицо, после того как он тебя поцеловал. Да ты просто ошалела! Такое лицо бывает у женщины, которая только что занималась любовью или очень хочет заняться.
— Ты все придумала!
— Нэнси, мы же лучшие подруги, я бы не стала тебя дурачить. Тебе двадцать пять лет, пора.
— Что-то не припомню, чтобы роман с Гарри принес тебе много радости.
— Гарри был высоким, но это единственное его достоинство, его нельзя даже сравнивать с Бреттом. Между вами искры проскакивают, я видела.
— Да пусть хоть целый фейерверк, это ничего не значит! Искры бывают и от бенгальского огня.
Как Нэнси ни любила Шерил, она вздохнула с облегчением, когда подруга ушла. Впервые за долгий период их дружбы ей не хотелось открывать Шерил душу, а самой себе — признаваться, что Бретт завладел ее сердцем. Сколько часов она пролежала ночами без сна, мечтая, чтобы Бретт стал ее первым мужчиной! Но мечты остаются мечтами, Бретт никогда не заведет роман с девушкой, грезящей о замужестве. Нэнси осознала это даже раньше, чем Бретт дал понять своим поведением. Может, она ему немного нравится, но из этого ничего не выйдет. Он уже две недели ее избегает.
Нэнси остановилась перед корзиной с красными, розовыми и белыми цветами и ткнулась носом в алую гвоздику. Гвоздика почти не пахла, но Нэнси в любом случае собиралась поблагодарить Алекса за внимание. Может, он и не так привлекателен, как Бретт, но мил и заботлив. Любая женщина будет рада его вниманию. Завтра вечером у нее свидание с Алексом, и ничто не мешает им провести приятный вечер.
В пятницу около полуночи Бретт понял, что результат хоккейного матча, который он смотрел, его не интересует. Он выключил телевизор, подошел к тумбочке, где стоял телефон, и открыл потрепанную записную книжку. Но звонить — даже если предположить, что ему захотелось бы позвонить кому-то кроме Нэнси, — было слишком поздно. Со дня ее свидания с Алексом Бретт с ней не виделся, но это не значит, что он о ней не думал. Более того, короткие разговоры с Нэнси по телефону оставили у него какое-то болезненное чувство. Бретт пытался сделать ее неотразимой для других мужчин, но пока и сам не мог выкинуть ее из головы. Он даже не последовал собственному плану оживить личную жизнь.
Пока он сидел на кровати, тупо уставившись на замусоленную страницу записной книжки, телефон зазвонил. Бретт хотел было принять звонок на автоответчик, но потом передумал: всегда есть хотя бы один шанс из тысячи, что звонит Нэнси, которой понадобился совет по поводу свидания. Хорошо бы если так. Настроение у него было препаршивое, к тому же любой, кому вздумалось звонить в такой час, должен быть готов нарваться на грубость, поэтому Бретт пробурчал в трубку:
— Привет. Если я должен вам деньги, то вы разговариваете с автоответчиком.
— Бретт, это Элизабет Краузе. Помнишь меня?
Это имя ничего не сказало Бретту.
— Ну…
— Мы встречались в клубе «Космик».
— Одна из двойняшек? — Дрянная девчонка, мысленно добавил Бретт, криво ухмыляясь.
— Я знаю, что вы с Нэнси просто друзья, иначе ни за что не позвонила бы.
Да уж, конечно.
— Мы с Синтией собирались в Колорадо кататься на лыжах, но она заболела, и вот я сижу и гадаю, чем бы заняться в выходные. — Она чихнула и пояснила: — На мне только черная шелковая комбинация…
— Может, тебе стоит накинуть халат? — предложил Бретт, на которого почему-то не подействовала нарисованная Элизабет соблазнительная картина.
— Может, мне не следовало звонить, но Синтия совсем разболелась, а мне ужасно хочется послушать Тину Тернер, у нее концерт в джаз-клубе.
