— А как же «Ройял Инн»?
— Я говорила тебе с самого начала, что не останусь.
— Но все хотят, чтобы ты продолжила работать! Я обещал, что постараюсь тебя уговорить.
— Скажешь, что у тебя не получилось.
— Нет, я не верю! Ты не можешь уехать.
Его убежденность заставила Викторию улыбнуться.
— Еще как могу! — Она хмыкнула. — Если, конечно, ты не сможешь убедить меня остаться. Ну, так что ты готов мне предложить?
— Мы можем продолжать встречаться, как и до того, прежде чем… — Договорить Чарлз так и не сумел.
— Извини, но мне это не интересно.
— А неделю назад тебе было интересно. Ты не возражала, что у нас отличный секс и никаких обязательств, — заметил он.
Лицо Виктории стало замкнутым.
— Возможно. Но больше не хочу ждать, когда я тебе надоем и ты меня бросишь.
— Поэтому решила, что именно ты бросишь меня?
— Думаю, с тобой это впервые, но уверена, ты переживешь столь горький опыт.
Чарлз замолчал, но не потому, что ему нечего было сказать, а потому, что в словах Виктории была правда. Рано или поздно она бы ему наскучила — так было со всеми женщинами, с которыми он встречался. С его стороны было бы эгоистично просить ее остаться, зная, что однажды он снова сделает ей больно.
Кивнув, он вышел из ее квартиры, чувствуя непонятную тяжесть на сердце.
Глава пятнадцатая
Когда поздно вечером в четверг в дверь позвонили, Чарлз был уверен, что это Виктория, но, открыв дверь, он увидел Итана.
Его кузен с нескрываемым удивлением оглядел его довольно помятый вид и четырехдневную щетину и произнес:
— Ну и видок у тебя!
Да, наверное, вяло подумал Чарлз, принимая во внимание, как паршиво он себя чувствует.
— Так, какая-то чертовщина со мной творится, — равнодушно заметил он.
— Надеюсь, это не заразно?
— Можешь быть уверен.
Итан прищурился.
— Это имеет какое-нибудь отношение к Виктории? До нас дошли слухи, что она перебирается в Англию. Я так понимаю, тебе не удалось уговорить ее остаться? И нашу просьбу, принимая во внимание ваш поцелуй на виду у всех в доме твоих родителей, ты тоже не выполнил.
— Передай всем мои сожаления. — Не оборачиваясь, Чарлз проследовал на кухню.
— Что с тобой? — испытующе глядя на него, спросил Итан. — Твоя секретарша сказала, что в последний раз она видела тебя в понедельник утром.
Чарлз плеснул скотч в бокал.
— Налить? — (Итан покачал головой.) — Ну как хочешь.
— Она бросила тебя, да? — неожиданно спросил Итан.
Чарлз хотел ответить отрицательно, но вместо этого поднес бокал ко рту и сделал глоток.
— Не верю своим глазам. Наконец-то тебя бросили! Добро пожаловать в реальный мир! — Итан засмеялся.
— Пошел к черту!
Смех Итана стал только громче.
— Что самое забавное, ты по уши влюблен в Викторию, а она скоро…
— Ничего подобного!
— Да ладно тебе. — Итан хлопнул его по спине. — Все мы рано или поздно влюбляемся. Я, например, только после женитьбы на Лиззи, понял, что до встречи с ней и не жил вовсе. Ну, и сколько ждать, пока ты наберешься смелости и признаешься ей в своих чувствах? Или ты собираешься хандрить всю оставшуюся жизнь?
Чарлз нахмурился. Да, в последние несколько дней он был не в форме, но у любого человека случаются черные дни. Это все пройдет, уверял он себя. К тому же Виктория еще, может, одумается и согласится встречаться с ним, как было до того злополучного вечера.
У Итана зазвучал мобильный.
Чарлз с некоторым любопытством наблюдал, как кузен глупеет на глазах, по мере того как он слушал, что ему говорят.
— Мне пора, — наконец сказал он. — Лиззи вроде рожает. — Итан покачал головой. — Поверить не могу, что скоро стану отцом.
— Поздравляю, — ответил Чарлз, испытывая странную зависть. Интересно, каково это — знать, что скоро станешь отцом?
Едва подумав об этом, он уже знал ответ. Когда Виктория была рядом, он был счастлив. Когда она сказала, что больше не может встречаться с ним, как раньше, он был оглушен. А позже, только представив себе, что никогда ее больше не увидит, почувствовал странную боль в сердце. Может, его депрессия и есть любовь?
Чарлз не мог знать, что на его лице возникла такая же глуповатая улыбка, как до того у Итана.
— С тобой все в порядке? — с тревогой спросил Итан. — У тебя такой идиотский вид…
— Да, да, — поспешно сказал Чарлз. — Я только сейчас кое-что понял, и я в полном порядке.
Странное это было чувство — сознавать, что любишь. Странное и неописуемое. Словно он только сейчас понял, как прекрасно жить на свете.
— Как, ты до сих пор здесь? — удивился Чарлз, возвращаясь из мира грез в реальность. — Ты что, забыл, что тебя ждет Лиззи и ребенок?
— Считай, меня уже здесь нет.
Меня тоже, подумал Чарлз. Мыслями он уже был у Виктории.
Виктория сидела на кровати, перечитывая записку Чарлза, которую она нашла в щели между спинкой кровати и подушкой — ту самую, которую он оставил после их первой ночи. Боль снова сжала ей сердце, словно тисками. Она не видела его и не разговаривала с ним с понедельника, когда Чарлз приезжал, чтобы выяснить причину ее отсутствия на работе.
— Тебе чем-нибудь помочь? — спросил отец.
Виктория подняла глаза и увидела, как он озабоченно нахмурился. Должно быть, при виде ее несчастного лица.
— Что? — поспешила улыбнуться она, только чтобы он не переживал за нее.
— Я подумал, может, тебе помочь?
— Да, наверное. — Она встала, пряча записку за спиной, и огляделась. — Может, принесешь мне еще одну коробку?
— Конечно, родная.
Виктория проводила его взглядом и вздохнула. Отец хотел поехать с ней в Англию, но ей удалось убедить его подождать, пока она не устроится. Она совсем не возражала, чтобы жить в Лондоне вместе с ним. Тогда, по крайней мере, она сможет о нем заботиться.
В дверь позвонили.
— Пап, открой!
— Уже иду, — откликнулся он из коридора.
Ее сердце вновь пронзила боль. Может, даже хорошо, что она уезжает. Если она когда-нибудь вновь столкнется с Чарлзом…
Почувствовав чье-то присутствие в спальне, Виктория обернулась.
— Кто это прихо…
Но это был не отец. При виде человека, стоявшего у двери ее спальни, Виктория почувствовала слабость.
— Чарлз? — прошептала она. — Что ты здесь делаешь?
— Твой отец сказал, что тебе нужна коробка, а также просил передать, что эту ночь он проведет у себя, а завтра к семи часам подъедет. — Он поставил коробку на пол и огляделся. — Значит, ты действительно уезжаешь?
— Я должна освободить квартиру завтра до восьми часов.
