Обходя его, чтоб оказаться спереди, она не отрывала глаз от того места, где прикасалась к нему, и набиралась смелости, чтобы встретиться с Себастьяном взглядом. Он наклонил голову и прижался щекой к ее щеке, все еще держа руки за головой.
— Я тоже хочу прикасаться к тебе, Бранди. Ну, пожалуйста.
— Мне это… было бы приятно. Очень. — Она уткнулась лицом в его широкую, уютную грудь.
— Ты говорила, что хочешь доставить мне удовольствие. Это было бы удовольствием. До смерти хочу прикоснуться ж тебе. Сейчас.
Она прошептала:
— Я страшно боюсь разочаровать и тебя, и себя.
— Клянусь, я не допущу этого. Верь мне.
Она ему верила, но дело заключалось не в доверие. Сейчас было не страшно потому, что он считался с ее пожеланиями. Но если отодвинуть преграды, что тогда? Ее целиком поглотили собственное тело и собственные страхи, они вытесняли любые соображения, независимо от того, чего ей могло захотеться. Медленно, чтоб не вспугнуть Бранди, Себастьян опустил руки, перехватил ее руки у запястий, мягко отвлек от затянувшегося изучения особенностей его эрекции и положил ее изящные ладони к себе на талию.
— Порядок?
Бранди кивнула. Действительно, все было в порядке. Немного шатко, но в порядке.
— Сейчас я тебя поцелую.
Бранди знала: это будет робким, нежным поцелуем. Потому он и предупреждал ее. Но в эту минуту ни робкого, ни нежного ей было уже не нужно. Она жаждала упоения и страсти. И надеялась, что у нее хватит сил принять его дар.
Бранди выпрямилась, исполненная решимости.
Она подняла лицо, посмотрела в его красивые глаза и сказала:
— Я отвечу на твой поцелуй.
Себастьян улыбнулся, но его улыбка меркла по мере того, как он медленно опускал голову. Он впился губами в ее рот, и нахлынувшие чувства вытеснили страх из сознания Бранди. Его рот оказался горячим и влажным. Себастьян настойчиво втягивал ее язык, нежно его посасывая, потом отдавал ей свой язык, проводил им по зубам, дразнил и соблазнял. Прикусив ей нижнюю губу, он наклонил голову, чтоб Бранди было легче его достать.
Все это время он сдерживал себя, чтобы не ошеломить ее, чтобы она не почувствовала в нем угрозы. Его рот, казалось, пожирал ее, но руки были осторожны, придерживали ее, не притягивали, ничего не навязывали.
Когда она целиком прильнула к нему, обнимая его за шею, деликатно прижимаясь к его телу, он чуть-чуть отодвинулся, чтобы сказать:
— Пойдем на кухню. Она нервно хохотнула.
— А не в спальню?
— Нет. Начинать со спальни слишком грубо. Хотя мы туда еще попадем. Я так хочу заниматься с тобой любовью. Но хочу начать с безопасного. Это слишком много для меня значит, чтобы я позволил себе все испортить.
— А на кухне безопасно?
Он кивнул. — Пойдем? Ты доверяешь мне?
У нее не оставалось выбора. Ее тело трепетало от желания, и было больно думать о том, что все могло прекратиться сейчас же. Страх ещё не отпускал ее, но уже уступал место желанию.
— Давай.
Себастьян взял ее за руку и повел за собой. Когда они зашли на маленькую кухню, он подошел к круглому столику и отодвинул стул. Бранди хотела сесть, но он ей не позволил.
— Стул — для меня. — Он поднял ее за талию и посадил на край стола, лицом к стулу. — Ты мне нужна здесь.
Бранди покраснела. Когда он сел, его голова оказалась ниже ее, и она не сомневалась, что он специально так устроил. Он очутился рядом с ее ногами, обтянутыми длинной юбкой. Его ладони теперь покоились на ее бедрах, а лбом он доставал до ее груди. Себастьян не отрывал глаз от этой части ее тела.
— Все в порядке?
Слегка смущенная тем, что она не надела бюстгальтера, Бранди кивнула. Она уже чувствовала, как наливаются ее груди и твердеют соски, распирая блузку.
Себастьян что-то пробормотал и облизнул пересохшие губы.
— Если не понравится, скажи.
Без лишних слов он задался вперед и горячими губами впился в выступавшую грудь, целиком захватив набухший сосок.
Бранди вздохнула, но Себастьян сидел ниже и его руки, спокойно лежавшие на ее бедрах, не подавляли ее ощущения. Она даже воспринимала теперь его позу как своеобразную защиту.
Запутавшись пальцами в его шелковистых темных волосах, прикрыв глаза, она наслаждалась. Даже сквозь материю блузки движения его языка вызывали мучительно сладостные ощущения.
Он взялся за другую грудь, стал покусывать второй сосок, а его рука потянулась к первой, исцелованной им груди. Нащупав кончиками пальцев мокрое пятнышко на блузке, он стал поглаживать сосок, как бы успокаивая его. Эта двойная атака была невыносимой, и Бранди: машинально откинулась, чтобы лечь на столе. Но Себастьян свободной рукой придержал ее спину, заставляя сидеть.
Бранди захныкала.
— Тихо, малыш.
Его голос гулким рокотом едва доносился до ее ушей сквозь гром стучащего сердца. Он легонько укусил ее сосок, так же как покусывал прежде рот, и в теле Бранди эта ласка отозвалась в самом потаенном месте. Она крепче вцепилась в его волосы.
— Себастьян…
Она не знала, чего хочет, только остро ощущала невнятную потребность. Он приподнялся, но по-прежнему держался от нее на небольшом расстоянии.
— Давай чуть-чуть расстегнем юбочку. Хорошо, милая?
Такой сценарий смутно вырисовывался в ее голове еще тогда, когда она выбирала юбку. Подол свисал почти до щиколоток, но ноги, скрытые под юбкой, были совершенно голыми. Надевая ее, она втайне надеялась, что его жадные руки легко с ней справятся. И вот эта фантазия воплощалась. Бранди сбросила туфли и смущенно кивнула.
Себастьян умел вести себя так, что все его действия казались естественными и приемлемыми. Он не стал ни страстно на нее пялиться, ни ласкать. Просто расстегнул нижнюю пуговицу у самого подола, и дал ей время опомниться.
Бранди молча ждала, и через секунду он освободил еще одну пуговицу. Все его внимание было обращено на собственные руки и ее юбку, и Бранди могла свободно наблюдать за ним, не опасаясь, что ее выдает яркий румянец и участившийся от нетерпения пульс. Так вот оно какое, желание. Изнемогая от желания, она с болью жаждала его. Она ни за что бы не подумала, что это чувство могло быть таким сильным, таким сокрушительным. Бранди закусила губу, чтобы снова не захныкать, на этот раз от нетерпения.
Казалось, мучительно долгое время прошло, пока, наконец, половинки юбки разошлись выше ее колен. Себастьян раздвинул куски джинсовой ткани и остановился, разглядывая бедра, натягивавшие материю юбки и слегка выпиравшие на краю стола.
Не отрывая взгляда от ее голых ног, он снова сел, а Бранди развела бедра пошире, чтобы обхватить его торс, и они оказались у него подмышками. Бранди знала, что он видит ее простые хлопчатобумажные трусики в обнажившейся развилке ее ног. Его пальцы сжались на ее мягких бедрах и тут же расслабились.
