— Эллен! — искренне удивилась Сара. — Ушам не верю! Ты меня спрашиваешь, как я провела день?
Теперь, когда дочь была рядом, Сара постепенно приходила в норму. Много лет у нее в жизни не было других забот, кроме забот о Эллен. А Мартин Раффер заставил ее выйти за привычные рамки и увидеть, что где-то есть и другая жизнь. Жизнь, которая проходит мимо нее…
— Я всегда спрашиваю, как у тебя дела. — Эллен потупилась. — Точнее, всегда собираюсь спросить, но не успеваю. Потому что ты сразу же начинаешь меня отчитывать за опоздание или бубнишь, что пора делать уроки.
— Выходит, я во всем виновата! — грустно улыбнулась Сара.
— Выходит, так. — Эллен с интересом взглянула на мать. — А как вы с хозяином дома?.. Разгорелись ли искры пожаром или потухли всуе? — нараспев произнесла она, явно дурачась и подражая высокопарному слогу третьесортных мыльных опер. — Скажи мне все, не таись.
— Эллен, перестань! Мистер Раффер — очень приятный человек.
Она вспомнила, как его руки скользили по ее разгоряченному телу. Как он целовал ее… Сара закрыла глаза, боясь, что Эллен заметит ее смятение.
— И рассудительный, как ты считаешь?
— Да, наверное. А почему вдруг такой вопрос? — Сара открыла глаза и с подозрением покосилась на дочь.
— Тогда вы с ним, может быть, разрешите нам с Брайаном уехать на три недели вдвоем.
— Что?! — тут же насторожилась Сара.
— Ничего такого, мама. А то у тебя все мысли об одном.
— Неправда! Но уехать на три недели? Куда?
— В Канаду. На летние каникулы.
Сара представила себе, как ее дочь мотается по чужой стране автостопом, как останавливает какие-то подозрительные грузовики с весьма сомнительными типчиками за рулем… И ей сразу же стало плохо.
— Об этом не может быть и речи!
— Но ты меня даже не выслушала.
— Не собираюсь я ничего выслушивать!
— Ну почему ты всегда ущемляешь мои права? — Взгляд Эллен мгновенно сделался дерзким и вызывающим.
— Я просто желаю тебе добра. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
— Но, мама, это же не…
— Все, Эллен, разговор окончен! К тому же у нас все равно нет денег на такую поездку.
Эллен вскочила и выбежала из комнаты, хлопнув дверью.
Сара устало вздохнула. Когда же все это кончится? И кончится ли вообще?
У Эллен начались экзамены. Она уходила утром, приходила домой под вечер и рассказывала матери о прошедшем дне в своей обычной беспечно-равнодушной манере. Сара тоже, вероятно впервые в жизни, не приставала к Эллен с расспросами, не читала никаких нотаций. Нет, не то чтобы она совсем не проявляла интереса к дочери, просто старалась делать это ненавязчиво. К несказанному, как вскоре выяснилось, изумлению Эллен.
— Что с тобой происходит? — спросила она в один из вечеров, когда они с Сарой по обыкновению сидели в гостиной у телевизора.
— Просто отдыхаю, — удивленно отозвалась Сара. Она не ожидала от дочери такого участия. — А ты почему сидишь? Ты вроде бы собиралась куда-то идти с подружками, отмечать сдачу очередного экзамена.
— Мы пойдем, но попозже.
— Хорошо. Мне тебя ждать?
В последнее время Эллен забросила все поздние гулянки. Сказала, что ей надоело тусоваться в одних и тех же местах и видеть одни и те же рожи. Однако Сара подозревала, что дочь просто хотела побольше позаниматься перед экзаменами.
— Не надо. Все равно, во сколько бы я ни пришла, ты начнешь бушевать, что поздно.
— Тогда я, пожалуй, лягу спать прямо сейчас.
Сара выключила телевизор и собрала газеты.
— Ты какая-то странная, — задумчиво проговорила Эллен.
— Странная? Почему странная?
Сара чувствовала себя немного виноватой. В последние две недели она действительно была занята только своими мыслями и не уделяла дочери должного внимания. А ведь у девочки сейчас очень трудный период. Можно даже сказать — решающий.
— Ладно, черт с ними, с экзаменами. — Эллен небрежно пожала плечами, потом повернулась и внимательно посмотрела на мать. — Но ты действительно изменилась после уикэнда с Брайаном и его отцом.
— Правда? — растерянно обронила Сара.
Сейчас ей меньше всего хотелось обсуждать ту поездку. В последние две недели она каждую ночь засыпала с мыслями о Мартине Раффере. И каждое утро просыпалась с теми же мыслями. Мартин Раффер буквально не выходил у нее из головы. Это был кошмар, от которого не было спасения.
Даже на работе Сара никак не могла сосредоточиться. Самое простое дело требовало от нее необыкновенных усилий. От всего этого она так уставала, что уже с обеда не могла дождаться окончания рабочего дня. Но, когда приходила домой, ей хотелось сразу же вернуться на работу. Там она хотя бы слегка отвлекалась от мыслей о Мартине.
— Да, правда. И не могла бы ты уделить мне немножко внимания, когда я с тобой разговариваю?
Сара изумленно уставилась на дочь: Эллен в точности скопировала ее интонации. Только обычно эти слова говорила Сара, обращаясь к Эллен, а не наоборот. Мать и дочь долго смотрели в глаза друг другу. Эллен не выдержала смутилась и первой отвела взгляд.
— Постараюсь, — вздохнула Сара. — Только сначала отнесу газеты в кухню, не возражаешь? А то в гостиной такой беспорядок, а мне завтра уже в семь утра надо выйти из дому.
— А кто приготовит мне завтрак? — испуганно спросила Эллен.
— Догадайся. — С этими словами Сара направилась в кухню.
— Ха-ха-ха, очень смешно, — ввернула Эллен, остановившись в дверях.
— А чего ты так разволновалась? Ты уже большая девочка и вполне в состоянии приготовить себе завтрак.
— А зачем тебе так рано на работу?
— Мне надо доделать отчет. Я вчера не успела.
В первый раз в жизни Сара не справилась с работой вовремя.
— Нет, все-таки ты изменилась, — задумчиво проговорила Эллен. — И я даже знаю почему.
Сара замерла, затем повернулась к дочери, стараясь не выдать своего смущения. В те выходные она, разумеется, никуда не уехала и вела себя как безупречная гостья. Хотя ей было очень непросто держать себя в руках. Она постоянно чувствовала на себе пристальные взгляды Мартина. И ей приходилось изощряться и изобретать всякие идиотские уловки, чтобы только не остаться с ним наедине. Потому что она боялась, что он опять заведет разговор о вещах, о которых ей не хотелось ни говорить, ни даже задумываться.
С тех выходных имя Мартина Раффера ни разу не упоминалось в разговорах между ней и Эллен. И вот теперь дочь, кажется, что-то заподозрила…
— И почему же? — Сара очень старалась, чтобы ее голос звучал спокойно и буднично. Однако ей пришлось сесть, потому что колени у нее дрожали.
