— Смотри, в нем есть электрокамин. Можно включить его только на изображение горящих дров, — обогрев нам был точно ни к чему. В номере работал кондиционер.
— Давай! — улыбнулась я, и подошла к приготовленному для нас столику.
На нем стояли стойка с фруктами и бутылка шампанского в ведре со льдом. По всему номеру были рассыпаны лепестки белоснежных роз.
Илья тем временем принялся перебирать пульты, ища подходящий. Это оказалось еще той задачей. Я успела съесть несколько ягод клубники, перед тем, как мужчина радостно сообщил:
— Кажется, получилось.
Я оторвала взгляд от бархатных лепестков и посмотрела в сторону декоративного камина. Как красиво и уютно!
— Думаю, нам домой тоже такой нужно купить, — предложила я, мягко опускаясь на кушетку и сбрасывая с ног туфли.
Боже, какой кайф! — А я не против!
Илья сел рядом, подхватил мои ноги и уложил их себе на колени.
— Устала? — поинтересовался мужчина и стал массировать мне ступни.
О мой Бог!
Я смогла что-то промурлыкать в ответ, мечтая только о том, чтобы он не останавливался.
— О, да! Еще сильнее, пожалуйста…
Илья посмеивался надо мной, но его руки продолжали мять, массировать, сжимать и поглаживать мои ноги.
Я была готова простить ему все!
Да что простить? Я уже выбросила из памяти все на свете!
— Ммм… — постанывала я, когда Илья надавливал на особенно уставшие участки ступни.
— Икры размять?
Да он святой!
— О, да! — разум уходил в нирвану и был способен только на короткие фразы.
Ладно, можно и не льстить себе. На стоны, мычания и восторженное “да, еще”, “вот здесь, сильнее”, “только не останавливайся!” — вот весь мой словарный запас на эту ночь.
Илья
Я — мазохист!
До встречи с Кирой ничто не выявило во мне таких наклонностей, но прошлая брачная ночь наглядно показала истинное положение вещей!
Я и так весь вечер не мог налюбоваться собственной женой. Десятки поцелуев под крики “Горько!” разбудили во мне вполне естественные мужские инстинкты.
Было бы странно, если бы нет!
Так зачем я вообще затеял этот массаж?
Нужно было отправить Киру в душ, а самому немного поотжиматься от пола. Всего раз двести… Упражнения должны были хоть немного успокоить меня, вернуть здравомыслие.
А я? Поддался импульсу и уселся рядом. Не удержался, притянул к себе стройные ноги, обхватил ладонями маленькие ступни.
А дальше…
Я не смог остановить это безумие.
Ее стоны, прикрытые от удовольствия глаза, жар кожи. Ну, не идиот?
Не представляю как я не порвал штаны от ее призывов “Сильнее, только не останавливайся!”.
Как не набросился на Киру? Она выглядела такой чувственной и желанной.
Я мог бы попробовать. Хотя бы сорвать еще один поцелуй. Их сегодня было так много. Но этот один значил бы гораздо больше.
Я мог бы перечеркнуть все у самого основания.
Рискнуть или нет?
Мне понадобилась вся моя выдержка, чтобы прекратить массаж и отправить Киру первой в душ.
Двести отжиманий не помогли.
Я все еще думал и мечтал о Кире в своей кровате.
Холодный душ освежил и проснулась совесть.
Мы подписали договор, мы доверились друг другу. Я сам не знаю, чего хочу от Киры.
Одну ночь?
Она не стоит наших с ней дружеских отношений.
Что-то большее?
Я не знал ответа на этот вопрос. Не находил его даже для самого себя, не то, чтобы для девушки.
Я не циник и верю в любовь. Не считаю, что многочисленные победы — это удел настоящего мужчины. Завоевывать женщин на одну ночь — несложно. Куда сложнее любить одну и ту же, быть с ней, несмотря на проблемы и непонимание.
Я был готов идти этой дорогой с Аней. Я выбрал ее и ошибся.
Правда была в том, что я не готов сейчас принимать такие решения. Дело не в Кире и не в Ане. Дело во мне самом.
Сейчас лучшее, что я могу сделать — это держать дистанцию и наверное, завести тайную любовницу.
