— Бешеная собака! — завопили гости.
— Сэм! — закричала Аманда.
— Так это ты! — взвизгнула, подлетая к нему, Либби.
Схватив Аманду за руку, Сэм побежал по проходу.
— Геракл! — воскликнула Аманда.
Сэм оглянулся. Бросить своего пса на милость Либби Хейли он не мог. В этот момент кто-то нагнулся и, оторвав Геракла от брючины Марвина, отшвырнул его в сторону.
На глазах у всех присутствующих пес пролетел по воздуху и плюхнулся прямо в середину великолепного свадебного торта.
Наступила мертвая тишина.
Геракл забарахтался посреди полнейшего безобразия, думая, наверное, что это новая игра.
Сэм прыснул от смеха.
Наконец из торта показалась измазанная бульдожья морда. Пес тявкнул, будто говоря: «Вот здорово! Давайте повторим!»
— Геракл! — позвала Аманда.
Пес выбрался на лужайку, но его успел перехватить дворецкий. Геракл, решив, что игра продолжается, принялся усердно лизать его лицо. Тот, ничего не видя залепленными кремом глазами, споткнулся и выронил собаку из рук. Геракл кинулся к столу с изуродованным тортом, ухватился за угол белой скатерти и с упоением потянул ее на себя.
Ледяная скульптура лебедя пошатнулась.
В наступившей тишине было слышно, как зазвенели бутылки шампанского.
— Проклятый пес! — завопила Либби, бросаясь к бульдогу.
Геракл, испугавшись, бросился бежать, не собираясь отпускать зажатую в зубах скатерть.
Ледяной лебедь качнулся и рухнул, рассыпавшись по траве сверкающими осколками. Фужеры разлетелись во все стороны. К счастью, они были пластиковые, как и советовала Либби в своих передачах для брачной церемонии, проходящей на открытом воздухе.
Пока гости, онемев, следили за художествами Геракла, Аманда пыталась расстегнуть пуговицы платья.
— Позволь мне, — пришел ей на помощь Сэм.
К его удивлению, Аманда, видимо, воодушевленная псом, хладнокровно сбросила платье, оставшись в одной кремовой комбинации, туфлях на высоких каблуках и фате.
Повесив платье на стул, она сдернула с руки бриллиантовое кольцо.
— Марвин! — крикнула она и бросила ему сверкнувшее на солнце кольцо. Тот с ловкостью жонглера поймал его.
Либби металась в истерике между гостями, наступая на осколки разбитого лебедя и раскатившиеся фужеры.
— Геракл! — крикнул Сэм. Пора было уходить.
Бульдог, весь измазанный кремом, с разбега прыгнул ему на руки. Сэм схватил его под мышку и, взяв за руку Аманду, бросился бежать.
Не останавливаясь, они проскочили через дом, пронеслись вдоль вереницы машин и остановились возле лимузина миссис Босвел.
Сэм оглянулся. Аманда с пылающими щеками, в короткой шелковой комбинации, открывающей длинные ноги, с развевающейся фатой была необыкновенно хороша.
Сэм распахнул дверцу, бросил внутрь Геракла, подтолкнул Аманду и вскочил следом.
— В церковь, быстро! — крикнул он шоферу.
— Слушаюсь, сэр, — ответил тот, включая зажигание.
* * *
Они остановились у первой же церквушки. Все необходимые документы у Аманды были с собой. Намереваясь любым способом избежать бракосочетания, она перед церемонией засунула их в лифчик.
Но прежде чем войти в церковь, Сэм приказал шоферу вызвать другую машину, чтобы вернуть лимузин миссис Босвел.
Перед алтарем в присутствии двух растроганных свидетелей жених без колебаний, уверенно произнес слова, связавшие его навек с женщиной, которую он встретил всего лишь две недели назад.
Сэм Купер, непутевый разорившийся частный детектив, убежденный холостяк, обнаружил, как легко связать себя брачными узами, если ты встретил женщину своей мечты.
Аманда повторила обет, и Сэм вдруг рассмеялся.
— Ты что? — спросила она, сияя от счастья.
— У тебя на носу глазурь.
— Ну так сотри ее.
Священник кашлянул, и они повернулись к нему.
— Объявляю вас мужем и женой. — Он взглянул на Сэма. — А теперь можете поцеловать свою супругу.
Сэм нагнулся и долгим поцелуем приник к губам Аманды.
Вернувшись к «Луксору», Сэм подхватил Аманду на руки и понес в отель. Встречные провожали их веселыми возгласами, то ли потому, что так принято приветствовать молодоженов, то ли при виде необыкновенно красивой женщины в очень странном одеянии.
Остановившись в холле возле бутика, Сэм купил Аманде два платья.
— Я, конечно, не прочь, чтобы ты ходила раздетая, но боюсь, как бы нас не арестовали, — сказал он и, увидев, что она нахмурилась, когда он достал кредитную карточку, добавил:
— Не волнуйся.
— Сэм, но это же так дорого…
— Мне приятно сделать тебе подарок, — ответил он.
По чеку Эвана он, правда, получить деньги не успел, но щедрое вознаграждение миссис Босвел за возвращение Фифи уже лежало у него на счету.
— А теперь, — сказал он, — нам нужен номер, потому что мои дальнейшие планы не терпят посторонних глаз.
Аманда засмеялась.
Они стояли у конторки портье. Сэм заканчивал заполнять регистрационную карточку.
— Нет, нет, Сэм, — раздался рядом знакомый голос. — Для медового месяца так не годится. — Миссис Босвел отобрала у него ручку и, обратившись к изумленному клерку, распорядилась:
— Предоставьте этой очаровательной паре все услуги, которые может предложить для молодоженов ваш отель по высшему разряду. Лучшее шампанское и обед на двоих. Нет, на троих, — добавила она, потрепав Геракла. — Все, разумеется, за мой счет. — Она повернулась к Сэму и Аманде. — Считайте это моим свадебным подарком.
— Миссис Босвел, — начал было Сэм, — мы не можем…
— Глупости! Я до неприличия богата и обожаю доставлять людям радость. Единственное, что вы должны пообещать мне, — сделать все возможное, чтобы быть счастливыми. — Она улыбнулась. Глаза ее были полны слез.
Сэм обнял ее и сказал:
— О, это мы вам обещаем!
* * *
Первое, что им пришлось сделать в своем роскошном номере, — это искупать липкого от крема Геракла.
Ну а потом они занялись тем, чем занимаются испокон веков новобрачные. Только теперь все по-другому, думал Сэм, потому что теперь Аманда принадлежала ему по праву. И больше они никогда не расстанутся. Каждый его поцелуй, каждая ласка были проникнуты глубокой любовью и стремлением доставить Аманде наивысшее удовольствие. И когда они достигли пика блаженства, Сэм знал, что до конца своих дней будет просыпаться рядом с любимой женщиной.
Уже проваливаясь в сон, он вдруг вспомнил, чему учила его мудрая мать, и вознес Господу благодарственную молитву.
Утром, еще сквозь сон, Аманда подумала, как бы ей хотелось запечатлеть на картине красивое мужественное лицо своего мужа, а потом и детей, если им суждено появиться.
