Он медленно входит, пробуя воду, все время глядя в глаза.
— Больно? — Его голос звучит хрипло и слегка обеспокоено, как будто он искренне обеспокоен.
— Это потрясающе, — бормочу я. Потому что это прекрасно, даже если немного больно. Он толкается все глубже и глубже, все быстрее и быстрее, и я дрожу от удовольствия, готовая к тому, что вторая волна оргазма захлестнет мое тело в любую минуту. Мы кончаем вместе, и я прикрываю рот, чтобы не закричать. Я теряю сознание. Я даже не могу определить, был ли это лучший секс, который когда-либо случался со мной, или это было просто лучшее, что когда-либо случалось со мной.
Он остается на мне сверху, придавливая меня всем своим весом, и, не считая хриплого стона, вырывающегося из его горла, он совершенно неподвижен.
— Спасибо, — говорит он через несколько секунд, оставляя меня озадаченной и удивленной. Он не двигается, выжимая остатки своего оргазма и близости от того, что он просто рядом со мной.
— Спасибо? — повторяю я.
Он кивает мне в ключицу.
— Да, мне это было нужно. Большое тебе, черт возьми, спасибо.
***
Моя дружба с Шейном, возможно, отошла на второй план, но я все еще чувствую вину за его машину. Однажды после занятий, посылая его за кофе, я сую ему в рюкзак конверт с несколькими сотнями долларов. Это глупо, потому что это в значительной степени признание того, что Тай виноват, и потому что у меня самой нет ни гроша за душой. Но я все равно это делаю, чтобы смыть хоть часть вины. Я не спрашивала Тая, потому что знаю ответ. Он сделал это.
Надеюсь, Шейн какое-то время не заметит там денег. К счастью, он занят своим заданием. Задание, над которым я чуть ли не вкалывала, потому что он передал Иззи все свои вопросы для интервью через меня. Я направляла ее, давила и приставала к ней, пока она не придумала хороший материал. Я также взяла на себя задачу собрать все номера телефонов и адреса электронной почты PR-агентов, дизайнеров нижнего белья и других ключевых фигур, с которыми он хотел взять интервью.
Короче говоря, после того, как я отдала ему деньги и выполнила за него его поручение, моя совесть должна быть чиста. И под «чиста» я подразумеваю безупречная.
— Хочешь травки? — со зловещей ухмылкой спрашивает Шейн, протягивая мне кофе.
Мы сидим на нашей красной скамейке. Это беспокойный день, полный занятий, экзаменов, учебной группы и, помимо всего прочего, смены у Неда.
Я решительно качаю головой.
— Нет, чувак, спасибо. Я покончила с этим. Я начала тренироваться и думаю, что марихуана действительно испортила мое тело. Я в плохой форме.
Кроме того, Тай ненавидит тот факт, что я курю, и, как бы мне не хотелось это признавать, его мнение важно для меня.
Шейн чуть не задыхается от смеха, но все же засовывает косяк обратно в свою особую пачку сигарет. Хорошо, он тоже взял перерыв.
— Конечно, хорошо. Не хочу оказывать плохое влияние.
— Я так понимаю, Джемма не против? — Я упираюсь своим бедром в его.
Шейн морщит нос, как будто пытается вспомнить, кто такая, черт возьми, Джемма.
— Она знает счет. — Он снова переводит взгляд на мое лицо. — Что с тобой, Би? Встречаешься с кем-нибудь?
Эта тема взрывоопасна, но я не хочу лгать Шейну. Хочет ли он меня по-прежнему или нет, ложь только усугубит ситуацию.
— Я как бы встречаюсь с кем-то, но я до сих пор не знаю, куда это идет. — Может быть, я преуменьшаю это, а может быть, это правда. В конце концов, мы с Таем официально не вместе. Мы еще не обсуждали это.
— Я его знаю?
Я делаю большой глоток безвкусного кофе, затем прочищаю горло.
— Парень ММА. — Я свожу Тая к тому, чем он занимается, и ненавижу себя за это.
Он не парень ММА. Он парень, который заставляет меня смеяться и хихикать и видеть мир более яркими красками. Ах, да, и кончать дважды за двадцать минут, чего еще никто не делал.
— Уайлдер? — Брови Шейна удивленно взлетают вверх. Доусон женат, у Джесси есть девушка, а Шейн чертовски хорош в математике, так что он быстро все понимает. Он фыркает. — Ну, это случайная связь.