С такими невеселыми мыслями я вышел из душа. В номере меня ждала романтичная атмосфера: полумрак, музыка Элтона Джона, камин, лепестки роз и сладко спящая невеста в белоснежной, шелковой пижаме поверх одеяла.
Мой взгляд пробежал по ладной фигуре девушки, задержался на мягких губах, опустился к равномерно вздымающейся груди.
Любовница! Мне, определенно, нужно найти ее.
Глава 14
Кира
Неделя после свадьбы пролетела, как одни выходные. Оглянуться не успела, как оказалось, что завтра уже нужно выходить на работу!
Я тяжко вздохнула в такт нерадостным мыслям. На работу жуть как не хотелось! И дело даже не в ранних подъемах — к ним я уже почти привыкла, а в том, что надоело.
Хотелось заняться сценарием вплотную, а не тратить силы на утреннее шоу. Пусть времени съемка занимала не так уж и много: обычно в обед у меня уже заканчивался рабочий день, но моральные силы вытягивала только так!
В прямом эфире нет места оговоркам, неудачным кадрам и каверзам. Хорошо ты себя чувствуешь или нет, а должна светиться позитивом и бодростью! Радоваться мелким новостям, словно они изменили твой мир и сочувствовать тем, кто вызывает недоумение.
Но сложнее всего восторгаться чем-то пустым. К примеру, как один мужчина проколол свою кожу крюками и таким образом спустился на дельтаплане. Господи, зачем?
Я едва сдерживалась, чтобы не скривиться в эфире. У меня нет проблем с воображением или фантазией и я очень ярко представляла себе его спину.
И таким моментов было не то чтобы много, но достаточно. Особенно для человека, которого никогда особо и не прельщала роль ведущей на телевидение.
Казалось бы, хватит ныть, что все плохо — пойди и измени ситуацию. Просто уволься и живи как хочешь!
Сколько раз я порывалась уйти, но Антон меня отговаривал снова и снова. Его доводы были разумны и сейчас я их воскрешала в памяти. В очередной раз вздыхая над каждым. Ничего не изменилось. Я до сих пор не придумала, как монетизировать свое творчество, не создала стабильный пассивный доход.
Но главное, конечно же, — сценарий. Работа над ним хоть и двигалась вперед, но до финала было еще далеко. Сроки озвучить я не готова, показать его на данном этапе кому-то тоже.
Поэтому все и оставалось как было.
Мой горестный вздох вновь нарушил тишину кухни, но почти тут же утонул в других звуках: громком хлопке двери, звяканье ключей о поверхность комода, шелесте ветровки, глухом стуке кроссовок — и вот на пороге возник взбешенный Илья!
Я его таким еще никогда не видела: взъерошенный, злой, раздосадованный, возмущенный, совершенно неспособный взять свои эмоции под контроль.
— Илья?
Я отложила в сторону нож: салат подождет, а вот муж нет.
— Не могу поверить!
Мужчина чуть ли за голову не схватился и рухнул, как подкошенный, на диван:
— Как он только посмел? Явился, весь из себя такой расчудесный: с букетом маминых любимых цветов и целой заготовленной речью! Представляешь?
Если честно — с трудом.
Я обошла барную стойку и присела рядом с Ильей.
— Кто явился? Куда? На вокзал?
Илья поехал провожать маму с бабушкой, а я осталась дома. С женщинами я попрощалась еще утром, когда уезжала сюда, на теперь уже нашу квартиру. А Илья должен был проверить все, перекрыть воду, газ, отдать запасные ключи управляющему дома и, собственно, проводить родственниц.
— Мой отец! Оказывается, он был приглашен на нашу свадьбу. Не знаю с чьей стороны, не спрашивай! И вот там он и встретился с мамой, узнал ее и теперь вот…
Бог ты мой…
— Так значит он пришел к поезду?
— Да! Просил маму остаться, предлагал попробовать быть вместе.
Я внимательно посмотрела на руки Ильи. Вроде бы костяшки не сбиты, но на всякий случай уточнила:
— Ты его… вы с ним… Он живой? — я наконец-то собрала в предложение свои мысли.
