— Ну как, жить будешь? — Он протянул Кортни стакан с лимонадом.
— Кажется, да.
Кортни отпила прохладный напиток и улыбнулась. Райли подал ей руку, и они вместе вышли из кухни. В гостиной Райли поставил в проигрыватель пластинку с латиноамериканскими композициями. Приглушенное освещение, чувственная музыка — все это создавало романтическую атмосферу. Кортни села на диван, обитый черной кожей, Райли опустился рядом. Ему вдруг подумалось, что к этому легко привыкнуть: приходишь с работы, а дома тебя ждет удивительная женщина, нежная и прекрасная… Он поспешил прогнать эту мысль. Известно, что свадьбы настраивают на слезливо-романтический лад, но он должен сохранять трезвую голову. Если Стив решил связать себя узами брака, это еще не значит, что он, Райли, обязан последовать его примеру.
— Кто оформлял интерьер твоей квартиры? — вдруг спросила Кортни, подбирая под себя ноги и кладя голову на плечо Райли. — Бригада спартанцев?
Райли прижал ее к себе и, вдыхая аромат ее духов, оглядел комнату.
— Неужели так плохо?
— Ужасно.
По сравнению с домом Барбары, в котором царила атмосфера уюта и гостеприимства, квартира Райли даже ему самому показалась холодной и какой-то обезличенной. Гостиная, столовая и кухня представляли собой одно большое помещение, разделенное на зоны только стеллажами. Высокие потолки создавали ощущение простора. Окна, обращенные на восток, впускали много света и солнца.
— Это легко исправить, — сказал Райли. — Что конкретно тебе не нравится?
Его никогда особенно не заботило убранство квартиры, но мнение Кортни вдруг стало для него важным. Даже очень.
— Будь это моя квартира, — сказала Кортни, — я бы добавила цветовые акценты. Не обязательно избавляться от всей этой черной кожи, но уж столы я бы выбросила. В офисе они смотрелись бы неплохо, но дома… — Кортни передернула плечами. — И еще, когда смотришь на эту квартиру, не понятно, кто в ней живет. Имеет смысл добавить какие-то детали, отражающие личность хозяина.
Пожалуй, в словах Кортни есть резон, решил Райли. В квартирах обоих его братьев много семейных фотографий, он же ограничился настенным календарем. В квартире Стива и Клары повсюду валялись книги, а в последнее время появились журналы с фасонами подвенечных платьев и туристические проспекты. Райли подозревал, что в скором времени их сменят книги по воспитанию детей. Между тем столешница его журнального столика хранила девственную чистоту.
Райли вдруг представил, как Кортни наклоняется и достает из-под этого столика закатившиеся туда игрушечные машинки. Райли почти наяву увидел на обеденном столе керамическую кружку с молоком, к которой тянутся детские ручонки. Он не знал, почему его воображение нарисовало именно эти образы — не знал, да и не хотел в этом копаться. До сегодняшнего вечера безжизненная стерильность собственной квартиры его не беспокоила. Он ее попросту не замечал. Ему нравилась строгая простота, отсутствие лишних предметов. И сейчас нравится, разве нет?
Да, это то, что мне нужно, упрямо сказал себе Райли.
Бесполезно: он не мог стряхнуть наваждение и снова и снова представлял, как Кортни расцвечивает его черно-белое существование всеми цветами радуги, наполняет мелодичным смехом.
Кортни поставила свой стакан на журнальный столик, потом взяла стакан Райли и поставила его рядом.
— Я не хочу говорить об оформлении интерьера. — Она встала на колени, приподняла подол платья и села верхом на его бедра. — Если честно, я вообще не хочу разговаривать, — закончила она шепотом.
В глазах Кортни вспыхнули дерзкие огоньки, губы сложились в соблазнительную улыбку, в ее взгляде Райли прочел желание, которому и не думал сопротивляться. Сегодня он был намерен дойти до конца.
— Что у тебя на уме? — спросил он, хотя не надо было быть великим психологом, чтобы догадаться о намерениях Кортни.
Райли желал и ждал этого с той самой минуты, когда впервые увидел ее у дома Барбары.
— Наслаждение, — проворковала Кортни. Она медленно, одну за другой расстегнула пуговицы на его рубашке и погладила грудь с рельефно вырисовывающимися под кожей мускулами. Тело Райли наполнилось теплом, которое постепенно концентрировалось в одном месте.
— И страсть.
Райли терпеливо дожидался, когда сварится кофе. Пока он принимал душ и одевался, Кортни не проснулась, а он не торопился ее будить, потому что боялся оказаться лицом к лицу с ней, посмотреть в ее глаза. Райли, понимал, что, не будь он эгоистом, ему бы следовало распрощаться с Кортни, как только она прошептала эти роковые слова «я тебя люблю». Но он пошел на поводу у своих плотских желаний, сделал вид, что не слышал этих слов, и занимался с Кортни любовью до тех пор, пока небо на востоке не начало светлеть в преддверии восхода.
Он всегда считал себя не робкого десятка и трезво мыслящим человеком, но сейчас не представлял, что делать дальше. Когда в душу Райли закрались первые подозрения, что он начинает влюбляться в Кортни, он встревожился, но не слишком, однако, когда Кортни призналась ему в любви, он понял, что пора принимать меры. Райли не мог принять ее любовь. Давным-давно он дал себе клятву, что не допустит, чтобы его полюбила женщина, что не станет причиной страданий, равных тем, что свели в могилу его отца.
— Доброе утро.
Услышав хрипловатый спросонья голос Кортни, Райли вздрогнул — не столько от неожиданности, сколько от страха. Он понимал, что собирается причинить Кортни боль, но утешал себя мыслью, что тем самым уберегает ее от еще больших страданий в будущем.
Райли оглянулся на Кортни. С растрепанными волосами, с губами, все еще припухшими от его поцелуев, она выглядела очень сексуально — даже слишком сексуально на взгляд Райли. Ему вспомнились некоторые самые интимные моменты прошедшей ночи, и тело недвусмысленно отреагировало на эти воспоминания. На Кортни была его белая рубашка, солнечный свет, озарявший Кортни со спины, делал рубашку почти прозрачной. Райли отвел взгляд от слишком соблазнительного зрелища, но поздно, желание уже овладело им. Настроение у Райли испортилось еще больше. Злясь на себя и борясь искушением подольше полюбоваться стройными ножками Кортни, он достал из кухонного шкафа кружку и с излишней силой поставил ее на стойку.
— Тебе лучше собираться домой, Барбара, наверное, уже волнуется.
Против воли Райли его слова прозвучали слишком резко, но он ничего не мог с этим поделать. Райли напомнил себе, что по большому счету это даже к лучшему. Разумнее оборвать их отношения сейчас и идти дальше, чем поощрять чувства Кортни, которые он не может принять.
