Будет ли он звать Викторию, когда память вернется к нему? Будет ли умолять ее остаться с ним, любить его? Или она станет для него мечтой, скрытой в туманном будущем? Заставит ли Нормана запах духов Виктории когда-нибудь повернуть голову в надежде увидеть ее? Может быть, глаядя на ту, другую женщину, он вспомнит о загородном доме, о сером осеннем дне и о той, которая любила его. Но имя он не сможет назвать, а лицо ее будет являться только во сне. Внезапно Виктория вздрогнула: сильные руки сжали плечи, а губы прильнули к ее затылку.
— Я люблю тебя, — пробормотал он.
Чувствуя, что объятия не ослабевают, Виктория повернулась к Норману. Глаза его были открыты и ясны.
— Я тоже люблю тебя, — проговорила она.
— И ты боишься, что я забуду об этом?
— Да, — искренне призналась она.
— Никогда.
Он приблизил свои губы к ее губам. Поцелуй был долгим и горячим. Не просто поцелуй, обет. Норман склонил голову и сонно улыбнулся.
— Я слишком сильно люблю тебя, чтобы забыть. Без тебя у меня не останется ничего.
Его глаза закрылись, а пальцы соскользнули с плеч.
Вот и реальная жизнь могла украсть у нее Нормана так же, как крадет сейчас сон. Утром она станет для него лишь неясным воспоминанием, и он только тряхнет головой, удивляясь своей мечте, сошедшей с экрана телевизионного шоу или с книжной обложки.
Неожиданно залаял Макс. Виктория хотела приказать ему замолчать, но собака заливалась так неистово, что это могло означать только одно: хозяевам угрожает опасность.
Виктория успела только поднять голову, а Норман уже сидел в постели, глядя на открытую дверь спальни. Он резко дернул ящик тумбочки.
— Где пистолет? — прошептал он. Виктория нахмурилась.
— В кабинете, — после короткой паузы ответила она.
— Я всегда держу его возле кровати. — Слова прозвучали как обвинение. — Может быть, ты его убрала?
— Он в кабинете, — повторила Виктория, но не стала добавлять, что не помнит, где патроны. Она получила пистолет от Ордена Братства полицейских за достоверное описание расследования в книге «Соль и слезы».
Норман пристально посмотрел на нее. Его губы приоткрылись, словно он хотел о чем-то спросить. Но вместо этого быстро натянул рубашку и уже на ходу схватил свитер. Стараясь подражать его движениям, Виктория последовала за ним. Стоя на верхней ступени лестницы, она едва успела заметить, как Норман исчез в темноте гостиной.
Виктория легко сбежала вниз.
Услышав шум в кабинете, она бросилась к двери, на ходу выкрикивая имя Нормана. Кабинет утопал во мраке. Лишь слабый лунный свет едва пробивался сквозь грозовые облака. Виктория разглядела, что Норман уже нашел пистолет.
— Где патроны к этой чертовой штуковине? — выругался он и, не дожидаясь ответа, стал дергать подряд все ящики стола.
Викторию вдруг осенило, и она бросилась к маленькому тайнику меж книгами.
Норман с интересом посмотрел на врученные ему патроны, а потом на женщину.
— Но ведь это особый полицейский 38-й калибр, — с удивлением произнес он.
— Да, — согласилась Виктория.
— Почему?
— Что?
Норман тряхнул головой, но подозрительность не исчезла из его глаз. Он открыл коробку и быстро вставил пули в барабан.
— А вдруг это чужая собака? — неуверенно заметила Виктория.
— Нет, — спокойно ответил Норман, щелкая затвором пистолета.
— Откуда ты знаешь?
— Интуиция агента, — пробормотал он, и на его лице, лице совершенно чужого человека, появилась холодная улыбка.
Виктория схватила Нормана за руку. Ей показалось, будто она коснулась куска льда.
— Нет, Норман, — проговорила она. Виктория не знала, что хотела этим сказать. Она только боялась, что ее добрый и нежный Норман, которого она все больше и больше любила, исчезнет.
Макс лаял все сильнее, с неистовым нетерпением прыгая на стекло и царапая дверь.
— Прочь, — скомандовал Норман. Согнувшись, он подкрался к двери и быстро повернул ручку.
Холодный штормовой ветер влетел в дом, и Макс мгновенно сорвался с места. Огненной стрелой он мелькнул над газоном и исчез в ночной темноте. Вскоре в высоком кустарнике справа от дома раздалось его свирепое рычание.
Виктория услышала вопль, приглушенный щелчок. Макс тявкнул еще раз, и все стихло.
— Макс! — закричала Виктория. От ужасной догадки сердце болезненно сжалось. Она бросилась вслед за Норманом через кусты.
Не оглядываясь, он поднял руку, останавливая ее, а затем втолкнул в дом и чуть ли не силой заставил лечь на пол.
— Оставайся здесь, — рявкнул он.
— Но… Макс! — взмолилась Виктория.
— Я найду его и того ублюдка, который в него стрелял.
— Пожалуйста, Норман, — проговорила она. — Не ходи туда. Это слишком опасно. Давай вызовем полицию.
На его лице появилась зловещая улыбка.
— Я делаю это ради спасения жизни, запомни.
А затем повернулся и исчез в дверном проеме. Через мгновение он обернулся — весь напряжение и собранность.
— Пожалуйста, будь осторожен, — крикнула Виктория.
— Хорошо, — коротко ответил Норман, — а ты не вставай. Ты все, что у меня осталось.
В холодном воздухе его дыхание превращалось в облачко пара, будто слова застывали на лету.
«Ты все, что у меня осталось».
Это неправда. А вот Норман, если не считать Пита, был действительно для нее всем. Виктория подумала о кузене. Слышал ли он лай Макса? Крик человека, щелчок пистолета? Она проползла вдоль стола к стене, неуверенно поднялась и выключила свет.
И тут раздался второй выстрел. Падая на пол, Виктория видела, как Норман исчез в черных зарослях, окружавших двор, слева от деревьев, на которых висели лампочки.
Когда Виктория заметила на лужайке дома тень человека, которая не могла принадлежать Норману, она не смогла удержать рыдания.
В верхнем этаже домика для гостей зажегся свет, и в окне показался Пит, который отодвигал занавески.
— Отойди от окна, — крикнула она ему, хотя знала, что он все равно ее не услышит.
Эхом прозвучал третий выстрел, заставив Викторию вскочить на ноги и закрыть уши руками. Закричал кто-то неизвестный, и Виктория услышала задыхающийся голос разъяренного Нормана.
По лужайке дико заметались бесформенные тени. Казалось, они размахивали руками, в то время как сами были прикованы к темным зарослям у дома. Внезапно одна тень отделилась — даже по ее неясным очертаниям было видно, что человек с трудом волочит ногу.
Снова выстрел, и Виктория застонала, словно пуля попала ей в сердце.
— Норман! — воскликнула она и отчетливо услышала: «Ты все, что у меня осталось».
