Я скрежетал зубами, но молча слушал всю его речь. А затем задал другой вопрос, который интересовал меня даже больше.
– Что насчет теста ДНК? К чему всё это? Ребенка Карины я бы и так обеспечил, ведь считал его своим.
– А смысл? Статус жены выше, чем статус любовницы. Да и удачно вышло, что мать Карины оказалась одноклассницей вашей матери. Тетка быстро с ней заобщалась, и так мы заручились поддержкой вашей матери.
– Хочешь сказать, она знала, что сын не от меня?
– Нет, конечно, – хохотнул Макс и зашипел, прижав ладонь к брюху. Видимо, удачно я его приложил кулаком. Поделом предателю. – Если бы она знала всю правду, никогда бы не была за Карину. Зачем же ей не родной внук? Таких идиоток в мире нет. Так что она тоже верила, что это ее внук.
– Поэтому подделал ДНК-тест Лизы?
– Да. Чтобы устранить наследницу. Я подкупил клинику. Оказалось, что в одной из них работает моя одноклассница, влюбленная в меня еще со школы.
– Ты не мог быть уверен, что у нас с Кариной будет секс. Все-таки она не в моем вкусе.
– Шутите? Она во вкусе любого мужика, особенно поддатого. Так что как только она пришла в офис благодаря протекции вашей матушки, дальше дело было за ней, и она справилась на отлично. Вы клюнули. Оставалась только свадьба. А в остальном вы всё знаете, как было.
– Опустим то, что я в шоке от твоей многоходовки. Одного не пойму, почему? Я же доверял тебе столько лет. Ты подставил не только меня, но и себя, и Карину тоже. Твоего предательства я простить не смогу. Можешь забрать сестру с ее ублюдком и убираться куда подальше. Если сможете убежать, вам же хорошо. Потому что я обязательно на днях напишу заявление на вас по статье мошенничество по предварительному сговору. Вы оба отъедете в места не столь отдаленные лет по десять каждый. Кроме того, в твоей квартире я нашел пленку, которую ты изъял из кафе, где четко видно, как Карина толкает Асю с лестницы. Это каким надо быть кретином, чтобы хранить дома такие улики, Макс? Для чего?
– Я думал, если Карина зазнается после замужества, я смогу на нее давить этой записью, и она будет делать то, что я скажу, – вдруг полудрожащим голосом просипел Макс. – Конечно, у меня всегда был туз в рукаве, что ее сын не от вас, но это ведь палка о двух концах. Мы с ней в этой лодке были вдвоем.
– Вот это семейка. Я в шоке. Вы, действительно, достойны друг друга. Даже удивляться не стоит, сразу видно, что вы родственники. Оба нож воткнуть в спину готовы любому, даже самому близкому человеку. Жесть.
Я констатировал факт и Максим даже не стал ничего отвечать, лишь тяжело вздохнул, видимо, подтверждая своим молчанием правдивость моих слов.
– Карина, конечно, не сядет, – продолжил я после секундной паузы, – пока ребенок не вырастет, ей ведь по закону дадут отсрочку, а ты вот сядешь сразу. Сначала она тебе десять лет будет передачки носить, потом ты ей десять лет. Глядишь, на старости лет и увидитесь на свободе оба.
Максим, наконец, поднял на меня взгляд. Его глаза были наполнены слезами. Весь покрасневший от стыда, он сидел неподвижно и сверлил меня взглядом.
– Как я и сказал, я человек хороший и помог бы тебе, – сделал паузу, отпив из стакана, наполненного водой, – но ты совершил большую ошибку. И тем не менее, я даю тебе два дня, чтобы попробовать скрыться от правосудия, это мой подарок тебе, несмотря на предательство. – Я снова сделал драматическую паузу. – Беги, Максим, беги.
Макс, не говоря ни слова, резко сорвался и выбежал из моего кабинета. Только пятки сверкали, как говорится. Зачем я это сделал? Зачем отпустил его? Конечно, это не было сделано из благородности или жалости. Я не самаритянин, чтобы подставлять вторую щеку. Я очень сильно хотел его наказать и накажу.
