Лео, не обращая внимания на боль, привлек ее к себе, слегка коснулся большим пальцем ее мокрой от слез щеки.
– Ты плачешь из-за меня? – удивленно спросил он, постепенно обретая способность говорить, пусть пока еще тихо и не совсем внятно. – Вот так чудеса! Анна Делейн плачет из-за меня!
– Конечно, плачу! Ведь я обязана тебе жизнью, ты едва не погиб из-за меня. А я считала тебя избалованным, надменным негодяем, который заставил меня заниматься сексом, угрожая тюрьмой. Я ненавидела тебя за это, а потом стала ненавидеть и себя тоже, потому что ты заставил меня желать мужчину, который так со мной обращался… Я вела себя с тобой отвратительно… а ты спас меня. И мне жаль… так жаль, Лео. Лео пристально смотрел на нее.
– Что ты имела в виду, говоря, что я избалованный и надменный?
– Ты пришел ко мне в комнату в Шлосс и решил, что можешь развлечься.
– Но ты бесцеремонно заигрывала со мной весь вечер!
– Нет!
– Ты меня ужасно рассердила. Я счел тебя врунишкой и притворщицей. Когда я поймал тебя с браслетом, то был почти доволен. Ну, райская птичка, попалась!
– Ты шантажировал меня, чтобы заставить лечь с тобой в постель!
– Ну, скажем так: я не собирался позволить тебе оказаться в тюрьме, верно?
– Ты не оставил мне никакого выбора!
– Да, не оставил, – самодовольно кивнул он. Неожиданно выражение его лица изменилось. – Но я никогда не обидел бы тебя. Послушай, мне необходимо знать правду о браслете, Анна… Полицейские непременно захотят побеседовать с нами обоими.
Анна открыла рот, но тут же закрыла.
Наверное, ей все-таки придется рассказать Лео, как все было на самом деле, ведь он рисковал жизнью ради нее. Но с другой стороны, как быть с Дженни?
– Анна… я больше не собираюсь обвинять тебя в краже браслета. Я ведь получил его обратно… Но скажи, ты замешана в других преступлениях?
– Ты всерьез это говоришь? – изумилась девушка. – Ты больше не будешь обзывать меня воровкой?
– Да.
– Обещаешь, Лео?
– Я только что тебе сказал. Но если тебе этого мало, то могу поклясться.
Анна глубоко вздохнула, а потом тихо и чуть ли не по слогам произнесла:
– Это не я украла браслет!
– Что?! Анна, но ведь я поймал тебя на месте преступления…
Она быстро замотала головой.
– Я пыталась вернуть браслет, а не украсть его. Думала, где бы его оставить, чтобы подозрение не пало на…
Она снова замолчала.
– На кого?
– На Дженни. Это она взяла браслет, когда драгоценности рассыпались по полу. Я пообещала ей вернуть его так, чтобы никто об этом не узнал! Но… но ты поймал меня с поличным.
Она замолчала, кусая губу.
В голове Лео мир переворачивался вверх дном.
– Ты не крала браслет?! Боже мой, и ты все это время позволяла мне считать тебя воровкой, – гневно проговорил он.
– А что мне оставалось делать? Я не могла позволить, чтобы обвинили Дженни.
– Она часто крадет?
– Нет! В первый и, уверена, в последний раз. Она пребывала в полном отчаянии. Ей срочно понадобились деньги, чтобы спрятаться. Те вооруженные люди охотились не за мной, а за ней. Они думали, мне известно, где она… И хотя я сказала им, что не знаю, где она находится, они мне не поверили. Они собирались меня пытать, чтобы заставить говорить. И если ее найдут, то…
– Почему кто-то пытается ее найти?
– У нее был роман с каким-то богатым шейхом. Я предупреждала ее, чтобы она порвала с ним отношения. Но эта глупышка все равно продолжала… и вот теперь он старается ее отыскать. Видимо, ему каким-то образом стало известно, что она беременна. Пожалуйста, не сердись… она на самом деле не воровка. Просто испугалась…
– Не волнуйся, я сержусь вовсе не на Дженни.
– Если ты сердишься на меня, то прости меня. Я лгала тебе. Но пойми, мне надо было защитить Дженни…
– Не извиняйся. Если я и сержусь, то только на себя. Потому что оказался достаточно глупым, чтобы позволить тебе дать меня одурачить. Я действительно считал тебя воровкой. О боже, Анна, я обращался с тобой так жестоко. – Лео взял руку Анны и поцеловал. – Раз в месяц, – сказал он, глядя ей в глаза, – в течение часа ты теперь можешь оскорблять меня последними словами. Но остальное время… – он нежно поцеловал ее в губы, – ты будешь говорить мне о любви. До конца жизни ты будешь доставлять мне удовольствие своим присутствием. А я до конца жизни буду заботиться о тебе и лелеять тебя… Почему ты плачешь?
Она продолжала всхлипывать.
В дверь тихо постучали. Дверь открылась. На пороге появился врач. Анна резко выпрямилась.
– Вот так номер, – проговорил врач, качая головой. – Я хотел, чтобы вы, очнувшись, увидели перед собой красивое женское лицо. Но не такое, красное и распухшее от слез.
– Ваша правда, – согласился Лео. – Она выглядит ужасно! К счастью, я люблю ее, а она любит меня, поэтому все в порядке. Мне сразу стало намного лучше. – Он снова взглянул на Анну. – Я не ошибся? Ты действительно любишь меня, дорогая?
– Да! – простонала Анна и снова расплакалась.
Когда врач ушел и они остались одни, Лео лукаво взглянул на Анну и произнес:
– А хочешь, я скажу тебе одну новость, которая тебе удивит: мой брат Маркос собирается жениться на твой рыжеволосой подруге.
– На Ванессе? И ты не будешь ее отговаривать?
– Ни за что на свете. Но у меня есть одно «но».
– И какое же?
– Мне бы хотелось, чтобы наша свадьба состоялась первой. Я не могу ждать долго. За эти дни в больнице я так по тебе соскучился, что не могу дождаться, когда мы окажемся с тобой вдвоем в нашей спальне.
– Но ведь у тебя швы.
– А мы осторожно.
– Знаю я тебя! Нет уж! Знаешь что? Я несколько недель была твоей секс-рабыней, а теперь мы поменяемся ролями. Ты будешь моим рабом.
– Ты меня интригуешь. И что ты от меня потребуешь?
– Никакого секса, пока ты полностью не поправишься.
– О нет! Не поступай со мной так, хотя я и заслужил самое жестокое наказание.
– Как мне ни жаль самой, а придется. Пусть это будет для тебя дополнительным стимулом, чтобы скорее поправиться.
– Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа. Но мне придется поторопиться, потому что я хочу очень много детей. Чем больше, тем лучше, ведь каждый из них будет хоть немного, но похож на тебя, моя любимая Анна.
– И на тебя, мой любимый Лео!
Как поживаете? (нем.).
Извините, пожалуйста, но я не… (нем.).
