— Это насчет того, что ты боишься высоты и лягушек?
Она была погружена в свои мысли и не сразу заметила, что Ник держит ее под руку. Как надежно, как уверенно она себя чувствовала с ним, как за каменной стеной.
— Мне даже кажется, что я знакома с тобой не четыре дня, а давным-давно. Я даже не представляла, что смогу рассказать кому-нибудь про Брэда Аска.
— Это тот подонок, что приставал к тебе в раздевалке, а когда у него ничего не вышло, рассказал ребятам, что с тобой все можно? В таких случаях, конечно, старший брат очень кстати.
— Да, или отец…
— Это из-за Доналда ты никому не доверяешь?
— Скорее из-за неуверенности в себе. Но я учусь с этим справляться. Вот, например, завтра мы собираемся к Уорренам, я буду играть совершенно необычную для меня роль, могут возникнуть неприятности, может даже опасность. Но я уверена в тебе, Ник, и совсем не боюсь.
Он крепче сжал ее руку.
— Думай так, Конфетка, и все будет хорошо. Не бросайся сразу на выручку, если что-то пойдет не так. Доверься мне, я справлюсь.
— Хорошо, — ответила Лорена, прислушиваясь к коварному нашептыванию внутреннего голоса: ты веришь ему не потому, что он хороший коп, а потому, что он потрясающий мужчина, и он нравится тебе как никто и никогда!
Нельзя, ох нельзя слушать этот голос! Надо заставить его замолчать, пока не поздно. Иначе ей будет больно, очень больно. И действительно, она ощутила нокаутирующий удар, когда Ник оставил ее у дверей ее номера, даже не поцеловав на прощание.
Они поднимались в лифте, обнявшись, как молодые супруги, чью роль собирались играть. Он довел ее до двери, помешкал, провел пальцем по щеке и вдруг неожиданно пожелал доброй ночи, повернулся и исчез за углом. Что ж, это уже стало доброй традицией в их отношениях: сначала он заставляет ее ожидать одного, а потом делает нечто совершенно другое.
Лорена в ярости скинула модные босоножки, сорвала с себя и швырнула в угол платье, затем выругала себя:
— Ты последняя тупица, дорогуша! Сколько еще раз он должен бросить тебя в последнюю минуту, чтобы ты наконец поняла, что не хочет он тебя, ну не хочет, и все!
Ник бежал по лестнице, перескакивая через ступеньки. Быстрее, быстрее, лишь бы побороть желание вернуться к ее двери и закончить то, чему помешал симпатяга Цезарь.
Нет, это неумно и уж совсем не честно. Он слишком хорошо знал себя и слишком хорошо знал ее, хоть она и вошла в его жизнь лишь несколько дней назад. Он недаром носил чин старшего детектива-инспектора полиции и давно научился разбираться в людях. А уж Лорену Гордон можно было читать как открытую книгу — с этим справился бы даже зеленый новичок. Но любой зеленый новичок понимает, что дело и удовольствие смешивать нельзя, категорически нельзя. Мозг детектива должен быть холодной, логически мыслящей машиной, эмоции лишают его остроты.
Обдумай все факты, детектив Тэрренс, увещевал он себя, меряя шагами номер люкс тремя этажами выше номера мисс Лорены Гордон. Ты и она, вы решительно не подходите друг другу. Она городская пташка, полная амбициозных планов, надежд и устремлений, а ты уже три года живешь отшельником у себя на озере. Ты можешь представить ее в глуши, где главное событие дня — прибытие почтальона? А можешь представить свою жизнь снова в большом городе? Ну, пусть не в Чикаго, пусть, к примеру, в Сан-Франциско или в Лос-Анджелес? Нет? Вот то-то! Ты ведь без сожаления расстался с ночным завыванием полицейских сирен, не забывай.
Ник мог бы поздравить себя с безукоризненным разбором ситуации, если бы не маленькое «но». Ни один мужчина не может жить, подчиняясь исключительно суровым законам логики. Особенно если женщина, которую он страстно желает, была разочарована, почти убита его решением, когда он расстался с ней десять минут назад.
Так кого он обманывает? Что еще ему нужно, чтобы наконец сделать решительный шаг ей навстречу?
Лорена стояла в бледно-лиловом пеньюаре перед зеркалом и чистила зубы, когда раздался стук в дверь. С зубной щеткой в руке она подошла к двери и открыла. Ее глаза стали похожи на две большие спелые сливы, когда она увидела посетителя.
— Тебе не стоит так открывать дверь, Конфетка, даже в таком отеле, — сказал Ник.
— Я… я думала, это горничная пришла разобрать постель. — Она заикалась от волнения и прижимала руку к груди, чуть прикрытой прозрачным нарядом.
— Сожалею, что разочаровал тебя.
— Я так не сказала. Зачем ты пришел? — Лорена судорожно сглотнула, нервничая, как котенок перед тигром.
— Пожелать тебе спокойной ночи.
— Ты же только что пожелал в коридоре, помнишь?
— Не так, Конфетка. — Ник посмотрел на ее полный, такой волнующий, такой сексуальный рот, и прибавил: — Я подумал, что мы забыли кое о чем, без чего завтрашнее исполнение может выглядеть неубедительным.
— Хорошая идея. — Лорена украдкой вытерла пасту в уголке рта. — Не хотелось бы, чтобы нас приняли за самозванцев.
— Не волнуйся, мы отрепетируем все, что положено молодоженам. — Он медленно наклонился к ней и наконец коснулся губами ее губ. — И это тоже…
Лорена тихонько застонала, растаяв под его поцелуем.
Может, у нее и не было большого сексуального опыта, как она уверяла, но ответное движение ее губ было столь эротичным, что даже опытный соблазнитель не устоял бы перед такой женщиной.
Вдали раздался мелодичный звон лифта, остановившегося на их этаже. Ник с трудом оторвался от обольстительных губ и пробормотал:
— Здесь немного людно, даже для молодоженов.
Румянец окрасил прелестные щечки, когда Лорена скромно потупилась и тихо сказала:
— Тогда, наверное, тебе лучше войти.
— А я уж думал, ты и не предложишь. — Ник подхватил ее на руки и быстро зашел, пока она не успела передумать.
Он захлопнул ногой дверь, осторожно опустил Лорену на ковер. Поцеловал снова, на этот раз долгим, страстным поцелуем. Затем отстранился и с удовлетворением произнес:
— Вот так-то лучше. Теперь я буду спать по-другому, спокойнее. Гораздо более удачное окончание вечера.
— Но ведь он не должен кончиться здесь?
Ник внимательно посмотрел на нее, давая ей время обдумать ее же слова, даже отказаться от них. Лорена приняла его молчание за отказ, вспыхнула и резко отвернула голову.
— Забудь об этом. Я не то хотела сказать.
— А что ты хотела сказать, Лорена?
— Почему ты так делаешь? — Она отодвинулась от него.
— Что я так делаю?
— Называешь меня по имени, только когда происходит что-то неприятное. Или когда злишься на меня. И всегда своим полицейским тоном! — Лорена почти кричала от обиды.
