С тех самых пор, как произошла драка на ярмарке, миссис Роджерс общалась с Мерели довольно прохладно, несмотря на то что всех, кто был тогда арестован, на следующий день отпустили, и никакого суда не было.
В три часа девушка поспешила домой, переоделась в светло-желтое летнее платье, сунула ноги в очаровательные белые босоножки на высоком каблуке, причесалась. И встретила Кена во всеоружии очарования.
— Ты собралась? — Казалось, он позабыл недавние раздоры — взял ее за руки и нежно поцеловал.
Мерели попыталась вести себя соответственно, но у нее получалось довольно неубедительно. Ей не хотелось никакой близости, и она не смогла этого скрыть.
— В чем дело? — спросил Кен.
— Ни в чем. Мы едем? — Она взяла с кресла белую сумочку, куда бросила ее, вернувшись из больницы. — А ключи от дома у тебя есть?
— Конечно. — Они вышли из дому и сели в машину. Но прежде чем завести мотор, Кен спросил: — Ты совсем не хочешь ехать? — Он смотрел прямо перед собой.
— Нет, конечно, я хочу поехать. Мы ведь оба этого ждали, разве не так?
Он поставил ногу на педаль газа. Мотор заурчал.
— Я думал, что так, но произошло много всего — ты очень изменилась.
Она нервно поигрывала ремешком сумочки.
— А я думала, что прошлым вечером мы все уладили.
— Я — да, но… — Голос утонул в шуме автомобильного мотора — машина рванула вперед и влилась в уличный поток.
Дом Грейсона находился всего в нескольких кварталах. Они остановились раньше, чем успели хоть что-нибудь сказать. Выйдя из машины, молодые люди прошли по дорожке между газонами и поднялись на небольшое крылечко светлого, обшитого деревянными панелями дома. Кен достал из кармана ключ, вставил в замок и отпер дверь. Войдя, они сразу попали в холл. Слева располагалась лестница на второй этаж, справа открытая дверь вела в приемную доктора. Мерели в общем-то знала этот дом, поскольку бывала здесь раньше. Однажды у нее была сильная простуда, и ее лечил доктор Грейсон. Девушка вошла в приемную. Сюда Кен, возможно, приведет свою хорошенькую кабинетную медсестру. Странно, но эта мысль нисколько не раздосадовала Мерели.
Доктор Грейсон оставил в приемной всю мебель: плетеные кресла и кушетку с набросанными на них подушечками, в углу — письменный стол, пару журнальных столиков с лежащими на них старыми журналами, потертый ковер на полу. Мерели подумала, что мебель они могли бы перекрасить, обновить подушечки и заменить журналы. А ковер пусть полежит пока. Потом они купят новый.
Она прошла в кабинет. Здесь стояли смотровой стол, рентгеновский аппарат, флюороскоп. В углу комнаты был умывальник, у стены — старая черная кожаная кушетка.
Кен вошел за ней следом.
— Ну что ж, все, конечно, не самое новое, но может еще послужить. Пока я буду в состоянии заменить мебель на новую.
— Да, — кивнула Мерели. У нее вдруг сдавило горло… И больше девушка ничего не могла сказать.
Кен прокомментировал:
— Как ты, возможно, знаешь, гостиная, столовая и кухня — в задней части дома. Но они светлые и уютные, а во внутреннем дворе — чудесный садик.
— Да, — снова кивнула Мерели.
Они обошли все помещения. В гостиной средних размеров остались книжные полки и кирпичный камин. Из венецианского окна виднелась высокая живая изгородь, отделяющая двор от двора соседей — пожилой пары, мистера и миссис Уинслоу.
Кен начал прикидывать:
— Может, я поставлю здесь еще книжные шкафы. У меня ведь остались все отцовские книги, они сейчас хранятся в кладовке в старом доме.
Мерели знала, что «старый дом» — это домик в маленьком городке в Новой Англии, где Кен родился и вырос и где его отец работал терапевтом.
Столовая представляла собой маленькую квадратную комнату с двумя окнами, тоже выходящими на изгородь. А вот кухня оказалась просторная, современная, выходящая окнами на порядочного размера сад, где пышно цвело множество разнообразных цветов: космея, ноготки, цинии, летние хризантемы, большая круглая клумба с сальвиями и красными каннами посередине. Кухня продолжалась террасой, отсюда открывался чудесный вид на далекие холмы.
— Пойдем наверх, — позвал ее Кен. — Ты была наверху?
— Нет. — Мерели послушно двинулась за ним в холл к лестнице.
Наверху располагалась большая спальня, еще одна комната поменьше, а совсем маленькая, судя по обоям, служила детской.
Кен заметил:
— Обои здесь, скорее всего, моющиеся, вполне можем их оставить.
Мерели заглянула в комнату, но ничего не сказала. Ей стало как-то не по себе. Она знала, что Кен ждет от нее восхищения, радости или хотя бы просто каких-либо проявлений энтузиазма. Но девушка не чувствовала никакого душевного подъема. Скорее — наоборот.
Они осмотрели ванную — небольшую, но современную, отделанную розовой плиткой. Войдя в спальню, Кен, стоя в центре комнаты, обхватил Мерели руками.
— Кровать, конечно, поставим между окнами, — сказал он, прижимая ее к себе.
— Ты имеешь в виду двуспальную кровать? — Голос девушки прозвучал так, словно она опасалась эха в комнате.
— А ты разве против?
Именно об этом она и мечтала весь год. Но именно сейчас, когда мечта готова была стать реальностью, эта мысль вдруг испугала ее. Может, во всем виновата предсвадебная нервозность?
Кен, должно быть, почувствовал ее напряженность. Он выпустил Мерели из объятий и отошел к стене.
— Если ты против, так и скажи, — потребовал он.
— О нет, нет! — торопливо возразила она. — Наверное, я просто устала. Все очень здорово. Но уже довольно много времени. Не пора ли тебе в Черри-Ридж?
Ничего не ответив, Кен вышел из комнаты и спустился по лестнице. Мгновение помедлив, девушка последовала за ним. Они молча вышли из дома. Кен запер дверь.
— Я отвезу тебя домой, — сказал Кен, заводя машину, — если только ты не хочешь поехать со мной в Черри-Ридж.
Ей очень хотелось поехать с ним. Но Мерели знала, что, если она об этом скажет, Кен может это неправильно понять — решит, что она хочет увидеться с Тексом. Поэтому Мерели ответила:
— Думаю, мне лучше немного поспать. Ты приедешь сегодня вечером?
Он ответил не сразу — сначала пристроил автомобиль за бензовозом.
— Да, думаю, что приеду. Нам надо поговорить.
Она не стала приглашать его на ужин. Мерели понимала, что после того, как она повела себя, их отношения несколько натянуты для приятной совместной трапезы. Она просто уточнила:
— Значит, примерно в восемь?
— Ладно, — кивнул он, и на этом их беседа завершилась.
Кен остановил машину, Мерели быстро вышла, захлопнула дверцу:
