— Спасибо, я сама справлюсь. — Рейчел попыталась отвергнуть протянутую руку помощи, но не успела. Он вдруг нагнулся и очень легко, ловко и непринужденно, как в старые времена, поднял ее на руки вместе с пледом и понес в спальню.
— Ну не надо так, — полусонным голосом пробормотала уже пробудившаяся принцесса, не способная еще оказать эффективного сопротивления своему похитителю. — Мы же договаривались.
Однако рвущийся наружу голос протеста был блокирован его поцелуем. Провокационным и нечестным поцелуем, поскольку он опять воспользовался ее физической расслабленностью и романтическим состоянием души. К тому же это был глубокий и чувственный поцелуй, вызвавший у нее почти мгновенно ответное желание. Более того, ей захотелось продолжения этого долгого поцелуя, и в более комфортных условиях… со слиянием тел в теплой и уютной семейной кровати.
Крис небрежно затворил дверь спальни ногой и уверенно понес нежное и томное тело жены прямо к заветному ложу.
— Ты не должен этого делать, — вновь прошептала она слабым и неубедительным голосом.
Однако никакой словесной реакции с его стороны не последовало. Видимо, властелин решил, что время для слов прошло, что слова давно пора заменить делами, которые сами за себя ответят.
Он плавно опустил ее на кровать и устроился рядом, примостив одну руку под голову, а вторую запустив под плед и охватив ладонью гладкий изгиб сочной и аппетитной женской плоти ниже талии. Его язык вновь вторгся в глубину ее рта, вызывая своими медленными, чувственными круговыми движениями закипание крови в венах, порождая сладостные волны в недрах ее тела.
Она поняла, что ею овладевают какие-то потусторонние силы, таившиеся до этого внутри, которые сильнее женского разума и воли. Эти силы сейчас толкали ее в крепкие объятия мужчины, предлагали, взывали, заклинали, умоляли слиться с ним, лишая остатков рассудка и здравого смысла.
Она задыхалась от бремени одежды, хотела освободиться от сковывающих покровов и препятствий, увидеть его обнаженное тело, почувствовать своими пальцами и губами его взволнованную, изнемогающую плоть…
Рейчел услышала собственный протяжный стон, вырвавшийся из груди, когда его ловкие и сильные руки быстро стянули с нее блузку и обхватили ладонями ее спелые, налитые груди. Большие пальцы рук легкими, круговыми движениями начали массировать соски, вызывая все новые ответные волны тепла внизу живота.
Потом она вдруг поняла, что это уже ее пальцы в спешке и нетерпении расстегивают и срывают с него одежду. А его пальцы в свою очередь спустились вниз, ритмично поглаживая и разминая ее лоно, уже увлажненное и освобожденное от последнего защитного слоя из тонкого бежевого шелка.
Вслед за пальцами покинули ее рот и спустились вниз, к сочленению бедер, его губы. Она застонала от острого наслаждения и нестерпимой жажды обладания, когда почувствовала, как его плотный и горячий язык раскрыл и раздвинул по всей длине ее уже припухшие половые губы, слизывая на ходу пряную влагу, скопившуюся между ними. Потом они слегка обхватили маленький бутон на вершине раскрывшейся перламутровой раковины. После нескольких всасываний и осторожных покусываний этого крошечного розового лепестка она почувствовала, как уплывает куда-то в сладостное небытие, а ее бедра рвутся к мощному, перевитому венами огромному мужскому столбу, бьющемуся в нетерпении в ее сжатой ладони, у самого входа в священные глубины.
Она уже не могла остановиться в этом безумии и пароксизме страсти. Это было выше ее сил. За пределами любых человеческих сил. Это было бы совершенно безнадежной попыткой остановить землетрясение или извержение вулкана. Это было бы против всех основ природы, против самой себя. Тем более, что его немыслимых размеров орган уже начал свое неумолимое погружение в сочную призывную темноту, плавно, медленно и осторожно, дюйм за дюймом, как будто впервые нащупывая и проторяя путь в этой тесной и влажной пещере.
Массивный предмет из плоти и кожи вошел в нее до самого конца и на несколько секунд и замер, постепенно расширяясь и еще более удлиняясь, достигая собственных максимальных пределов, одновременно как бы давая возможность окружающей нежной и трепетной женской материи привыкнуть к себе. Затем так же медленно и осторожно он двинулся назад, как бы измеряя свои габариты и проверяя свои возможности на разных режимах работы.
Рейчел почувствовала, что буквально сходит с ума от остроты ощущений, от этой нарочитой, неестественной медлительности. Ее руки инстинктивно обхватили партнера за бедра и жадно и требовательно потянули на себя, стремясь вновь вернуть себе ускользающий предмет, как будто боясь окончательно утратить соприкосновение с ним и остановить нарастающий прилив эротического экстаза.
Крис почувствовал этот порыв и легко поддался ему, одним резким толчком вновь войдя в нее, синхронно со встречным движением ее бедер. В течение нескольких мгновений чувствовалась легкая аритмия взаимных конвульсивных движений. Сказывался некоторый перерыв и потеря контакта в интимно-семейном общении. Потом восстановленное и укрепившееся чувство биологической и психологической общности быстро преобразилось в полное слияние, в нерасторжимый симбиоз двух начал, мужского и женского, светлого и темного. Это сразу отразилось и в гармонизации чувств, и в синхронизации движений.
Сверкали звезды в окне, стыдливо щурясь при виде бьющихся в экстазе обнаженных тел. Блики лунного света сплетались в причудливые узоры на призрачно-бледной коже, меняя при каждом смещении тел свой причудливый калейдоскоп. В ночную тишь непрерывно врывалось хриплое, прерывистое дыхание и сладостно-мучительные стоны.
А потом естественный и блестящий финал, как пышный салют в полнеба. Как джентльмен и заботливый муж, он подождал с достижением собственного эгоистичного удовольствия и извергся в нее только тогда, когда понял, что содрогающееся под ним женское тело уже достигло экстатической вершины и быстро скользит вниз, изнемогая и моля о пощаде. Он услышал ее затихающие крики и стоны, почувствовал, как ее тугое тело становится все более мягким и расслабленным, а резкие, порывистые движения становятся все слабее и замедленнее. И только тогда выпустил на волю мощный поток, затопивший до края и охладивший раскаленный от страсти женский сосуд наслаждений.
Они обессилено лежали рядом. Он на боку, обнимая свою прекрасную жену одной рукой, благодарно всматриваясь в ее успокоенное, умиротворенное и удовлетворенное лицо. Лицо женщины, доверившей себя мужчине, позволившей проникнуть в самые заповедные уголки своего тела, разделившей с ним радость и наслаждение эротической страсти, подарившей ему наслаждение обладания собой.
