– Она еще встретит кого-нибудь, – уверенно ответил Адам. Медленно и осторожно разжав пальцы, он положил руки на колени. – Она такая красавица.
Некоторое время спустя они отправились домой. Рука об руку шли они через холмы, и Триш рассказывала ему о случавшихся здесь кораблекрушениях. Песчаный берег расстилался перед ними, у самой воды сидели чайки.
– Хочу показать тебе кое-что, – тихо сказала Триш. – Пойдем к церкви. Думаю, тебе пора познакомиться с дедушкой. Мы с бабушкой часто ходим на его могилу и разговариваем с ним.
– Нет… я… Триш, я лучше вернусь в дом. Мне нужно позвонить адвокату.
– Прямо сейчас? – спросила она, заметив, как губы его напряженно сжались. Ну, давай же, молча молила она. Хватит держать это в себе!
Адам попытался весело улыбнуться, но ничего не вышло.
– Я только что принял важное решение! – объявил он. – Пора браться за дело!
– Но ты ведь не из-за этого не хочешь идти, – настойчиво продолжала она. – Все дело в твоем брате, да?
– Разве я говорил, что у меня есть брат? – тревожно спросил он.
– Нет. Но, по-моему, он у тебя был и умер. Это ты и держишь в себе…
– Значит, так лучше.
Разговор несколько омрачил ее радость. Она постаралась развеять напряжение, начав расспрашивать Адама о его планах насчет фермы, и вскоре они уже снова болтали как ни в чем не бывало. И все же между ними словно выросла невидимая преграда. И это вселяло в ее душу тревогу.
Бабушку выписали из больницы, и Триш рассказала ей о ребенке. Хотелось, чтобы та узнала первой.
Порывшись в корзинке для вязания, старушка извлекла оттуда уморительные детские курточки и пинетки.
– Ты… знала! – так и ахнула Триш.
– И возможно, еще раньше тебя, радость моя. Послушай, почему вы не спите в одной комнате?
– Я не до конца в нем уверена, – отвечала Триш, немного шокированная такой прямотой.
– Так сделай так, чтобы все сомнения отпали, – отозвалась старушка и вновь принялась за вязание.
Послушав ее совета, Триш переехала к Адаму. Ночи любви стали еще более долгими. Иногда они были полны нежности, а иногда – пылкости и страсти. Ее любовь к нему росла день ото дня.
Адам пришелся по душе всем. Особенно Люси. Она не сводила с него восторженных глаз, и Триш, пожалуй, приревновала бы, если бы Адам каждый день и каждую ночь не доказывал ей, как сильно он ее любит.
Возвращаясь как-то вечером домой, Триш размышляла о том, как удивительно быстро освоился Адам. За все время он ни разу не ездил на материк. Ее восхищала его решимость стать частью местной общины.
Брат Люси, Нед, часто выходил с ним в море на лодке, которую купил Адам. Нед показывал ему пути между островами, объяснял, как меняется море во время прилива и отлива. И каждый раз по возвращении Адам с восторгом рассказывал ей, где они побывали, каких видели птиц и морских котиков.
Целые кипы книг о Сцилийских островах и жизни птиц лежали на его рабочем столе, и он с увлечением читал, как только выдавалась свободная минута. Такого увлеченного человека Триш не приходилось встречать никогда, а его любовь к жизни, стремление узнавать все новое лишь укрепляли ее чувство к нему.
Иногда они с Адамом и Недом работали на ферме, а то принимались расставлять вещи в комнатах. Казалось, больше нечего было желать. Порой Триш просыпалась еще до рассвета и лежала, думая о том, может ли столь полное счастье быть вечным. Но потом Адам просыпался и целовал ее, и сомнения исчезали.
Люси очень нравились уроки Адама. Он находил ее способной ученицей. Должно быть, и сейчас они занимаются, думала Триш, заходя в дом. Пожалуй, пора отнести им по ломтику шоколадного пирога и по стакану лимонада.
Весело напевая, она поставила угощение на поднос и пошла на ферму. Но на пороге кабинета Адама ее насторожил странный звук. Триш нахмурилась. За дверью словно слышалось чье-то тяжелое дыхание. Она прислушалась. Адам? А теперь… вроде бы Люси?
Она осторожно поставила поднос на стол, сердце колотилось как сумасшедшее. Бледная как полотно, она снова прислушалась. Не может быть! Он бы не посмел… Догадки сменяли одна другую. Он говорил, что Люси красива. Что у нее потрясающие ноги. Люси обожала его. Но не может же…
Триш охватило отчаяние, она вспомнила, как впервые усомнилась в нем и как он тогда убедил ее, что все страхи напрасны. Боясь открыть дверь, она взяла поднос, чтобы унести назад. Руки ее дрожали. И тут дверь распахнулась.
– Дорогая! Мне показалось, я слышал, как ты вошла! – воодушевленно воскликнул Адам.
Никаких признаков того, что его застали врасплох. Адам казался разгоряченным, но глаза излучали тепло и любовь.
– Я… я не хотела мешать…
– Глупенькая, – с нежностью проговорил он, забирая поднос. – С угощением можешь приходить когда угодно! Люси! Посмотри, что приготовила для нас Триш!
– Я пойду, – пробормотала Триш.
Ее охватило чувство стыда. Как она могла сомневаться в нем? Затем взгляд ее упал на Люси – девушка была похожа на кролика, загнанного в угол: волосы взлохмачены, словно… Только не это! Триш как будто ударили в солнечное сплетение. Все поплыло у нее перед глазами, к горлу подступила тошнота. Только не Адам и Люси. Пожалуйста, только не это…
– Если ты и вправду не хочешь остаться… – сказал Адам, встав у дверей.
Казалось, он ждал, когда же она наконец уйдет. Триш прикусила губу.
– Много дел, – выдавила она в ответ.
– Дорогая, ты хорошо себя чувствуешь?
Зажав рот ладонью, Триш бросилась в уборную. Спустя некоторое время, совершенно измученная приступом тошноты, она умылась, глядя на отражавшееся в зеркале неестественно бледное, как у мертвеца, лицо.
Адам уже ждал ее и тут же обнял. Вся дрожа, она позволила ему отвести себя в комнату и уложить в постель.
– Ты вся горишь. – Он взволнованно приложил ладонь к ее лбу. – Должно быть, инфекция. Я вызову врача.
– Не надо, – безжизненно произнесла она. – Врача вызывают только в случае крайней необходимости. Если это просто инфекция, я справлюсь сама.
– Тебе нужны лекарства…
– У меня есть лекарства! – взорвалась Триш. – Я не стану глотать таблетки! И не смей унижать меня! Не позволю пичкать меня всякими ядами, особенно сейчас! Ты хочешь убить своего ребенка? Ты этого добиваешься?
– Триш! Не говори так! – Эта внезапная вспышка ошеломила Адама. – Прости. Конечно, ты имеешь право лечиться домашними средствами. Просто я волнуюсь. Не хочу, чтобы случилось что-нибудь…
– Оставь меня!
– У тебя болит голова? Свет не мешает?
– Нет. Но я хочу спать, – раздраженно буркнула она и отвернулась.
– Я зайду попозже. – Он чмокнул ее в щеку. – С тобой точно все в порядке?
