Фредерико тонко улыбнулся.
— Ни за что на свете не вернусь. — Он потерся о ее шею и поцеловал в губы. Затем прибавил: — Конечно, это к тебе не относится. Я говорил о Карло. К тебе я вернусь когда угодно.
Сияя от счастья, Нина обхватила Фредерико руками за шею и поцеловала в губы долгим, полным любви поцелуем. Затем она улыбнулась и сказала:
— Вот видишь? Карло тебя уже любит. Еще пару дней назад он не подпустил бы тебя ко мне.
Фредерико, склоняясь над ней, с улыбкой многозначительно показал ей на Карло. Нина рассмеялась. Оказывается, все это время он держал сильной рукой пса за горло — на всякий случай.
Фредерико, широко улыбаясь, опять что-то сказал Карло по-итальянски. Карло повиновался приказу. Он спрыгнул с кровати, подошел к двери и сел в ожидании.
— Господи, что ты ему сказал? — не веря своим глазам, спросила Нина.
Фредерико тоже подошел к двери. Он стоял и улыбался.
— Я сказал ему, что если он будет врываться в эту комнату, то помешает тебе стать матерью моих детей. Думаю, он меня понял. Тебе одно или два яйца на завтрак? — спросил он.
Нина со счастливым видом опять улеглась.
— Лучше десять. Я умираю с голоду.
— Десять так десять, — пробормотал Фредерико, захлопнув дверь за собой и Карло.
Нина закрыла глаза. Она была счастлива. Мать его детей? Это могло означать только одно. Фредерико испытывает то же чувство по отношению к ней, что и она к нему. Он любит ее, хочет быть с ней рядом. Господи, какая она счастливая.
Куда бы он вчера вечером ни ходил, он все же поразмыслил над тем, что она ему сказала, — о задетом самолюбии и так далее. И все же вернулся к ней, чтобы быть с ней без всяких условий.
Но тут она взволнованно закусила губу. Накинув футболку, она поспешила в ванную. Ведь теперь Фредерико точно знает, что она не была любовницей Лучано.
Потому что Нина была не просто новичком в любви, а девственницей. И он должен был это понять. Хотя, возможно, и нет, в пылу страсти такая мысль могла просто не прийти ему в голову. Нине же близость с ним казалась чем-то совершенно естественным. Фредерико заставил ее забыть все прежние принципы. С ним она почувствовала себя свободной и раскованной, и их близость была таким же не вызывающим удивления событием, как апрельский дождь в Англии.
Нина стояла под струей воды, опираясь спиной на выложенную плиткой стену. Постепенно чувство эйфории покинуло ее. Заговорила совесть. Ведь на сердце у нее тайна, тайна ее происхождения. Теперь они с Фредерико любовники, а значит, будут говорить обо всем на свете, и разговор неизбежно вернется к Лучано. И тогда Фредерико спросит: «Если ты не была любовницей Лучано, то зачем тогда ты его искала?»
Нина выключила душ. Похолодев от страха, она стояла в ванной. От переполнявшего ее счастья не осталось и следа.
В панике она начала думать, что ее будущее с Фредерико невозможно. Как может она стать частью его жизни, если… Нина совсем разволновалась, ее начало трясти. Выходя из ванны, она едва не поскользнулась, но удержалась, схватившись за край двери.
Вернувшись в комнату, она замерла в напряженной позе, присев на край кровати. Если Фредерико действительно хочет жениться на ней, то… То что? Тогда она по-настоящему войдет в жизнь Фредерико, который очень близок с ее отцом, и, возможно, ее тоже пригласят на эту свадьбу. Там она встретит Софию, женщину, на которой отец собирался жениться еще много лет назад, но помешали какие-то обстоятельства.
Нина поежилась. Сможет ли она хранить тайну и дальше? Сможет ли при встрече с отцом скрыть от него, кто она такая? Но разве она не мечтала об этой встрече? Долгие годы она представляла себе, как она найдет отца.
Вдруг Нину охватило такое чувство, будто ее обманули. Она была так близка к цели, но никогда не сможет достичь ее, потому что любит Фредерико.
Дура ты! — ругала она себя.
Нужно было с самого начала все рассказать Фредерико, но ведь она тогда не знала, что полюбит его. Теперь ее любовь только все усложняет.
— Я должна все рассказать ему немедленно! — проговорила она вслух самой себе. — Всю правду, и ничего кроме правды.
Нина встала, достала из шкафа одежду — тонкую блузку и юбку цвета корицы. Черт, как бы ей теперь хотелось иметь при себе что-то из хорошей одежды! Ну зачем же она так долго мучилась, если, сказав правду, она разрешила бы проблему наилучшим образом?
Нужно попросить Фредерико дать слово, что он сохранит ее тайну. А после свадьбы, когда все успокоятся, можно будет поговорить с отцом начистоту. А если Фредерико захочет, чтобы никто ничего так и не узнал?
Эта мысль была для Нины невыносима. Хватит с нее. И так не просто будет признаться Фредерико, почему она на самом деле искала Лучано Трезини.
Нина сердито посмотрела на свою простую дешевую одежду. Поскольку ей пришлось добираться автостопом, она не захватила с собой ничего красивого и нарядного, только несколько практичных и немнущихся вещей. А сегодня ей так хотелось выглядеть хорошо, быть красивой и элегантной!
Нина подошла к шкафу и осторожно вытащила то голубое платье, которое Фредерико несколько дней назад предложил ей. Разумеется, она не сможет надеть его. Оно ведь принадлежит… Но Нина даже не знала, кому она принадлежит! Она постаралась немедленно прогнать мысль о том, что у Фредерико есть другая женщина. Она просто не хочет ничего об этом знать!
На платье Нина посмотрела с завистью. Ей хотелось бы иметь такое. Но завидовала она не поэтому. Кто бы ни была его хозяйка, она играла или играет какую-то роль в жизни Фредерико.
— Ты должна была все разузнать прежде, чем подарить ему свое сердце, — шепотом сказала она себе.
Девушка сердито захлопнула шкаф. Это уже просто глупо! Теперь не та, другая, а она, Нина, возлюбленная Фредерико.
Нина надела собственную одежду и стала тщательно расчесывать волосы до тех пор, пока они не легли как нужно и не заблестели. Она твердо решила, что ничто сегодня не испортит ей настроения. Нина подошла к зеркалу и улыбнулась своему отражению.
— Прочь грустные мысли, — проговорила она. — Сегодня у вас с Фредерико было чудесное утро, и больше тебе нечего опасаться, глупенькая!
Теперь, когда она расскажет Фредерико, кто она на самом деле, он все поймет, ведь он любит ее.
Нина стала спускаться вниз, и тут в холле зазвонил телефон. Тяжелая дубовая дверь на улицу была распахнута, и она с удовольствием ощутила солнечные лучи на своем лице. Ей вспомнилось, как она, только приехав сюда, ожидала увидеть за этой дверью толпу слуг и родственников. Как хорошо, что их не оказалось! Теперь Фредерико принадлежал только ей одной.
