Когда, в какой волшебный момент выкристаллизовалось это чувство? В компании Джейка она смеялась, как ни с кем другим. Только с ним становилась раскованной, ждущей счастья. С Джейком же могла обсудить свои чисто деловые проблемы и найти понимание… Фактически он сделал ей самый дорогой подарок — позволил стать самой собой.
Очевидно, Джейк неправильно истолковал ее молчание. Он нежно провел пальцами по ее щеке и глубоко вздохнул.
— Если вы хотите уйти, Барбара, то должны просто сказать мне об этом, — проговорил он с подкупающей улыбкой, от которой ее сердце всегда начинало биться сильнее. — Я всю ночь буду петь вам серенады под окном и, вероятно, заплачу штраф за нарушение спокойствия, но не стану удерживать вас здесь силой!
— Нет, — сказала она тихо, но твердо, без всяких колебаний, — я не хочу уходить. Я хочу вас. Очень хочу!
— Дорогая моя Барбара! — выдохнул он. — Мне кажется, что эту ночь мы запомним на всю жизнь!
Никто из них больше не произнес ни слова. Она с готовностью устремилась в его ждущие объятия, сгорая от нетерпения испытать, как это все будет, когда наконец их тела сольются в единое целое, а сердца будут стучать в унисон.
Он мягко опустил ее на диванные подушки и с бесконечной нежностью, отзывавшейся в ней сладостью нетерпения, нашел ее губы и приник к ним.
Безудержная горячность его страсти раздула пламя ее собственного желания. Мгновенная боль, пронзившая ее, когда Джейк вошел в ее лоно, исчезла под нахлынувшими волнами блаженства. В водовороте охвативших ее столь разных, но от этого не менее прекрасных переживаний она поняла, что и Джейк испытывает такой же восторг, что и она.
Пережитые ею ощущения превзошли все самые смелые картины, когда-либо возникавшие в ее воображении. А потом весь мир перестал существовать для них, растворившись в неге удовлетворенного желания. В объятиях Джейка впервые в жизни Барбара узнала, что значит действительно быть женщиной!
Джейк вернулся в гостиную в коротком махровом халате с двумя бокалами вина. К досаде Барбары, он застал ее полуодетой, ползающей на четвереньках в поисках туфель, которые она так небрежно сбросила. Непривыкшая появляться перед людьми в подобном виде, Барбара невольно зарделась.
Энн тревожило совсем другое, поборов чувство неловкости, подумала девушка, продолжая искать проклятые туфли. Трудно не перед занятием любовью. Самое сложное — это найти подходящие слова друг для друга после этого! Судя по хмурому выражению лица Джейка, вряд ли ему понравится, если она начнет сейчас говорить ему о своих эмоциях.
Она откашлялась и постаралась сказать самым непринужденным и спокойным тоном:
— Извини, но мне кажется, молнию на платье заело.
— Не беспокойся сейчас об этом, — произнес Джейк, ставя бокалы на столик. — Нам нужно поговорить!
— Но я должна сначала одеться! — В ее голосе вовсе не было бравады, как бы ей этого ни хотелось. Он походил на жалкий писк.
Взгляд Джейка смягчился.
— Я найду для тебя что-нибудь поудобнее, — сказал он, исчезая за дверью. Вернувшись через пару минут, он протянул ей хлопчатобумажный женский халат, какие были в моде в пятидесятых годах. Несмотря на смятенное состояние духа, Барбара отметила, какая странная, однако, для холостяка одежда есть в его квартире.
— Извини, он не очень модный, зато чистый! Это все, что я смог найти!
— Чудесно! Спасибо тебе! — Она смущенно поправила волосы, а потом опустила глаза, не в силах встретиться со взглядом Джейка.
Он присел на краешек журнального столика, молча ожидая, когда Барбара застегнет пуговицы.
— Почему ты не сказала мне? — наконец спросил он чересчур спокойно.
— Почему не сказала тебе что? — в свою очередь, спросила девушка, отпивая глоток вина. Она прекрасно понимала, что имел в виду Джейк, но в сложившейся ситуации ей было легче изобразить недоумение.
— Ты догадываешься, о чем я говорю, Барбара! Черт возьми, тебе двадцать четыре года, ты сногсшибательная красавица! Разве придет в голову, что ты можешь быть девственницей?..
— Не знала, что это порок! — возразила она, уязвленная неприятными нотками в его голосе. — Даже для девушек, которые несколько перезрели в свои двадцать четыре года!
Он коротко и нетерпеливо вздохнул.
— Не остри. Что может быть чудеснее невинности? Это редкий дар женщины мужчине, которого она любит! Но почему ты не намекнула, не дала мне понять, что меня… ждет…
— Не смеши меня! Как будто это нечто исключительное в жизни. Существуют тысячи девственниц моего возраста!
— Где? За стенами монастыря? Если бы я был на твоем месте, то не стал бы заключать пари на этот счет! — заявил Джейк, с беспокойством запуская пальцы себе в волосы. — И ты и я были непростительно беззаботны! Что, если ты забеременеешь от меня? Боже мой, Барбара, я мог причинить тебе боль, не говоря уже о чем-нибудь другом! Я ведь не был особенно нежным, если ты смогла это заметить!
Она заметила все! Его страсть, его искусство, его желание и его — несмотря на то, что он только что утверждал обратное, — нежность!
— Что я должна была сказать? — спросила она. — И когда я должна была сказать это? — Она пыталась придать разговору оттенок шутливости, хотя сама при этом готова была разрыдаться. — «Передайте мне, пожалуйста, жаркое. Ваша кастрюлечка восхитительна! Да, между прочим, я девственница!» Или что-то в этом роде?
— Еще раз прошу тебя — не остри. Были моменты, когда ты могла бы намекнуть мне!
— Может быть, — ответила Барбара, огорчаясь, что восхитительное чувство, испытанное ею в объятиях Джейка, стало тускнеть из-за возникшей между ними размолвки. — Извини, если считаешь, что я обманула тебя, — сказала она хрипловатым голосом, в котором послышались слезы. — Но не беспокойся, мне ничего от тебя не нужно! Сейчас не опасное для меня время, и вряд ли я забеременею!
— Видишь ли, я предполагал, что ты пьешь противозачаточные таблетки, — пробормотал Джейк. — Кажется, я слишком много нафантазировал в отношении тебя! Черт возьми, не могу поверить, что оказался таким беспечным и невнимательным! А ведь были признаки, если бы я только задумался над ними!
Он встал и несколько раз прошелся взад и вперед по комнате, прежде чем вернулся и сел рядом с Барбарой. Нежным жестом он убрал с ее лба случайно выбившийся локон, заставив ее побороть слезы.
— Барбара, почему?.. — спросил он мягко. — Почему ты решилась на это… со мной? Она открыла рот, пытаясь дать хоть какое-нибудь нейтральное или шутливое объяснение случившемуся, но не смогла вымолвить ни слова, пока не поняла, что перед самой собой и перед Джейком она должна быть искренней.
