– Хорошо. Только я не хочу оставлять в неведении Дженнифер.
– Она член семьи. – Кеннет всегда относился к невесте Хьюго как к младшей сестре. Он во всем мог положиться на нее. А сейчас собирался доверить ей выполнение самой важной части плана. – У меня есть работа и для Дженнифер, Хью, – сказал он и в общих чертах сообщил, что хотел бы поручить ей.
– Никаких проблем, – заверил его брат. – Как думаешь, когда все это кончится, Кен?
– Пока не знаю. Надеюсь завтра выяснить всю правду. Но главное, чего я хочу добиться, – это сделать так, чтобы женщина, на которой я намерен жениться, не жила в страхе.
– Я с тобой, Кен.
В голосе брата была твердая решимость.
– Спасибо, Хью.
Довольный, что имеет такого надежного союзника в борьбе с Агилера, Кеннет окинул взглядом большой холл их надежного дома, который уже почти сто лет укрывал от непогоды и невзгод семейство Джордан. Здесь витал дух тех, кто построил его и жил в нем, с каждым предметом было связано множество воспоминаний.
Пусть Агилера приезжает, мрачно усмехнулся Кеннет. Если доверенное лицо Сондерса и его приспешники предпримут какие-то враждебные действия, они будут изгнаны из Эдема и окажутся в такой глуши, какой не видали никогда прежде.
Им придется на своей шкуре испытать все тяготы выживания в затерянном мире и осознать ценность своей жизни – и жизней других. Все сокровища мира не помогут им. Закон Джорданов всегда предполагал наказание, равное по тяжести преступлению.
Кеннет подумал, что было бы неплохо заставить Филипе Агилера почувствовать вкус страха, узнать, каково это, когда у тебя нет выхода. Года два такой жизни – и он понял бы, через что благодаря его стараниям пришлось пройти Марианне. Однако прежде чем что-то предпринимать, следовало позаботиться о том, чтобы задуманное сработало наверняка.
Но неужели Агилера все-таки заморочил голову его матери? Не может быть! Они всегда раньше играли с матерью в унисон. Он надеялся, что и теперь внезапно пробудившиеся инстинкты не заставят ее фальшивить.
Как Кеннет и предполагал, Роберт и Камилла ждали его в гостиной, заставленной мебелью самых разнообразных стилей, скопившейся здесь за столетие. Каким-то невероятным образом все это создавало ощущение удобства и уюта.
Мать всегда сидела в кресле, украшенном алой шелковой вышивкой. Как ему хотелось, чтобы сегодня оно не пустовало! Роберт занимал большое черное кожаное кресло, идеально подходившее человеку столь впечатляющей комплекции. Камилла, которую Кеннет вместо отца вел к алтарю, поскольку у той не было семьи, с тревогой смотрела на него с облюбованного ею дивана.
Может быть, и у Марианны нет других близких, кроме Шейлы? Он так мало о ней знает! Что за жизнь она вела в Испании до того, как ознакомилась с Генри Сондерсом?
– Марианна вернулась одна, – с вопросительной интонацией заметила Камилла. – Она забрала Шейлу, и они отправились спать. Похоже, она плакала, Кен.
Кеннет поморщился, вспомнив о боли, которую невольно причинил ей, так не вовремя потребовав ответа на свои вопросы. Он повернулся к Роберту, терпеливо ждущему объяснений. Проницательные голубые глаза с пониманием смотрели на младшего брата.
– Появилось кое-что новое, – ровным тоном сообщил Кеннет и принялся рассказывать, кружа по гостиной. Он был так взбудоражен, что не мог сидеть. – Итак, на чьей ты стороне? – закончил он более воинственно, чем ему хотелось бы.
– На твоей, – спокойно ответил Роберт, поднимаясь с кресла. Его высокая плотная фигура одним своим видом внушала уверенность. Подойдя к брату, Роберт дружеским жестом обхватил его за плечи. – Мы сделаем все, что потребуется.
Полная поддержка. Кеннет понял это по его глазам, и внутреннее напряжение стало постепенно ослабевать. Они были едины – все три брата… Так и должно быть – они сыновья своего отца. Но ему по-прежнему не давало покоя возможное отступничество матери.
– А как же Мелани? – с тревогой спросила Камилла, словно прочитав мысли Кеннета.
Роберт обернулся к жене, чтобы ответить. На его лице не было никаких следов внутренней борьбы.
– Мы защищаем себя, – решительно заявил он. – А это значит, что и маму тоже. Если ее оценки… пристрастны, неужели ты думаешь, что она будет счастлива с этим типом?
Камилла покачала головой.
– В это трудно поверить. Твоя мать такая…
– Одинокая, – сказал Роберт. – Филипе Агилера возглавляет финансовую империю и управляет ею, а для этого требуются определенные качества. – Он снова повернулся к Кеннету и с легкой иронией добавил: – Может, он чем-то напомнил ей отца… или что-нибудь еще… Кто знает? В ее жизни так долго зияло пустое место.
Впервые Кеннет увидел хоть какое-то оправдание увлечению матери. Он слишком хорошо понимал, что означает пустое место в жизни, и мог простить человеческие слабости. А Филипе Агилера, человек несгибаемой воли, посмевший бросить вызов его матери, несомненно, обладал своеобразной притягательностью. Кеннет был благодарен Роберту за проявленную мудрость.
– Нам нужно быть осторожнее, Кен, – спокойно, но твердо заметил старший брат. – Сделать так, чтобы мама не почувствовала себя униженной, если ее все-таки обманули. Она должна выйти из сложившейся ситуации с достоинством. Ты объяснил это Хью?
– Нет, я был зол на нее, – неохотно признался Кеннет и добавил: – Я чувствовал себя преданным.
Роберт понимающе кивнул.
– Вы всегда были очень близки. В конечном итоге твои интересы окажутся для нее на первом месте, нисколько в этом не сомневаюсь. Я позвоню Хью и растолкую ему все. Хорошо?
Кеннет сразу вспомнил о многочисленных случаях, когда Роберту приходилось улаживать недоразумения, возникавшие у младшего брата. Он кривовато улыбнулся.
– Я уже вырос.
Роберт рассмеялся, признавая этот факт.
– Просто сэкономлю тебе время, Кен.
– Мне самому следовало бы об этом позаботиться, но буду признателен, если ты объяснишь все Хью. И спасибо тебе, Роберт. – Он с признательностью стиснул плечо брата. – Ты никогда не подводил меня, и я очень рад, что ты по-прежнему со мной.
– Братья всегда должны быть вместе в трудную минуту, – грубовато заметил Роберт. – Только так и можно победить.
Комок, застрявший в горле Кеннета, мешал ему говорить. Помахав Камилле, он развернулся и зашагал из комнаты, унося с собой массу чувств, которые делали его жизнь гораздо ценнее и которые, как он надеялся, будет испытывать и Марианна, когда соединит свою жизнь с его жизнью.
«Когда, – с жаром подумал он, – а не если».
Кеннет прошел по коридору в крыло, где находились смежные спальни Шейлы и Марианны. Он сделал все, что мог, чтобы укрепить тылы. Его братья пребывали в готовности. Эдем Джорданов оставался Эдемом Джорданов. Завтра придет в свой черед, но сначала предстоит еще пережить эту ночь, а Марианна нуждается в том, чтобы ее любили.
