Ознакомительная версия.
Себастьян перевернул ее на живот, и Кэсси сначала напряглась, но своими поцелуями он заставил ее расслабиться. Его губы не оставили ни одного местечка на ее спине, задержались на шраме — мягко, нежно, словно Себастьян хотел своими поцелуями залечить его и изгнать боль из ее сердца.
Когда Себастьян снова перевернул ее на спину, он увидел, что глаза Кэсси блестят от слез. Смахнув их с ресниц краем простыни, он негромко сказал:
— Я сожалею, что не могу изменить прошлое, но я сделаю все, чтобы люди этого острова стали уважать тебя.
Кэсси вывернулась из его рук:
— Все в прошлом. Мне нужно продолжать жить ради Сэма. Я не хочу, чтобы он узнал о моей прошлой жизни. Именно поэтому мы уедем с острова туда, где о нас никому не будет известно. Достаточно того, что он уже услышал.
— Кэсси, я не позволю тебе покинуть Аристо, пока не сочту, что ты можешь это сделать, — сказал Себастьян и слегка нахмурился. — Надеюсь, ты понимаешь?
— Я понимаю, в какой ситуации ты оказался, и не прошу у тебя ничего. Только дай мне возможность самой распоряжаться моей свободой.
Их взгляды скрестились на несколько напряженных секунд.
— Я не позволю, чтобы ты просто так исчезла из моей жизни. Если мне придется открывать каждую закрытую дверь, чтобы найти тебя, я это сделаю!
Кэсси дернулась от Себастьяна, в ярости откинув простыню.
— Так, значит, ты поэтому не использовал презерватив? Чтобы подстраховаться? — с горечью процедила она.
— Что? О чем ты?
Кэсси повернулась, чтобы видеть его глаза:
— Я не принимаю таблетки, а потому тебе лучше уповать на то, что молния не ударит дважды в одно и то же дерево.
Себастьян оторопело смотрел на нее несколько мгновений.
— Ты думаешь, возможно, что ты… — прохрипел он.
— Все возможно в этом мире, — усмехнулась Кэсси. — В прошлый раз я забеременела, принимая таблетки. Почему бы мне не сделать то же самое без них?
Себастьян с силой провел рукой по волосам:
— Мне надо об этом подумать.
— Почему бы тебе не вернуться ко мне, скажем, лет через шесть? — предложила Кэсси с сарказмом, скрывающим горечь.
Себастьян стиснул зубы:
— Возможно, я заслуживаю этих слов, но я вовсе не собирался ставить нас обоих в такое положение — ни в первый раз, ни тем более во второй.
— Ну я-то уж точно никак не могу считать себя виноватой. Кто предложил поворошить угли, чтобы снова ненадолго разжечь огонь?
Себастьян знал, что Кэсси права. Именно он принудил ее вступить с ним в связь, у которой заведомо был конец.
— Я могу сказать «нет» всем, кроме тебя. И ненавижу тебя за это, — с презрением к себе произнесла Кэсси.
Себастьян перекатился на другую сторону кровати, взял Кэсси чуть пониже локтей и сильно сжал.
— Я знаю, что ты меня ненавидишь, Кэс. Я сам себе противен, если хочешь знать правду. Но это не решит наших проблем. Особенно это важно для Сэма. Ради него мы должны притворяться и делать вид, что все в порядке. То есть быть с ним такими, как другие пары.
— Но мы не пара! — возразила Кэсси, вырываясь из его хватки. — Мы никогда не были парой и никогда не станем!
Себастьян не мог понять выражения, появившегося на лице Кэсси, и это раздосадовало его больше, чем он был готов признать. Что она хотела сказать? Что в глубине души рассчитывала на то, что их отношения будут продолжительными? Постоянными? В его мозгу сразу возникли все те препятствия, которые появятся, если он представит Кэсси в качестве своей невесты. Это еще не упоминая про Сэма. Как он справится, став объектом пристальнейшего внимания? Вряд ли народ Аристо согласится принять Кэсси Кириакис в качестве своей королевы. Даже если ему удастся обелить ее имя, на это потребуется время, так как все уже сложили о Кэсси свое мнение, с которым вряд ли охотно расстанутся.
К тому же он сам до конца так и не разобрался в своих чувствах к Кэсси. Сначала Себастьян думал загладить все шероховатости их прошлого, заведя новый короткий роман с ней, а в результате узнал о существовании Сэма, не говоря уже об ужасных подробностях детства самой Кэсси. Любовь, которую он испытывал к Кэсси шесть лет назад, угасла навсегда — так он, по крайней мере, думал. У него был долг, который он обязан был выполнить, обязанности, которые вскоре должны были лечь на его плечи, но все это были вещи, которые все от него ожидали и к которым он шел всю свою жизнь. Конечно, Себастьян мог отказаться от всего этого, но как люди отреагируют на такое его поведение? И сможет ли он так легко отринуть от себя то, что за многие годы стало частью его самого?
Не стоило также забывать про Алекса. Брат Себастьяна и его жена Мария со дня на день ожидали рождения их первенца. Алекс всегда говорил, что не хочет занять трон. Можно, конечно, не оставить ему выбора, но разве Себастьян в силах так поступить со своим братом?
— Кэсси, у меня вовсе нет намерения заключить тебя в четырех стенах. Здесь тебя по крайней мере не будет преследовать пресса, если узнает о Сэме раньше того, как я об этом сообщу. Поверь мне, что для меня важнее всего ваше с ним благополучие.
Кэсси несколько секунд молчала.
— Ну хорошо, — наконец вздохнула она. — Две недели, но это все.
Спустя четыре дня сияющий Сэм подбежал к Кэсси и гордо объявил:
— Папа сказал, что краски, кисти и… и мопед — только мои!
— Мольберт, — поправила Кэсси, наклоняясь к нему и целуя в лоб. — Мопед — это что-то среднее между мотоциклом и велосипедом.
— А еще у меня есть новый грузовик и бумажный змей, — захлебываясь от восторга, продолжал Сэм, — и мы с папой собираемся на пляж, и папа обещал мне, что, когда мне исполнится шесть лет, он подарит мне видеокамеру.
Кэсси продолжала улыбаться Сэму, несмотря на внутреннее смятение. Как ей сказать сыну, что праздник, в который вдруг превратилась его жизнь, скоро закончится? Конечно, Себастьян, скорее всего, продолжит поддерживать с Сэмом связь — он не переставал говорить об этом каждую проведенную вместе с ней ночь. Ему так быстро удалось подружиться с сыном! Каждый раз, когда Кэсси думала об этом, к ее глазам подступали слезы — она отчетливо понимала, чего сама была лишена в детстве.
С Себастьяном все было сложнее. Каждая их ночь была пронизана страстью и нежностью, но он ни слова не говорил о том, какое место она занимает в его жизни. Кэсси понимала, что в глазах людей наличие Сэма, скорее всего, так и останется ошибкой, совершенной Себастьяном в молодости. Пятном, которое нельзя стереть. На нее же, как на мать внебрачного ребенка будущего короля, всегда будут смотреть с плохо скрываемым презрением. Как только Себастьян станет полновластным правителем, места в его жизни ей совсем не останется.
Ознакомительная версия.
