— А почему ты думаешь, что он станет говорить об этом со мной? — вздохнула Ди. — Он столько времени хранил эту тайну.
— Я уверена, что он сам хочет тебе все рассказать, — присоединилась Карла. — Теперь, когда ты знаешь главное, ему будет легче открыться. И если он тебе дорог, ты должна знать правду.
— А нам уже пора, — напомнила Шейла.
Ди не нуждалась в уговорах. Она вскочила и направилась к двери.
— Передайте мои приветы маме и папе и счастливого пути. Позвоню позже.
Выйдя из ангара, она сразу увидела Логана. Он ехал верхом. Она побежала в конюшню и попросила Джейка оседлать для нее лошадь. Джейк вывел из стойла Молли, она иногда прогуливалась на этой лошади.
— Я хочу догнать Логана, — усмехнулась она, увидев вытаращенные от удивления глаза Джейка.
— Мы услышали самолет, и он поехал посмотреть, кто прилетел.
— Это мои сестры. Логан уже поговорил с ними, и они сейчас улетают.
Нарастающий звук моторов «саратоги» подтвердил его слова.
Джейк помог ей вдеть ногу в стремя.
— Логан часто ездит на холмы у взлетной полосы. Ему оттуда все видно.
— Спасибо.
— Я скажу Мэтти, что вы можете опоздать к ленчу.
— Спасибо, — повторила она и, взяв поводья, вывела лошадь из конюшни. Джейк пожелал ей удачи.
Ди не спеша поехала по лесной дорожке, а потом деревья уступили место выгону, и она увидела Логана.
Он стоял возле лошади и смотрел на взлетную полосу. Ди придержала Молли. Логан повернулся и молча смотрел, как любимая женщина приближается к нему. Он взял лошадь под уздцы и остановил ее. Потом протянул руку и помог Ди слезть с седла.
— Нам надо поговорить. — Она повторила его же утренние слова.
Логан схватил ее за локти и привлек к себе.
— А не лучше ли заняться любовью прямо тут, на траве?
— Хочешь оттянуть время? — пробормотала она, борясь с желанием погладить руками его каменно-твердую грудь.
— Уж лучше я поцелую тебя, — отшутился он, опустил голову и коснулся губами ее рта.
Логан ощутил нежность ее губ, и ее очарование заставило его забыть обо всем на свете.
Ди невольно прижалась к нему. Логан стиснул ее в объятиях. За какие-то секунды она воспламенила его, отвечая на поцелуи и издавая тихие сексуальные звуки, сводившие его с ума. Она коснулась припухшими грудями его груди. Рука Логана скользнула вниз, к ее бедрам. Она ощутила, как он возбужден, и поняла, что должна остановиться.
Они не могут заниматься любовью, пока между ними остается неясность.
Она наклонила голову, и его губы коснулись ее лба. У обоих дыхание сбилось, но она нашла в себе силы и начала разговор.
— Я хочу объяснений, Логан, — осипшим голосом прошептала она.
Логан отшатнулся и посмотрел на Ди таким взглядом, от которого у нее чуть не подкосились ноги.
— Ты уверена, что не хочешь сначала любить меня, а уж потом говорить?
Ди отступила немного назад, подальше от соблазна.
— Сначала поговорим, — мягко возразила она. — А уж потом займемся любовью, сколько захочешь.
Логан застонал и отвернулся.
— Я припомню тебе это обещание. — Голос его охрип.
Он направился к развесистой иве. Ди тихо шла за ним, давая ему время прийти в себя после такого возбуждения. Он поднырнул под густые ветви ивы, и она последовала за ним. Дерево стало для них зонтом, спасающим от солнца и дающим уединение.
Ди подошла к стволу дерева и села, прислонившись к нему спиной. Мягкая, густая трава приятно холодила ноги.
Логан начал ходить вперед и назад, и она, похлопав рукой по земле, пригласила его сесть. Он лег на спину и, заложив руки под голову, устремил взгляд вверх.
Ди не стала одолевать Логана вопросами. Прошло несколько тягостных минут, и он заговорил:
— В первый год обучения в академии я подружился с парнем из Западной Виргинии. Его звали Харви Гаррис. Нам нравилась простая жизнь, и мы оба сходили с ума по самолетам. Я мечтал летать, а Харви — создавать самолеты-истребители. Он обладал гениальными знаниями математики и электроники.
Ди заметила, что Логан говорит о своем друге в прошедшем времени.
— И вы были вместе все четыре года обучения в академии?
— Да, и получили назначение на одну и ту же военную базу. Я стал летать на истребителе, а Харви занялся самолетными компьютерными системами.
Они помолчали. Ди внимательно смотрела на Логана.
— Харви не просто был моим другом, он стал частью меня, — мрачно продолжил Логан. — Мы работали вместе целых четыре года после академии.
Голос Логана стал хриплым, он замолчал.
Она поняла, почему ему так трудно говорить о Харви. Логан страдал оттого, что он выжил в катастрофе, в которой погиб его лучший друг, и решила помочь ему.
— И Харви погиб в той катастрофе, о которой ты рассказал?
Логан рывком сел и запустил пальцы в волосы.
— Это был простой испытательный полет, ничего необычного, ничего опасного, мы уже пошли на посадку, когда произошел взрыв. Одно крыло загорелось, и самолет накренился. Я мог бы выправить его, но кабину заполнил дым, и я ничего не видел. Харви, не обращая внимания на огонь, продолжал возиться с компьютером. С наземного командного пункта приказали катапультироваться. Я хотел нажать кнопку катапультирования сразу для обоих, но Харви взмолился не делать этого. И эти секунды стоили ему жизни. Я уже потянулся к кнопке, как прогремел второй взрыв. Очнулся я только в госпитале. Как вспомню об этом, просто схожу с ума. Никак не найду ответа. Мы оба должны были покинуть кабину. Может быть, я не так что-то сделал?
Ди не знала, как его успокоить, и тихо спросила:
— И что же решили в штабе военно-морской авиации?
— Комиссия пришла к заключению, что катастрофа произошла из-за неисправности в электронной системе.
— И ты во всем винишь себя? — осторожно поинтересовалась Ди.
— Я должен был спасти его, — воскликнул он с болью. — Мог катапультировать нас обоих, прежде чем произошел второй взрыв.
— Тебе не кажется, что ты уже достаточно наказал себя? Ты оставил дело, которое любил, ты оплакал своего друга, но пришло время забыть прошлое. Тебе нечего казнить себя из-за какой-то случайной аварии.
— Ты так думаешь? — с надеждой посмотрел на нее Логан. Эти слова подействовали на него как целебный бальзам.
— Ты очень пострадал в катастрофе?
— Контузия и несколько сломанных костей, — отмахнулся он. — Я вылечился, но врачи сказали, что я никогда уже не смогу летать на истребителях, да я и сам не хотел этого.
Вот она, правда. Он признался, что слишком потрясен, чтобы снова сесть за штурвал любого самолета.
