— Это была приятная попытка, Роксана, — сказал он несколько секунд спустя. Его голос звучал от двери. — Но я не хочу, чтобы ты меня возненавидела.
Он вышел в коридор, не дав ей возможности даже решить, что ответить.
Компьютеризированная система полива была установлена и проверена в среду. Ровена закончила составлять надписи для табличек к розам, сделала их перевод и подсчитала стоимость изготовления табличек из глины по расценкам нескольких гончарных компаний. Вчера были доставлены и частично уложены новые плитки на дорожки сада.
Розы прекрасно прижились и даже начали распускаться. Их волшебная красота приводила Роксану в восторг, но была не в состоянии отвлечь от мыслей о сегодняшнем отъезде. Возможно, случится так, что она никогда больше не увидит Джино Ди Бартоли и его дочь.
Роксана упорно продолжала доказывать себе, что они оба не могли стать самыми важными для нее за такой короткий промежуток времени, но сердце не слушало ее. Она уже упаковала вещи, а Джино и Пия должны были отвезти ее в аэропорт через полчаса. Было солнечно. Но взойдет ли для нее солнце завтра?
Он ведь даже не понравился мне в первый день, ругала она себя, возвращаясь в дом после последней консультации с садовниками. Воспоминание не помогло. По щекам потекли слезы. Она вытерла их тыльной стороной ладони, оставляя на щеках грязные отметины.
Она только что попрощалась с садовниками. А теперь ей предстояло расставание с Джино и Пией.
Садовники поцеловали ее в щеку, и когда Луиджи предложил ей выйти за него замуж и сказал, что он прилежный работник, она спросила:
— Что скажете, ребята? Принять его предложение? Вот только разница в возрасте…
— Точно! — сказал один из них. — Вы не захотите того, кто только начинает, вам необходим тот, у кого уже есть деньги в банке.
Я приняла бы Джино и без гроша в кармане!
А ведь она могла быть с ним в ту ночь в воскресенье, но у него хватило сил принять решение за них обоих и покинуть ее спальню до того, как произошел бы взрыв страсти.
Даже спустя четыре дня после их последнего разговора, напряжение и желание между ними все еще сохранялось — как запах пороха после фейерверка, хотя фейерверк уже закончился. Хорошо, что они оба были заняты. Джино и Франческо большую часть понедельника просидели, запершись в кабинете, а Пия играла в доме Кьяры. Во вторник Джино ездил ненадолго по делам во Флоренцию.
Джино и Пия повезут ее в аэропорт. Джино и Роксана будут сидеть впереди, а Пия — сзади. Проводив Роксану, Пия и Джино проведут какое-то время в Риме.
Когда она вошла в дом, ее чемоданы уже стояли в парадном холле. Пия сидела за столом в кухне и пила сок.
— Синьор Джино выгоняет автомобиль из гаража, — сказала Мария.
Роксана ненавидела прощаться.
Когда ты из тех, кто предпочитает все или ничего, расставаться особенно трудно.
Они с Марией обнялись, пожелали друг другу всего хорошего и чуть не расплакались, но их знакомство продолжалось всего три недели, так что…
Я не могу вести себя так, будто отъезд — это конец света, хотя и чувствую, что это так.
Насколько же труднее мне будет прощаться с Пией и Джино!
Роксана держала себя в руках и по дороге в аэропорт, и когда Джино высадил ее напротив терминала с багажом и отправился вместе с Пией припарковать автомобиль. Она крепилась, пока Джино и Пия стояли рядом с ней у стола регистрации и когда направлялась в одиночестве в туалет. Но, выйдя из туалета и увидев Джино и Пию среди людской толпы, как и в первый раз три недели назад, она не сдержалась. Максималистам трудно скрывать свои слезы.
— Мне нужно в туалет, папа, — сказала Пия Джино, пока они бесконечно долго ждали возвращения Роксаны. Где она запропастилась?
Мы должны были попрощаться у стола регистрации, подумал Джино. Нет смысла продолжать все это мучение.
Но после прощания у стола регистрации все бы сразу закончилось, а эта мысль казалась нестерпимой, хотя ждать ее возвращения было еще более невыносимо. Как он, дьявол побери, сможет расстаться с ней?!
Джино взял Пию за руку, подвел к двери туалета и сказал:
— Я подожду тебя здесь, хорошо? Позови Роксану… Мэдди. Она, должно быть, все еще здесь.
Он подождал какое-то время, но Роксана не выходила.
Он услышал голос Пии, которая звала ее. Потом девочка появилась на пороге.
— Ее здесь нет, папа.
— Нет? — пробормотал он и принялся оглядываться вокруг. — Ты уверена?
— Я позвала, и она не ответила, а потом я сказала, что игра закончилась, значит, тот, кто прячется, должен выйти, но она не вышла. Папа, я думаю, она заблудилась.
Заблудилась? Как Пия три недели назад? Нет, подумал Джино, я — единственный, кто заблудился.
Он станет чувствовать себя совершенно потерянным, если позволит ей уйти.
Роксана стояла за колонной с рекламным щитом и всхлипывала.
— Это безумие, Роксана Мэдисон, — говорила она, заставляя себя замолчать. Ты не можешь плакать до тех пор, пока не попрощаешься. Хватит! Или он догадается. Проклятье! Глаза, должно быть, опухли. Возьми себя в руки, возвращайся в туалет и умойся!
Потом она услышала голос Пии, который становился все громче.
— Мэдди, ты заблудилась? Мэдди, мы не играем в прятки. Это уже не игра, так что ты должна выйти. Мэдди? Скоро я совсем разволнуюсь!
Дорогая малютка, она по-прежнему иногда разыгрывает из себя принцессу.
И я больше не услышу ее…
Роксана шагнула из укрытия и наклонилась вниз, даже не веря в то, что ей удалось сдвинуться с места.
— Я здесь, дорогая, — хрипло сказала она. — Все хорошо.
— Я думала, что ты заблудилась, — Пия увидела красное, залитое слезами лицо Роксаны. — Ты потерялась! Ты плакала!
— А знаешь что? — Рокс удалось улыбнуться. — Я до сих пор чувствую себя потерянной, дорогая, — прошептала она. — Вот отчего я плачу. Я потерялась в Италии… мое сердце… с тобой и твоим папой… и я не думаю, что когда-нибудь верну свое сердце домой.
Но Пии было всего четыре года. К счастью, она не поняла.
— Ты больше не потерялась, глупышка! Папа и я теперь нашли тебя, так что все хорошо.
Роксана посмотрела вверх и увидела, как Джино подходит к ним.
Проклятье, подумала она, он слышал ее слова? Ее глаза все также предательски красны?
Он не дал ей возможности подумать.
— Я был настолько глуп, — сказал он и обнял Роксану. — Я не могу позволить тебе уйти. Останься, Роксана, и стань частью нашей с Пией жизни.
— Частью вашей жизни, Джино? — прошептала она. — Как я могу сделать это? Что мне здесь делать? Мы же говорили об этом! Что ты станешь делать? Поселишь меня в квартире в Риме и я буду ждать тебя по вечерам? Может, тебе удастся вырваться ко мне пару раз в неделю между работой и занятиями с Пией? Дожидаться, когда ты оставишь меня? Что я тогда буду делать?
