Она поняла сразу, что девочка попала в беду, тогда как я ничего даже не заподозрил.
– Просто это говорит о том, что у нее есть определенные навыки, приобретенные с опытом, а у тебя их нет, Мак.
– Когда до тебя дойдет, Мак, что твоя Тери – особенная женщина? – спросил Куп. – Во всех новостях сообщается, как она смело противостояла похитителю и сумела забрать у него ребенка.
При этих словах Купа Терстон не сдержался:
– Она могла пострадать! Парни, у этого ублюдка было оружие. – Он не верил, что когда‑нибудь сможет забыть момент, когда тот выхватил из кармана пиджака пистолет и нацелил его на Тери.
– Вот тут ты со своими навыками, как никогда, оказался кстати, – ввернул Вайпер.
– Я хочу быть уверен, что моя дочь, когда повзрослеет, тоже узнает, какие знаки ей следует подавать в случае опасности. Люди совсем с ума посходили, – добавил Куп.
– Именно. Ведь этот подонок и не сомневался, что может вот так запросто схватить и уволочь чьего‑то ребенка прямо в торговом центре, – сказал Флиппер. – Как удачно, Мак, что вы с Тери оказались в том кафе.
Терстон согласно кивнул телефонной трубке.
– По мне, так даже чересчур удачно, – ответил он. – Пришлось действовать, как спецназовцу, а не как гражданскому лицу. А так хотелось мира и покоя по возвращении домой. Что пошло не так?
– Да все так. Просто ты женат на Тери, – рассмеялся Бейн.
Терстон усмехнулся, абсолютно уверенный, что быть женатым на Тери – это привилегия.
Закончив разговор с друзьями, он вернулся в спальню в тот момент, когда его жена решительно отключила свой телефон.
– Постоянно звонят родственники и знакомые, которые видели нас по телевизору. Наши девочки тоже видели и теперь считают своих родителей героями.
Терстон улыбнулся:
– Нет, они думают, что герой – их мама. Ты оказалась единственной, кто заподозрил неладное и уловил призыв о помощи. Тери, расскажи‑ка мне об этих знаках на случай беды.
– Нужно скрестить пальцы на руке и постараться сделать так, чтобы кто‑нибудь обратил внимание на этот жест.
– Девочка так и сделала?
– Ну да. Она сидела, скрестив пальцы. А когда ты ушел в туалет, неожиданно сбросила на пол посуду со стола, чтобы привлечь к себе внимание и показать скрещенные пальцы. Но я и без этого уже догадалась, в чем дело.
Вспомнив, как он вернулся к столу и увидел, что Тери стоит лицом к лицу с похитителем, а девочка прячется за ее спиной, Терстон подумал, что, если бы сам не сбил мужчину с ног, это сделала бы она. Сейчас, после десяти лет брака, он с удивлением увидел свою жену совершенно в новом свете.
– Родители девочки научили ее, что надо делать в случае опасности, и малышка сумела подать знак. Как я уже говорила в полицейском участке, ребенок проявил себя настоящим бойцом. Уж если кто и герой в данной ситуации, так это она.
– Ну что, Тери? Теперь я более чем готов вернуться наконец домой, – сказал Терстон. – Когда мы все‑таки увидим лошадь?
Она вопросительно подняла брови:
– Какую лошадь?
– Я решил, что лошадь для Тии и есть твой сюрприз. Я прав?
Она покачала головой:
– Нет, ты не прав.
Терстон немного в задумчивости помолчал, затем спросил:
– Тогда что это за сюрприз здесь, в Далласе? Что, черт возьми, ты могла купить тут такого?!
– В Далласе – ничего.
Терстон с удивлением взглянул на нее:
– Где же тогда?
– В Террелле. Представляешь, у меня появилась неожиданная возможность выкупить свое ранчо, и я это сделала.
Терстон уставился на жену, уверенный, что ослышался.
– Ты можешь повторить то, что сказала?
Тери кивнула:
– Могу. Согласно условию преимущественного права притязания, которое я оговорила в договоре, когда продавала ранчо, новые владельцы в случае продажи должны были сначала предложить его мне. Они предложили.
– И ты выкупила ранчо? – недоверчиво спросил Терстон.
– Да.
Некоторое время он молча смотрел на жену.
– И каким же образом ты заплатила?
Тери нервно облизнула губы, и он сразу понял, что ее ответ ему не понравится, потому что знал только об одном доступном жене способе оплаты.
– Тери, каким образом ты расплатилась за ранчо? – повторил он.
– Я потратила часть наших сбережений.
– Какую же часть?
Тери слегка пожала плечами:
– Немалую.
Терстон не отводил от нее взгляда.
– Сколько, Тери?
– Не так много, как ты думаешь.
– Я спросил, сколько?
– Вспомни, что ты авансом простил меня за последнюю покупку, Терстон.
– Сколько?! – почти взревел он.
Тогда она назвала сумму, от которой Терстона бросило в жар и голова пошла кругом. Он прекрасно помнил, сколько денег было на их счете, и только что понял, сколько осталось. Терстон подумал, как долго и упорно он копил эти деньги, как тщательно оценивал целесообразность каждой покупки. Пусть у них было вполне достаточно средств, но они принадлежали им обоим, а Тери вмиг потратила бо́льшую их часть, даже не посоветовавшись с ним. А ведь эти деньги копились на будущее, на образование их дочерей, на их собственное благополучие в старости.
Он глубоко вздохнул и произнес:
– Прощение отменяется.
Тери нахмурилась:
– Ты не можешь этого сделать.
– Только что сделал, – ответил Терстон и, не сказав больше ни слова, вышел из номера.
Тери застыла на месте, услышав, как он, уходя, хлопнул дверью. Терстон был взбешен. Она, конечно, ожидала, что муж будет недоволен ее самодеятельностью, но, когда он пообещал, что авансом прощает ее за последнюю покупку, она поверила. Лошадь, которая почему‑то представилась ему в качестве сюрприза, была не столь дорогостоящей, как ранчо, но все же…
А теперь он ушел.
Обычная манера Терстона выказывать свое недовольство. Сколько раз они уже это проходили. Он моментально устанавливал дистанцию между ними, уходил на какое‑то время, чтобы успокоиться. Спустя час или около того возвращался, но еще пару дней игнорировал Тери, и уже потом начинались нравоучения. Говорил он один, не давая ей возможности вставить хоть слово. Тери же, как провинившемуся ребенку, надлежало лишь послушно внимать. Похоже, в их отношениях все вернулось к исходной точке, несмотря на пережитое и переговоренное за эти дни.
Конечно, Тери должна была посоветоваться с мужем. Но как она могла это сделать? Он был недоступен для связи в течение восьми месяцев, и неизвестно было, когда вернется, а время истекало. Ей пришлось, нет, она была вынуждена самостоятельно принять решение. Но он даже не поинтересовался, чем она руководствовалась, совершая сделку. Если бы только Терстон дал ей возможность объясниться, она с удовольствием рассказала бы ему о преимуществах владения собственным ранчо. Теперь у них было ранчо и
