Решив сделать небольшую передышку, Эди направилась к дому, чтобы выпить стакан воды, но тут услышала голос Мелиссы, доносившийся из открытого кухонного окна:
— Эта доктор Хендельмен та ещё фифа, да?
Эди встала, как вкопанная, остолбенев от злобной насмешки Мелиссы. Другая женщина, чей голос Эди не узнала, пробормотала что-то в ответ.
— Да ладно тебе! Не смеши меня. Конечно же, нет. Она просто очередной благотворительный проект Джима.
Презирая себя за это, Эди напрягла слух, чтобы разобрать слова собеседницы Мелиссы:
— Хлое она нравится.
— Знаю, меня это очень злит, — сказала сестра Джима. — С виду она кажется совершенно безобидной, но без зазрения совести воспользуется Хлоей, чтобы добраться до Джима, если ещё не успела. Джим уже большой мальчик и всё понимает, но вот малышка будет переживать, когда поймёт, что эта Эди притворяется её мамочкой, чтобы запрыгнуть в койку к папочке. Такая подлость.
— Тебе не кажется…
Видимо, другая женщина отвернулась от окна, потому что Эди не расслышала окончание фразы.
— Нет, ни в коей мере. Поверь мне, это просто мимолетное увлечение. Ты можешь представить человека более непохожего на Стеф? Она её полная противоположность — тощая, бесцветная и высокомерная.
Ответную реплику снова нельзя было разобрать.
— Ты видела её сарафан? — Мелисса повысила голос. — Бееее, с такой внешностью и характером Джим в состоянии закадрить любую супермодель. Эта страшила совершенно ему не подходит, и тут ей не место.
— Хватит, Мелисса, — укорила её собеседница. — Ты всего лишь старшая сестра Джима, а не всезнающий ангел-хранитель.
Следующие полчаса Эдит пряталась по углам — по-другому не назовёшь — обидные слова снова и снова звучали в ушах.
Она здесь лишняя.
Но Эди и сама это знала, так ведь? Она понимала, что вечеринки на заднем дворе не для неё. Также как мужчины вроде Джима. Ей не суждено стать частью большой семьи и родить ребёнка. Почему же так больно слышать от постороннего то же самое, что она сама себе не раз повторяла? Хотя какая разница. Главное теперь выйти из этой ситуации, сохранив хотя бы крупицу гордости. Пора откланяться.
Эди нашла Джима.
— Вот ты где! — радостно воскликнул он. — Куда ты пропала? Я тебя обыскался. Хлоя скоро начнёт открывать подарки, не помешало бы подкрепиться перед этим эпическим событием.
— Я вызвала такси, оно должно подъехать с минуты на минуту, — сказала Эди.
— Что? Почему? — спросил Джим, рукой откидывая волосы со лба.
— У меня началась мигрень, такое случается.
— Черт, — заботливо произнёс Курран. — Сочувствую. Я тебя отвезу, отмени такси.
— Не надо, это же день рождения Хлои, тебе нельзя уезжать.
— Я потом вернусь.
Нахмурившись, он внимательно посмотрел на Эди. Она постаралась не выдать своих чувств, не желая портить праздник Хлои.
— Нет, ты сам сказал — она собирается открывать подарки и ожидание для неё смерти подобно, а если тебя не окажется рядом, она расстроится. Я прекрасно доеду на такси, останься с дочерью.
— Она огорчится и твоему отсутствию, сама знаешь. Она тебя любит.
Эди сдержала дрожь, вспомнив обвинение Мелиссы в том, что она бессовестно использует привязанность девочки.
— Я с ней уже поговорила. Предвкушение огромного количества подарков практически затмило разочарование, вызванное моим уходом.
— Что случилось, Эди?
Он ободряюще обхватил её ладони своими, такими тёплыми и сильными. Она не желала его отпускать. Хотела убедить, что не пыталась завоевать любовь Хлои, чтобы подобраться к нему поближе. На самом деле всё вышло совсем наоборот: сначала доктор Хенделмен всем сердцем полюбила малышку и только потом — её отца. Но Эди промолчала. Потому что… ей тут не место.
— Ничего.
— Я же вижу, ты чем-то расстроена.
— У меня раскалывается голова, больно даже говорить. Поеду домой, прилягу, и всё пройдёт.
Он заботливо приобнял её за плечи и повёл к дому.
— Извини, Эди, конечно же, только бесчувственный болван станет уговаривать тебя остаться. — Как будто Джим хоть раз поступил бесчувственно. — Просто я разочарован. Всё было так… чудесно.
— Я тоже разочарована, — тихо произнесла она.
С другой стороны дома раздалось бибиканье. Эди освободилась от объятий и поспешила прочь. Остановившись на углу, она оглянулась. Джим снова хмурился, солнце яркими бликами отражалось от его тёмных ирландских волос, создавая глубокую тень под мужественным подбородком.
— Прощай, Джим.
— Хлоя, у тебя жар, ночью ты почти не сомкнула глаз и вскочила уже в пять утра, милая, надо поспать.
— Не хочу! — в третий раз возразила малышка.
С одной стороны, Джим радовался её непослушанию — значит, она наконец-то начала приходить в себя после простуды, на несколько дней уложившей её в кровать. C другой — дочь намеренно испытывала его терпение.
— Ты обещал, что мы навестим Эди! — крикнула она и после паузы добавила: — И Изи-Пикси. И Диву.
Дивой Хлоя назвала котёнка-альбиноса, который в борьбе за её сердце составил серьезную конкуренцию чаровнице Изи-Пикси.
— И Эди! — для верности повторила дочка, чтобы Джим уж точно понял причину её недовольства.
Он понял — Хлоя хотела встретиться с Эди. Вот только одна проблема — доктор Хендельмен как в воду канула. Он не видел её с вечеринки в прошлые выходные. В воскресенье Эдит не брала трубку. В понедельник она весь рабочий день провела на совещании, вечером Джим с Хлоей заглянули в «Котов-купидонов», но смущенная Кэрол сообщила им, что Эди только что ушла по каким-то неведомым делам. Они так её и не дождались, хотя проторчали в приюте больше часа, Джим до сих пор не мог отчистить брюки от кошачьей шерсти.
Во вторник он работал вне офиса, а вечером повторилась та же история, что и в предыдущий день. И Эди по-прежнему не отвечала на телефонные звонки. Курран даже заехал к ней домой, но на вызов домофона никто не ответил. В среду Хлоя проснулась с насморком и небольшой температурой, Джим взял отгул до конца недели, чтобы позаботиться о дочери.
— Ты видела Изи-Пикси и Диву во вторник, зайка.
Хотя понятно, что для шестилетнего ребёнка прошла уже целая вечность. Да и Изи-Пикси в тот их визит выглядела неважно. Джим надеялся, что кошка протянет ещё немного, пока розовоокая Дива окончательно не обворожит Хлою.
— А Эди — нет, — сказала Хлоя, пронзив его возмущенным взором. — Я её сто лет не видела! Где она?
— Не знаю.
Хотя очень хотел бы. Что случилось? Джим вел себя невнимательно по отношению к Эди на вечеринке? Он старался не смущать её излишней опекой и намеренно держался в стороне, хотя умирал от желания взять её руку, обнять за тонкую талию и никогда не отпускать просто потому, что ему нравилось находиться рядом. Джим тоже скучал по Эди. Сильно скучал.
