сейчас джинсы мне порвет, но сосу как остервенелый, жадно, голодно. Вталкиваю палец в нее и трахаю ее рукой, ее горячие стенки плотно сжимаются, и она кричит, но я убираю руку. Василина громко всхлипывает, не получив разрядки.
Поднимаюсь, подхватываю ее за бедра, разворачиваю к себе, заставляя прогнутся почти до пола. Быстро спускаю джинсы вместе с трусами и рву фольгу на презервативе, натягиваю его и одним толчком насаживаю ее на себя. Как же в ней влажно и туго. Яростно вбиваюсь в нее, сжав зубы, рычу, делая быстрые и глубокие толчки, заполняя ее полностью. Не могу ждать, крышу сносит напрочь. Делаю ей больно, крепко сжимая бедра руками, но она лишь стонет, извиваясь на моем члене. Меня накрывает внезапно, да так, как будто взрываюсь в ней, чувствуя, что и она бурно кончает, поскуливая. В глазах темнеет, отключаюсь от всего, ощущая лишь ее спазмы, сжатие и то, как сам кончаю.
Остаюсь какое-то время в ней, тяжело дышу, заставляя ее выпрямиться, намотав волосы на кулак и прижимая спиной к себе. Василина всхлипывает, еле стоит на ногах.
— Больше так не делай, — шепчу ей, кусаю за шею.
— Как? — со стоном произносит она. — Платье на голое тело?
— Выслеживать меня, больше не смей, — выхожу из нее, скидываю презерватив в мусорную корзину и разворачиваю к себе.
— Я не следила, — утыкается в мою грудь, пробираясь ладошками под рубашкой и касаясь тела. — Ты обещал. Только со мной, обещал, — всхлипывает она.
— Обещал, — признаю, она права. — Но это… Это не то, — говорю ей, имея в виду клуб и стриптизершу.
— Это измена, — бормочет она. — Поехали ко мне? — поднимает на меня глаза, в которых застыли слезы.
— Куда к тебе? — удивляюсь я, не в дом же к родителям?
— У меня есть квартира, — шепчет она. — Закажем что-нибудь, фильм посмотрим.
— Фильм? — почти смеюсь, но соглашаюсь. — Поехали.
Пока она поправляет на себе платье и прическу, надеваю джинсы и застегиваю рубашку.
Выходим из клуба, чувствую, что Василину немного ведет в сторону. Пила, что ли? Но ничего не говорю, крепко держу за талию. Вызываем такси. Пока едем, успеваю заказать пиццу и суши, спросив у нее адрес. Подъезжаем к новостройке с широкими панорамными окнами. Поднимаемся на последний этаж и встаем перед железной дверью. Девчонка роется в своей мелкой сумочке, отыскивая ключи. Терпеливо жду и смотрю, как пытается попасть ключом в замок, руки дрожат. Отбираю у нее ключ и открываю дверь, вталкивая ее вперед. Зажигаю везде свет и тихо присвистываю, всматриваясь в окна от пола до потолка. Вид потрясающий: покрытый огнями город и темное море с маяком.
Квартира большая, кухня, совмещенная с гостиной, двери в спальню с огромной кроватью. Стиль хай-тек, хром, стекло, мне нравится. Прикидываю, сколько может стоить такая хата. Василина проходит к холодильнику и открывает его, достает две бутылочки с водой и одну протягивает мне. Жадно пьем, не сводя глаз друг с друга.
— Будешь что-нибудь? — спрашивает она, снова открывая холодильник и осматривая полки.
— Виски есть? — говорю ей, разглядывая большую плазму на стене. Круто.
— Наверное, — отвечает неуверенно, подходя к узкому шкафу у барной стойки. Открывает его и достает виски и мартини. — Со льдом?
— Да, — сажусь на полукруглый диван, удобный и мягкий. Василина чем-то гремит, достает из холодильника лед и вскоре приносит два бокала на маленьком подносе и тарелочку с нарезанным лимоном. Принимаю от нее напиток, позвякивая льдом. Она садится на край, держит в руках бокал с мартини. Вся зажатая, отстраненная.
— Нет, так не пойдет, — говорю я, делая глоток и ставя бокал на маленький столик.
— Что не пойдет? — спрашивает испуганно Василина, и я обхватываю ее за талию, не обращая внимания на ее писк, и тащу к себе. Долго целую, впитывая вкус мартини на ее губах, чувствую, как расслабляется, прижимается. Отстраняюсь, отпуская ее губы, усаживаю рядом.
— Что будем смотреть? — щелкаю пультом, выбираю фильм по подписке. Куча каналов платных и все оплачены, кайф.
— Выбирай сам, а я пока в душ и вернусь, — целуя меня в щеку, говорит девчонка и вскакивает с дивана. Провожу ее взглядом, особенно черные чулки и вырез на спине, где видно всю спину. Снова поднимается желание, но давлю его, запивая виски. Василина скрывается в спальне, откуда выходит в длинном махровом халате и проходит в ванную. Тихо усмехаюсь, эх, детка, халат с тебя снять еще проще. Растягиваюсь на диване, почти счастливый. Так удобно, так уютно и все хорошо. Выбираю какой-то фильм, фантастику и ставлю на паузу, слушая шум воды в душе.
Зачем я здесь? Почему я с ней? Вопросы, на которые я не могу ответить. Я безумно хочу ее и это все. Больше никаких чувств у меня к ней нет. Да, красивая, да страстная и все. Ладно, еще пару недель, а потом я все равно уеду на сборы и чемпионат. Можно и повстречаться.
Василина выходит из ванной, завернутая в одно короткое полотенце. Быстро встаю и хватаю ее за талию, сдергивая ненужную тряпку. Несу в спальню и опускаю на кровать, наваливаясь на нее. Девчонка часто дышит, стараясь прикрыть ладонями грудь. Развожу руки в сторону, посмеиваясь, что я там еще не видел? Слизываю капельки на ее шее и груди, обводя языком торчащие соски, принципиально игнорируя их. Чуть дую, зализывая. Василина дергается подо мной, а я удивляюсь, что снова хочу ее так, будто и не было ничего час назад.
Медленно спускаюсь к плоскому животу, чуть покусывая и тут же слизываю языком, чувствуя, как она вздрагивает от каждого прикосновения. Эта ее дрожь торкает меня так, что готов разорвать ее, впиться зубами. Спускаюсь лицом вниз и развожу ноги. Целую внутреннюю сторону бедер, приближаясь к главному. Резкий звонок в домофон, но я продолжаю свой путь, меня хрен остановишь.
— Пицца, — выдыхает Василина и я возвращаюсь на землю, чертыхаясь, скатываюсь с нее. Пицца, мать твою.
Через десять минут снова сидим на диване, наслаждаясь еще теплой пиццей. Никита сидит рядом и внимательно смотрит фильм, жуя свой кусок. Я украдкой поглядываю на него, рассматривая черты лица, высокие скулы и мне ужасно хочется провести руками по его волосам. Вспоминаю, что было в кабине клуба, и чувствую, как опаляет жаром низ живота. Он ведь специально мучил меня, не доводя до конца, наказывал и у него это получилось. Когда меня начало накрывать, и он убрал руку, думала, начну молить, чтобы продолжил, настолько стало больно между ног. А когда он
