Дорис вдруг стало душно.
— Что за мероприятие? — поинтересовался Рикардо. — Я приеду и увезу тебя прямо оттуда.
Не надо! — захотелось закричать ей. Я не в силах тебя видеть сегодня вечером! Я в таком состоянии, что могу наговорить такое, о чем всю жизнь потом буду сожалеть.
— Нет, Рикардо, до завтра! — Может быть, завтра у нее появятся силы для разговора, и голова будет рассуждать трезво и логично. А пока… — Мне нужно идти, Рикардо. Извини, я уже опаздываю.
И, не дождавшись его ответа, Дорис швырнула трубку на рычаг. Пройдя в спальню, она стянула с себя платье, переоделась в первые попавшиеся джинсы и футболку. Стянув волосы в тугой узел и схватив сумочку, она торопливо пошла к двери, не обращая внимания на трезвонящий телефон.
Она сама не знала, куда собирается ехать. Куда глаза глядят, лишь бы ни с кем не разговаривать и никого не видеть. В машине она на полную мощь врубила магнитофон и сорвалась с места, машинально останавливая машину на красный свет, бездумно поворачивая направо или налево. А потом вдруг обнаружила, что стоит на обочине шоссе. Куда именно она заехала — обо всем этом Дорис не имела ни малейшего представления, да ей, собственно, было все безразлично.
Может, отыскать поблизости какой‑нибудь мотель, и остановиться там на ночь, подумала она. Усталость и нервный срыв давали о себе чнать.
Странная беспечность вдруг охватила ее. Дорис опустила боковое стекло, вдохнула свежего ночного воздуха и вспомнила вдруг, что в последний раз ела в полдень, и не что‑либо существенное, а так, какой‑то ерундовый салатик. Взглянув на часы, она увидела, что уже девять. Итак, она моталась по окрестностям города больше трех часов.
Едва ли в такое время можно было надеяться на то, что поблизости работают какие‑нибудь заведения. Дорис смутно припомнила, что проезжала, кажется, мимо какой‑то бензозаправочной станции, а раз так, рядом наверняка должна быть придорожная забегаловка, где можно перехватить чашку горячего кофе и булочку с маком.
Не колеблясь больше ни секунды, она повернула ключ зажигания, развернулась и поехала на север. Минут через двадцать, подкрепившись двумя чашками кофе и на удивление приличным стейком, она решила все‑таки вернуться домой.
В час ночи она поднялась на лифте и, позевывая, пошла по коридору к двери своей квартиры. Ох, и высплюсь сейчас! — с блаженством подумала она и застыла в оцепенении. В конце коридора стоял высокий мужчина.
Рикардо! Нигде от него нет проходу. В Дорис разом закипела вся ее злоба, и она налетела на него как коршун.
— Какого черта ты здесь делаешь? Рикардо удивленно приподнял брови.
— А где твое «здравствуй»? Ай‑ай‑ай, нехорошо. Какая муха тебя укусила? — Он говорил спокойно и медленно, но ей показалось, что он зачитывает ей смертный приговор. — Я как последний дурак звоню Жискару, и он мне сообщает, что, если бы в городе проводился хоть какой‑нибудь показ мод с твоим участием, он бы непременно узнал об этом первым. Если тебя не вдохновляла идея ужинать за пределами дома или хотелось побыть одной, то так бы прямо и сказала. Я бы понял.
Дорис растерянно моргнула:
— А когда это ты реагировал на мои просьбы оставить меня в покое? И потом, давать тебе объяснения…
— По‑твоему, — немного помолчав, сказал Рикардо, — я не имею права знать, что с тобой происходит?
Его слова были последней каплей. Весь накопившийся за день гнев прорвался наружу.
— Право? — возмущенно бросила она. — К твоему сведению, ты не имеешь на меня никаких прав.
Рикардо прищурил глаза, и на скулах его заиграли желваки.
— Коридор — не лучшее место для выяснения отношений. Где ключи?
Не обращая внимания на ее протесты, он вырвал сумочку из ее рук, вытащил ключи, а когда она попыталась отобрать их, без лишних слов подхватил ее на руки и понес к двери.
— Отпусти меня, негодяй! — брыкаясь, кричала Дорис. — Отпусти меня, черт бы тебя побрал!
Не обращая внимания на ее протесты, Рикардо свободной рукой отпер дверь, внес ее в квартиру и поставил на пол.
Дорис мгновенно затихла.
— Ну что, объяснимся? — спросил он спокойным, а оттого вдвойне зловещим тоном.
— Объяснимся? — ядовито переспросила Дорис. — Пожалуйста! Вы решили, что умнее всех на свете, а с такой дурой, как я, можно и вообще не церемониться, да? Вы — это ты, мой отец и мой братец. И в самом деле, чего с ней считаться? Если Бену удалось, почему бы и тебе не попользоваться? Но кто тебе позволил разыгрывать из себя благодетеля и покровителя? Отвечай же! Отвечай!
И она вне себя от бешенства заколотила кулаками по груди Рикардо, пока он не схватил ее за запястья.
— Довольно! Успокойся наконец!
— Я ненавижу тебя! — крикнула она. — Ненавижу, понятно тебе?
Она попыталась вырваться, но он держал ее руки мертвой хваткой.
— Отпусти меня, — потребовала она.
— Чтобы ты выбросилась из окна или подожгла дом?
— Еще чего! Не дождешься!
— Ты отвечаешь за свои слова?
— Окажи услугу — проваливай к черту! — с язвительной усмешкой попросила она. — Я устала, у меня болит голова, и я хочу спать.
Она улыбалась, но глаза ее метали громы и молнии, и она не собиралась отступать ни на шаг. В левом виске стрельнуло, и Дорис, поморщившись, помассировала его.
— Не знал, что ты настолько веришь гадким сплетням.
Дорис буквально затрясло от возмущения.
— Не надо о сплетнях! Я уже перепроверила информацию, которую сообщил мне Бен. Да, Бен, — повторила она, увидев, как Рикардо изменился в лице. — Я звонила Фреду, и он не смог отвертеться.
Она отбросила волосы со лба и сделала попытку улыбнуться.
— Конечно, я могу как‑то понять Теодора. Любимая дочка жестоко ошиблась, оступилась в жизни и не желает иметь с мужчинами ничего общего. Это ненормально. Вывод — надо самому найти ей подходящего мужа, рыцаря без страха и упрека, крепко стоящего на ногах и, желательно, из своего же круга. И вдруг появляется подходящий повод для завязывания отношений, которые должны перерасти в брак. К тому же, зная, что будущее дочери обеспечено, можно и под, нож хирурга ложиться со спокойной душой. Одного я не могу понять, — медленно произнесла она. — Чего ради ты ввязался во всю эту комедию? Тебе не нужны деньги моего отца — своих хватает. Ты настолько самодоволен и независим, что я тебе по большому счету не нужна. И уж совершенно не могу поверить, что ты согласился связать себя брачными узами исключительно из дружеских чувств к своему давнему партнеру по бизнесу. — Дорис всхлипнула, но тут же взяла себя в руки. — Конечно, есть еще причина. Ты достиг возраста, когда появляется потребность в семейном гнезде, в наследниках. И тогда я для тебя пара. И даже физически мы вполне…