Ладно это хорошо. Он воспринимает это как шутку, а не то, что хочет убить меня или удалить меня из друзей, если уж на то пошло.
— Я понимаю, о чем ты говоришь, — говорю я. — Мы довольно разные.
Шейн мрачно улыбается.
— Разве это не гребаная правда. Так ты предпочла его мне?
Я качаю головой.
— Нет. Никогда. Ты мой лучший друг. — Мой голос становится высоким, когда я прячусь за кофейной чашкой.
Наступает неловкое молчание, прежде чем он поднимается на ноги и предлагает мне руку, которую я беру и подскакиваю рядом с ним.
— Мне совсем не нравится то, что я здесь слышу. Этот разговор еще не окончен, Блер. Когда вернется Иззи? — спрашивает он из ниоткуда, в его голосе все еще чувствуется раздражение.
— В следующее воскресенье. А что?
Шейн делает несколько длинных шагов, идя впереди меня.
— Просто хочу убедиться, что я никогда не столкнусь с ней, когда мы тусуемся. Спасибо, что предупредила.
***
Мои отношения с Таем уже пять недель, и Иззи должна вернуться из своего мирового турне в роли феи страсти Элизабет. У нее даже появились крылья, и теперь она является одной из фирменных моделей лейбла нижнего белья. Она так гордится своими новыми крыльями, словно получила Нобелевскую премию мира.
Я договариваюсь, чтобы забрать ее из аэропорта с Таем, потому что поездка в Сан-Франциско — это сука. Я пишу ей за несколько часов, предупреждая, чтобы она не поднимала изменчивую тему Шейна.
Хей. Итак, чтобы ты знала, у Тая были странные отношения с Шейном. Он думает, что заигрывает со мной, и, учитывая странное поведение Шейна в последнее время, он, наверное, тоже прав. Так что, пожалуйста, не упоминай Шейна, когда мы тебя заберем. Это достаточно плохо, когда твой лучший друг нащупывает тебя из ниоткуда. Не нужно иметь дело с большим беспорядком, чем необходимо. Спасибо, тощая задница. ХО
Тай дважды припарковался возле зоны выдачи багажа и дернул меня за воротник, чтобы начать нетерпеливый поцелуй. С тех пор, как у нас был секс, мы занимаемся им, как кролики. Секс для меня — новый мир, и я очень хочу исследовать его со всех сторон (и позиций). Это эпично, это успокаивает, и это просто сногсшибательно. Тай должен поделиться моими чувствами по поводу нашей сексуальной жизни, потому что я почти теряю верх и прихожу в себя только тогда, когда понимаю, что его рука трет мои любимые места, и я вот-вот кончу.
— Нам нужно остановиться, пока нас не арестовали. — Я издала стон.
— Тонированные окна. — Он постукивает пальцем по боковому окну, его язык скользит по мочке моего уха. — Помнишь?
Как я могла забыть? Это такая мафия, что мне хочется умереть каждый раз, когда я еду в этой блестящей игрушке.
У меня звонит телефон, и я неохотно отталкиваю Тая.
— Иззи.
— Детка!
— Где твоя тощая задница сегодня?
Голос моей сестры торжествующе трубит.
— Дома.
Я сдерживаю улыбку.
— Так где ты, черт возьми? — Иззи возвращает меня на планету Земля, осыпая потоком криков. — Я заморожу эту задницу здесь! Ты же знаешь, я слишком худая, чтобы выдержать летний моросящий дождь в Сан-Франциско!
— Хм? — Я предполагаю, что мой слух ухудшился, так как вся моя кровь попала прямо в промежность после того предыдущего сеанса поцелуя. — Что значит, ты не видишь меня? Я прямо здесь.
Тай, сидящая на водительском сиденье, приподнимает одну бровь, как бы говоря: «Ну, она модель, значит, она должна быть тупой как грязь, верно?»
— Эй, Блэр, я уверена, что увидела бы тебя, если бы ты была здесь. Наша розовая машина выделяется, как либерал в Миссисипи.
Я хлопаю себя по лбу.
— Извини, Изз. Машина Тая — это черный Хаммер. — Я съеживаюсь, когда я даю ей дальнейшее описание. — С… черепами, пламенем и прочим.
— Что за… — Ее голос прерывается. Я замечаю своего более стройного и высокого близнеца из зеркала заднего вида. На ней черные леггинсы, большой серый свитер и шляпа, которую она украла то ли у Блейк Лайвли, то ли у вдовы семнадцатого века. Она быстро толкает свой багаж, лихорадочно машет рукой машине.
