Поздно вечером Мадлен и Дэвид Кроу удалились в свой новый номер в гостиницу, где был размещен технический персонал. Счастливый Дэвид ничего такого необычного в этом не заметил.
А Бенджамину пришлось незаметно переселиться в гостиницу, где остановился актерский персонал. И он сладко выспался на новом месте.
А Марти, наоборот, не могла заснуть до рассвета. И совсем не потому, что ей многое в своей жизни надо было переоценить и обдумать.
А потому, что прямо под ее окном колоритные братья Джим и Джордж Дозенталь ворковали с колоритными сестрами Кэтлин и Кэролайн Стоун. И их счастливый басовитый смех разносился по всей округе чуть ли не до самого утра.
На следующий день снимали, как танцевали танго герои Билла Колмана и Марти Кейл. И все зрители должны были видеть, что это именно те мужчина и женщина, которые должны были танцевать этот танец. И они должны были танцевать его только друг с другом и ни с кем больше.
Снимали, будто в фильме, снимаемом «режиссером» Биллом Колманом, был перерыв, и он подхватил Марти, и их закружила музыка любви. Любви, которую каждый из них нес в своем сердце по-своему. Герой Билла — открыто и всерьез, а героиня Марти — боясь даже самой себе в ней признаться.
Бенджамин Мортон и оператор Тони Блейк снимали, как герой Билла держал героиню Марти своими крепкими руками. С невыразимой нежностью, но властно и Надежно, каждый изгиб ее тела, плечи, руки.
Несколько раз Билл еле заметно касался губами ее лица, а Марти так же еле заметно отклонялась.
Но было видно, что эта женщина все равно существует во власти этого мужчины и что весь мир может для нее уместиться лишь в этого мужчину. Да только она по каким-то своим скрытым причинам ни этому миру, ни даже самой себе не хочет признаваться, что это так.
Марти чуть ли не падала на Билла, потому что она совершенно не выспалась в эту ночь, но Бенджамин не останавливал съемки, ведь все было так, как надо.
Герой Билла любил эту женщину и принимал ее такой, какая она есть. И в этой жизни ему была нужна только эта женщина, и никакая другая.
— А разве она не должна показывать ему, что она его любит? — спросил Ричард Дармер.
— Нет, не должна, — ответил Бенджамин.
— Как это не должна, когда ты все время твердишь, что она любит его, но тайно и секретно? — не понял Ричард.
— Зрители это и так видят с самого первого мгновения, Ричард, мы все это уже давно показали.
— Как это вы все это уже давно показали? А я где был?
Бенджамин вздохнул и не стал рассказывать Ричарду, что тот половину съемок страдал и пил спиртное. Ричард так и остался в полном недоумении.
А к обеду на съемочную площадку явились видоизмененные сестры Кэтрин и Кэролайн Стоун. Так как у них с утра не было съемок, то они успели не только прекрасно выспаться, но даже сгонять в местный салон красоты.
И теперь они были тут самые красивые, ухоженные и счастливые. С пышными прическами, яркими румянами и огромными накладными ресницами. И они томно хлопали этими ресницами в сторону братьев Дозенталь.
Аманда Мур и Клоди Томас возбужденно ждали, что Бенджамин тут же выгонит Кэтлин и Кэролайн Стоун со съемочной площадки, ведь они были всего-навсего какими-то второстепенными героинями и никто не собирался менять их внешний облик.
Но Бенджамину так понравились эти метаморфозы, что он тут же бросил все запланированные сцены и стал снимать, как нарядные «костюмерша» и «гримерша» снимаемого фильма томно хлопали огромными накладными ресницами в сторону «оператора» и «звукооператора» в исполнении рыжих братьев Джима и Джорджа Дозенталь.
Аманда и Клоди от обиды даже в трейлер-столовую на обед в этот день не пошли.
А после обеда снимали, как Питер Голд и Марти Кейл лежали на пляже и между их героями находилось все больше и больше общего. Дни стояли яркие и солнечные, по небу плыли белоснежные облака, и съемочной группе было легко и радостно работать.
Для съемок ограждали большую часть берега. Любопытные отдыхающие могли наблюдать за процессом съемок из-за ограждений.
Бенджамин снимал, как «режиссер» Билл Колман грустно наблюдал за своей любимой женщиной, которая прекрасно справлялась со своей ролью. Гладила другого мужчину по волосам и нежно прикасалась губами к его щеке.
— В детстве я очень любил рыб, — говорил Питер.
— О да, я тоже всю жизнь любила океан, — смеясь, говорила Марти.
— А сейчас я люблю кофе и классическую музыку, — улыбался Питер.
— О да, — говорила Марти, — я тоже люблю родниковую воду и джаз.
А потом опять снимали перерыв в съемках. Снимали, как Марти и Билл сидели на берегу и просто разговаривали.
— Это жизнь, Энни, — говорил Билл по роли, — знаешь, едешь куда-то на машине, поймаешь какую-то радиостанцию с мелодией, от которой сердце заходится, или старую песню, которую когда-то любил, и кажется, что уже теперь не расстанешься с ней никогда. А через несколько минут уже об этом не помнишь или встречаешь другую песню. И все несешься куда-то. И кажется тебе, что главное где-то за горизонтом. Мы думали, что это мы играем временем, а это время играет нами. Я становлюсь старше. Что мне с этим делать? Я знаю, что я не всегда правильно поступал и не то говорил. Моя жизнь — череда ошибок. Но я стараюсь смотреть на мир весело и непринужденно и верить, что и в мою жизнь однажды придет счастье. Мне ведь много лет. Я не просто влюбился. Я хочу быть с тобой навсегда.
А героиня Марти смотрела на него своими прекрасными грустными глазами и ничего не могла ему ответить. Потому что ее душа была закрыта и она однажды потеряла веру в любовь.
Бенджамин Мортон и Тони Блейк снимали все это крупным планом без репетиций и пробных сцен. Марти и Билл играли так, как и надо было играть эту сцену. Ровно, грустно и спокойно. Но с надеждой на счастливый конец.
— Интересный фильм придумал Бенджи для Марти на этот раз, — сказала Холли Ричарду, задумчиво наблюдая за съемками.
— Ты о чем, дорогая? — спросил Ричард, с любовью глядя на Холли.
— Разве ты не видишь, что герой Билла целиком и полностью отождествляет любовь Бенджи к Марти? — удивилась Холли.
— Это все видят, дорогая, — кивнул Ричард, — только не говори Марти, что это все видят. А то она опять уйдет от Бенджи в свою морскую ракушку.
— О да, — сказала Холли, — она это может.
Молодой начинающий сценарист Квентин Домунд изо всех сил пытался не боготворить умудренного опытом режиссера Бенджамина Мортона. Но у него это из рук вон плохо получалось.
Квентин Домунд боготворил Бенджамина Мортона. Он каждый день благодарил судьбу за предоставленный шанс поработать в такой звездной команде и мало верил в то, что такое же счастье будет ему ниспослано когда-либо в ближайшем, да и далеком будущем.
