Молли убеждала себя, что ей уже никогда не придется встретить человека, который сможет понять ее и по-настоящему полюбить. Полюбить навсегда, никогда не расставаясь с ней. Но сейчас, когда рядом находился Терри, деля с ней заботы, которые раньше лежали только на ней одной, у нее затеплилась пусть слабая, но надежда. Хотя разумом она понимала, что для подобной надежды нет серьезных оснований.
Когда тигрята отправятся на новое место, его работа здесь закончится, и он уедет. Специфика его деятельности заставляла Терри избегать семейных уз.
Она слушала его рассказ о Рое, о том, как они впервые познакомились в военной академии. Он упомянул Сэла и те прекрасные времена, когда они практически не разлучались.
ѕ Это было чертовски здорово! — говорил он. — Сэл пошел дальше меня. Собираясь жениться, он попросил меня быть шафером на свадьбе. — Он покачал головой. — Сначала я не мог понять, почему он так торопится жениться. Потом я встретил его с Кейт. — Он потер переносицу. — Любовь к этой женщине стала для него смыслом существования. Я этого не понимал… Потеря жены нанесла ему жесточайший удар, едва не стоив жизни. Так любить… — Он откинулся назад. — Если ты спросишь меня, как я к этому отношусь, скажу, что подобная любовь — сущее безумие.
Но любовь, которую пережил Терри, сделала его сильным, подумала Молли. Она посмотрела на их сплетенные пальцы. И вдруг откровение, как молния, поразило ее.
Она поняла, почему Терри боится заводить семью. Она поняла, что он уверился в справедливости собственного постулата: эмоциональные переживания есть тяжкий груз, который осложняет жизнь мужчины. В какой-то степени ей была близка его точка зрения на любовь и на долг. Уже несколько дней она раздумывала о том, почему он напоминает ей дикую кошку. Он такой же неуправляемый, красивый, с неприступным сердцем. Теперь она поняла причину своей симпатии к нему. У него есть нечто большее, чем простое сходство с кошками. Между ней и Терри существовало некое душевное совпадение.
— Мне нужно вернуться, — сказал он.
— Зачем? — спросила она, стараясь скрыть дрожь в голосе.
— Просто хочу знать, все ли спокойно. — Он внимательно посмотрел на нее. — Знаешь, ты… ты каждый день такая разная.
Она хорошо понимала, что сейчас происходит в его душе. Там царили боль и смятение. Но как его успокоить? Она не могла найти подходящих слов.
Терри допил молоко. И еще раз взглянул на нее. Даже в тусклом свете он увидел, что ее глаза полны сострадания, и вся она — с рассыпавшимися по плечам волосами — была очень красива. И не потому, что ее грудь, просвечивающая сквозь тонкую ткань, выглядела так соблазнительно, что он просто терял голову. Нет, не ее физическая красота привлекала Терри. Он угадал ее благородную, твердую, самоотверженную душу и почувствовал, что нуждается в ней.
Однако эта мысль испугала его.
Он отшатнулся от нее и встал.
— Терри? — спросила она, продолжая сидеть за столом.
— Все это бессмысленно, — пробормотал он, подходя к буфету. — Прости.
— Я не против того, чтобы продолжить наш разговор.
— А что, если я совсем не хочу разговаривать?
Она вздохнула и подошла к нему.
— Может быть, и я предпочла бы что-нибудь иное.
Эта фраза удивила его. Он пристально взглянул на нее. Интересно, что она имеет в виду? — подумал он. Вероятнее всего, на нее так подействовала ночь или обстоятельства. А он должен помнить, что она приятельница Сэла, которому он обещал заботиться о ее безопасности. Но к черту Сэла!
Он схватил ее за руку и притянул к себе, почувствовав, как женское тело приникло к нему, вызвав сладкое томление.
— Ты мне нужна, — сказал он. — Благодаря тебе мне удается сохранить разум.
Она облизала пересохшие губы. В ней вдруг вспыхнуло желание, заглушившее все иные чувства и мысли.
— Терри, я… — Она дотронулась до его лица. Прошлась по щекам указательным пальцем, коснулась губ. Кончиком языка он прикоснулся к пальцу, заставив ее вздрогнуть. Глаза у нее потемнели. Она кивнула, словно приняла какое-то важное решение. — Я чувствую это, — пробормотала она. — И понимаю твое состояние. Я знаю, что ты думаешь о ней.
Он откинул голову назад, уклоняясь от ее прикосновений.
— Ты о чем говоришь?
— О женщине. Той самой, которая разбила твое сердце. Я понимаю, что ты о ней постоянно думаешь. Ты считаешь, что она… — Молли оборвала себя и опустила глаза. Казалось, она старается собраться с силами. Отбросив волосы с лица, она улыбнулась.
Он посмотрел на нее. Такого искреннего, честного человека ему еще не приходилось встречать. Она терпела его притворство. Как бы убедить ее в том, что та женщина, с которой он давным-давно расстался, ничего для него не значит? Молли совсем другая, она замечательная женщина. Таких он еще не встречал.
— Ты все делаешь значительно лучше, чем я, — сказал он, стараясь хоть как-то поднять ее настроение.
— Прекрасно. Все так говорят.
— Молли, я… — выдавил он из себя. — Спокойной ночи, — прохрипел он и почти выбежал из комнаты. Ему хотелось по-настоящему заботиться о ней, но это не входило в его обязанности. Ему следует только защищать ее. Лучше не стараться стать ее другом.
В коридоре он остановился и долго стоял, размышляя над тем, что в нем произошли какие-то странные перемены. Он стал иначе думать о себе. Но ведут ли эти перемены к лучшему или наоборот? Именно об этом он и думал.
От яркого солнца Терри зажмурился и тихо застонал. В прошлую ночь, когда Молли отправилась спать, он нашел бутылку рома и осушил ее более чем наполовину. Он пил не только из-за того, что не мог забыть осуждающего взгляда Молли, и не только потому, что хотел забыться во хмелю.
Позднее, когда он накормил тигрят и вычистил клетку, пульс у него пришел в норму и противные молоточки, стучавшие в висках, постепенно затихли. Каждый раз при мысли о еде в желудке начинались спазмы. Настроение было такое, что впору попросить Молли пристрелить его и тем самым избавиться от отвращения к себе.
Вполне вероятно, что она сама была готова прикончить его прошлой ночью. Он присел около центрального здания и прикрыл глаза, спасаясь от солнца. Ему просто необходимо посидеть здесь несколько минут, а затем он будет в состоянии добраться до своей комнаты.
Около него появился Тед. Пантера ткнулась прямо ему в лицо, фыркнула и шершавым языком лизнула щеку. Потом положила свою массивную голову ему на колени.
— Только не мурлычь громко, — пробормотал Терри, поглаживая круглые уши зверя.
— Вот вы где, Терри?
Терри повернулся на голос. К нему приближался Фред.