Он уже наказан, ведь если представить, какой ад его ждет в ожидании того, что в любой момент его жизни из следующих пятнадцати лет могут нагрянуть органы и повязать придурка, становится жутко. Можно с ума сойти. Это будет постоянная паранойя, начиная с открытия глаз утром и до самого закрытия их ночью. И нельзя допустить осечку, ведь если, допустим, спалиться на десятый год, то срок давности преступления не пройдет, и его посадят еще на десять лет. Получается, что всё было зря и можно было сразу сесть в тюрьму. Эта дилемма будет мучить его очень и очень долго. Надеюсь, что он сможет скрыться. Это хуже тюрьмы. Такой судьбы даже врагу не пожелаешь. Но предатель того заслужил в полной мере.
Осталось вернуть Асю, какой же я был дурак. Лиза наверняка моя дочь. Только из-за Макса я убедился в обратном. Полжизни разрушено. Можно ли что-нибудь восстановить? Тем более, что Родион привязался к Асе не на шутку, или наоборот, она к нему. По крайней мере, мне нужно восстановить родительские права на своего единственного законного ребенка. Мою Лизу.
Глава 24
Ася
С того дня, как я встретила Артема около детского сада Лизы, от него не было ни слуху ни духу. Пока сегодня утром он не прислал мне на почту то видео из кафе, где Карина толкнула меня в спину. Пришли он это мне несколько недель назад, я бы была рада, а сейчас это вызвало во мне чувство пустоты.
Родион был занят процедурой собственного развода, так что у меня было время обдумать всё, что произошло со мной за эти недели и особенно последние дни.
Я постоянно думала о прошлом. Если бы… Если бы…
Как много этих если, которые отравляли мне мысли, от которых я никак не могла избавиться.
Все они пропадали, как только я видела перед глазами Лизу. Сразу же улыбалась, ведь моя дочь – мое личное чудо, которого точно бы не было, не случись та история со мной, Родионом и стервой Машей. Пусть она и растоптала нашу с Родионом любовь, зато эта история подарила мне любимую дочку, от которой вся горечь сразу же уходила.
Конечно, я часто задумывалась, а если бы я осталась с Родионом, родилась бы Лиза? Или это был бы другой ребенок? Нет. Другого я не хотела вместо нее. Еще детей хотела, а вместо – нет.
Так что сегодня я наконец проснулась с легкой душой и чистым уже не сомневающимся ни в чем сердцем.
– Мам, а можно после садика мы мороженое купим? – спросила Лиза, когда я отвела ее в садик и начала переодевать. Она улыбалась, а я умилялась, глядя на отсутствие у нее переднего зуба. Молочные начали выпадать, и на их место вскоре придут другие зубы. С одной стороны, было так грустно, что она взрослеет и не останется всё той же сладкой маленькой девочкой, которая раньше лопотала, не в силах произнести некоторые буквы. С другой, я понимала, что взросление – неотъемлемая часть жизни каждого человека.
Когда я вернулась домой, начала готовить обед и ужин одновременно. Кушали мы с Лизой мало, так что я уже привыкла рассчитывать на наши две порции. Помню, как в доме Артема была вынуждена готовить на всех, словно какая-то нанятая служанка лишь с той разницей, что мне за это не платили. Наоборот, только ездили на мне, сев на шею, так что наш развод с Артемом – лучшее, что случилось со мной за весь последний год. Это избавило меня от тех людей, которые издевались надо мной морально – свекрови и самого Артема, с чьего попустительства это всё и происходило. Только сейчас до меня дошло, что если бы он любил меня по-настоящему, а не хотел использовать связи моего отца, пока тот был жив, то никогда бы не позволил своей матери так надо мной измываться. Нанял бы прислугу, которая бы убирала в доме и готовила еду. Тогда бы у меня освободилось время для Лизы. Что ж. Теперь вся наша жизнь только у меня в руках. Так что несмотря на зарождающиеся снова чувства к Родиону хоть и воцарились в моем сердце, я не спешила открывать ему свою душу и впускать в свою жизнь. Нет. Пока будем просто общаться, а там посмотрим. Да, я чувствовала, что он совершенно другой человек, чем Артем. Благородный, не собирающийся бросать пусть и не родную, но воспитываемую им столько лет дочь. Это ли не признак того, что он хороший человек и тот мужчина, о котором мечтают столько женщин? В любом случае, я только вырвалась из каббалы брака, так что снова так рано меня туда не затащить.
