— Такая же гадюка, — безапелляционно заявила Аманда.
— Угадала.
— Может быть, Синди подговорила ее? — предположила Аманда.
— Сомневаюсь. Видела бы ты, с каким злорадством она мне сообщила, что ее разлюбезная компаньонка вместе с Полом и ее дочерью отправились в круиз!
— Постой-постой. — Аманда нахмурилась. — С какой еще дочерью?
— Не знаю. Кажется, у Памелы есть дочь Энни — ровесница Пола. Наверное, она и Синди много лет грезили о том, чтобы их дети поженились.
— И миллионные состояния не уплыли в чужие руки, — добавила Аманда. — Мне это напоминает династические браки. Бррр, потом рождаются одни уродцы. — Аманда обеспокоенно посмотрела на погрустневшую подругу. — Думаешь, у этой Энни есть шанс?
— Не знаю. Пол уверял, что никогда не полюбит другую женщину, но после того, что я наделала… Наверняка он ненавидит меня. Возможно, он решит жениться назло мне или в угоду своей мамаше.
— Чтоб она свалилась за борт.
— Аманда, так нельзя!
— Если бы все были такими добренькими, как ты, Джудит, человечество бы уже давным-давно вымерло. Так что успокойся. Возьми себя в руки. Ты все равно ничего не можешь изменить, пока они там плавают по синим волнам. А теперь давай пить чай.
Аманда разлила по чашкам обещанный чай и, не дав Джудит сделать и пары глотков, предложила перейти к хорошим новостям.
— Я беременна.
Дикий крик боли взорвал тишину в комнате. Аманда энергично дула на обожженную руку.
— Джудит, ты могла бы предупредить, чтобы я поставила чашку с горячим чаем на стол, — обиженно заметила она.
— Дай я взгляну. — Джудит осмотрела кисть Аманды. — Ничего страшного. Поносишь пару дней стерильную повязку. Даже следов не останется.
— Повязку? А как же обручальное кольцо?
— Аманда, у тебя ведь нет пока обручального кольца, — опешила Джудит.
— Но я рассчитывала, что не сегодня завтра оно у меня появится.
— Придется немножко повременить.
— Ладно, — Аманда вздохнула, — что ни делается — все к лучшему. Скажу Оскару, что травмирована. Пусть теперь он поухаживает за мной. — Неожиданно Аманда снова вскрикнула.
— Что на этот раз? — осведомилась Джудит.
— Ты беременна? — Да.
— Не могу… не могу в это поверить. Это же потрясающе! А Уилл в курсе?
— Пока нет.
— Мы должны это отпраздновать. У тебя будет малыш!
— Аманда, по-моему, ты радуешься больше меня.
— Джудит, не паникуй. Мы вырастим твоего ребенка отличным парнем. Я научу его уму-разуму. Чтобы он не был таким же доверчивым, как его мамаша.
— А если будет девочка?
— Тем более. Она пройдет школу Аманды Вульф!
Джудит рассмеялась.
— Как у тебя все складно получается. Ты уже видишь себя в роли добропорядочной супруги миллионера и наставницы благородных девиц?
— Я создана для этой роли.
— Значит, ты умело маскировалась в образе медсестры. Кстати, многие наши пациенты передавали тебе привет.
— Не напоминай мне об этой юдоли страдания и боли, — пафосно заявила Аманда, закатив глаза и положив на лоб руку. — Это были худшие годы моей жизни.
— А как же мы с Уиллом? Неужели мы ни чуточки не скрасили твое безрадостное существование? — со смехом спросила Джудит.
— Ну-у-у, вы, конечно, были отдушиной, но я все равно не желаю возвращаться в больницу. Передавай там всем приветы.
— Непременно, — пообещала Джудит. — Как твоя рука? Кажется, ты о ней уже забыла.
— С твоими известиями забудешь собственное имя.
— Тем более тогда, когда вот-вот его сменишь. Не так ли, Аманда Вульф?
— И ничего смешного, — надулась Аманда. — Я ведь не дразнила тебя Джудит Спеллинг.
— А я была бы не против. — Джудит помрачнела. — Теперь эта шутка потеряла свою актуальность.
— Идет коза рогатая…
По комнате разлился детский смех.
— Аманда, пожалуйста, прекрати, — попросила Джудит.
— Фу, какая твоя мама нехорошая. Правда, Бетти? — Склонившаяся над кроваткой женщина скорчила недовольную гримасу. — Мы ведь только балуемся.
— Вот именно. Ты уже и так разбаловала мою дочь.
— А что в этом плохого? — Аманда обиженно надула губы. — Девочка должна знать себе цену с детства.
— Бетти постоянно капризничает.
— Неправда. Со мной она паинька. Верно, дорогая? — Аманда подмигнула крошке, ставшей предметом спора двух обожавших ее женщин.
— Между прочим, я предлагаю отпраздновать ее очередную дату.
Джудит вытаращила глаза.
— Какую еще дату? Бетти только полгода!
— Вот именно. Наша красавица радует нас уже шесть месяцев. — Аманда взяла ребенка и подняла на вытянутых руках. — У-у-у, вот какие мы красивые!
— Тебе пора уже иметь собственного ребенка. Из тебя выйдет первоклассная мать. Даже с моей Бетти ты готова возиться целыми днями. Не представляю, что бы я без тебя делала. — Джудит вздохнула, вспомнив обо всех тех месяцах, на протяжении которых Аманда помогала ей.
— Это что, благодарность? — Аманда усмехнулась. — Наконец-то ты оценила мои заслуги по достоинству. — Она снова повернулась к малышке, которую держала на руках. — Нет-нет, моя принцесса, я вовсе не жалуюсь. Мы ведь с тобой подружки, верно? Для меня в радость нянчиться с тобой.
— Аманда, я уже давным-давно оценила тебя по достоинству, — возразила Джудит. — Если бы не ты… я, наверное, не выдержала бы. У меня не было даже денег на няню, а возвращаться к родителям и ежедневно выслушивать их наставления… — Она снова вздохнула. — Теперь же, когда вы с Оскаром поженились… Наверняка у вас скоро появится свой малыш. Конечно, теперь мне будет полегче. Я снова работаю. Бетти подросла…
— Эй, подружка, ты что, уже спешишь меня списать со счетов?!
— Нет, конечно, но подумай сама…
— Не желаю ни о чем думать, — упрямо возразила Аманда. — Мы с Оскаром поженились только три месяца назад. Можно сказать, что у нас продолжается медовый месяц.
— Зная о том, как Оскар тебя обожает, медовый месяц у вас не закончится до самой золотой свадьбы.
— А чья в этом заслуга? — хвастливо спросила Аманда. Впрочем, вопрос был риторическим.
— Дорожи вашими отношениями.
— Господи, Джудит, ты говоришь, как настоятельница монастыря! Откуда столько морализаторства?
— Собственный горький опыт, — печально ответила Джудит.
— Хватит жалеть себя. Жизнь продолжается. Пора бы уже подумать и о личной жизни.
— А что мне думать? У меня нет времени даже на то, чтобы сделать маникюр.
— А вот это уже никуда не годится! — Аманда критично осмотрела ногти подруги. — Ты еще молодая женщина, а плюнула на себя, словно тебе лет сто, не меньше.
