– Но ведь можно договориться, чтобы три дня было солнце, а потом день – дождь! – Мэри радостно посмотрела на Роззи, довольная тем, что нашла решение этой сложной проблемы.
– Тогда получится, что раз в четыре дня погода будет плохой для тебя. Значит, все будет уже совсем не так, как хочется тебе. Людям приходится идти на уступки, чтобы жить рядом. И никуда от этого не деться.
– Вот и пойди на уступки!
– Все, Мэри, мы больше не будем об этом говорить. Останусь я или уеду зависит от многих факторов. Давай я лучше расскажу тебе о приключениях блистательного бельчонка Хрума? – предложила Роззи, чтобы сменить тему.
– А почему он блистательный?
– Об этом ты узнаешь, если внимательно послушаешь сказку.
Роззи погладила Мэри по рыжим волосам и принялась рассказывать. Как и всегда, слова лились плавно и напевно, но сюжет был интересным, и Мэри долго боролась со сном, чтобы дослушать, почему же Хрум стал блистательным, но все же не выдержала и уснула.
Роззи с нежностью посмотрела на девочку и тяжело вздохнула. Ей и самой будет нелегко расстаться с Мэри, с чудесным домиком, с заросшим садом. Но сложнее всего будет расстаться с Эваном. Роззи не знала, как назвать то, что она чувствует к Эвану, ведь любила-то она Девлина, и ни секунды в этом не сомневалась, но она точно знала, что в ее сердце навсегда останется место для маленькой семьи детектива Адамсона.
Эван вернулся домой, когда уже стемнело, но Мэри, если бы ее спросили, ответила бы, что папа вернулся рано. Эван бежал домой до всех ног – он чувствовал себя семнадцатилетним мальчишкой, спешащим на первое свидание. Вот только его виски давно поседели, а дома его ждала шестилетняя дочь.
Но Эвану было все равно, он спешил домой, спешил к своей семье, ставшей вдруг на одного человека больше. Он был счастлив и не собирался это скрывать. И Эван отлично знал, кто стал причиной его счастья.
Он тихо открыл дверь и вошел в дом. Еще на улице Эван удивился, что ни в одном из окон не горит свет, а сейчас он не слышал и голосов.
Что-то отвратительное, похожее на страх провело холодными пальцами по его позвоночнику. Эван бросил букет на столик в холле и поспешил наверх, в спальню Мэри.
Он распахнул дверь и, тяжело дыша, прислонился к дверному косяку. Ну с чего он решил, что с Мэри и Роззи что-то случилось?!
Эван вытер холодный пот, выступивший на лбу, и подошел к постели. Золотые волосы Роззи перепутались с медными прядями Мэри. Во сне они были так похожи на ангелов, что Эван не сразу решился разбудить их. Он стоял и смотрел, как дрожат длинные реснички Мэри, как приоткрыла во сне пухлые губы Роззи, как в свете фонаря поблескивают крупицы золотого песка в их волосах.
Прости меня, Джуди, кажется, я нарушу свое обещание, подумал Эван. Ты бы поняла меня. Она ангел, Джуди, ангел, что спустился с небес, чтобы помочь нам. Ты же знаешь, как я страдаю без тебя, родная, ты знаешь, что я и представить себе не мог другой женщины рядом со мной. Но вот она появилась, и с ней пришел новый свет в мою жизнь. Прости меня, Джуди, но теперь в моем сердце будешь не только ты и Мэри, надеюсь, в нем найдется достаточно места для Роззи, столько, сколько она заслуживает.
Легкий сквознячок коснулся его губ, и Эвану показалось, будто кто-то тихо шепнул:
– Будь счастлив!
Роззи вздрогнула и проснулась. Она осторожно села на кровати, стараясь не потревожить Мэри, и только потом заметила Эвана.
– Ты уже вернулся? – сонно спросила она, потирая глаза, совсем как маленькая девочка.
– Уже почти восемь, – улыбнулся Эван.
Роззи охнула.
– У меня же еще ничего не готово! А ведь я прилегла всего на минутку!
– Разбудим Мэри? – спросил Эван.
Роззи посмотрела на крепко спящую девочку и покачала головой.
– Пусть спит. Нужно только включить ночник, чтобы она не испугалась, проснувшись в темноте.
Роззи зажгла ночник – фею с волшебной палочкой, на конце палочки светился маленький огонек, – и поправила одеяло на Мэри. Когда она повернулась к Эвану, он невольно вздрогнул: долгих пять лет никто не смотрел на него с такой нежностью.
– Давай спустимся вниз, – предложила Роззи.
Она пошла к двери, а Эван слишком поздно отступил, и они оказались прижатыми друг к другу. Роззи стремительно покраснела и поспешила протиснуться мимо Эвана в коридор.
Эван лишь пожал плечами и спокойно пропустил ее. Сегодня он должен серьезно поговорить с Роззи. И уже вечером будет ясно, стоит ли ей краснеть при каждом его прикосновении.
Но эта краска на щеках, совершенно очаровательная, говорила Эвану гораздо больше любых слов и взглядов. Роззи к нему неравнодушна. От одной только этой мысли бравому детективу хотелось петь.
– Если Мэри будет спать, думаю, мы с тобой найдем чем поужинать. Как ты смотришь на макароны с сыром? – поинтересовалась Роззи, когда они спустились в холл.
– Раз уж Мэри спит, почему бы нам не устроить легкий ужин на двоих со свечами и шампанским? – предложил Эван.
– Звучит заманчиво! – одобрила Роззи. – А что у нас к шампанскому?
– Я купил фрукты. И еще конфеты. Мне почему-то кажется, ты любишь именно такие, с кофейной начинкой.
– Обожаю! – подтвердила Роззи, но только ради того, чтобы сделать Эвану приятное: она терпеть не могла кофе.
Губы Эвана сами собой расплылись в довольной улыбке.
Все же мужчины очень похожи, подумала Роззи, с трудом удерживаясь от фырканья. Глядя сейчас на Эвана, она вспоминала, как отец как-то подарил ей просто жуткие серьги, но она немедленно надела их и даже иногда носила – зачем расстраивать папу, он ведь сделал подарок от души.
– Я накрою стол в гостиной. – Эван хлопнул себя по лбу. – Ой, совсем забыл! Стой здесь! – И он бросился к столику у входной двери.
Роззи проводила его удивленным взглядом. После утренней холодности поведение Эвана казалось ей как минимум странным. Но вот он вернулся, и у Роззи захватило дух: Эван держал в руках самый чудесный букет из всех, которые ей когда-либо доводилось видеть.
– Мне еще никогда не дарили таких красивых цветов, – растроганно прошептала она севшим голосом.
– Ни за что не поверю! – воскликнул Эван. – Ты достойна большего, чем этот букет. А сейчас иди в гостиную, я все сделаю сам.
Роззи улыбнулась и покачала головой.
– Почему нет? – поразился Эван.
– Потому что, раз уж у нас намечается романтический ужин, я бы хотела переодеться и привести себя в порядок.
– А разве ты не в порядке? – удивленно спросил Эван, внимательно разглядывая ее.
– Да я уже забыла, когда в последний раз красилась!
– Зачем? – Изумлению Эвана не было предела.
– Я ведь вижу, какое чудище смотрит на меня из зеркала по утрам.
