Ознакомительная версия.
Кончая, он прошептал:
— Элли, je t'aime, — и обнял ее так крепко, как только мог.
Она прижала кончик пальца к его губам:
— Не смей этого говорить. Я знаю, ты так думаешь, но только не говори этого. Подари мне хотя бы одну ночь.
Он поцеловал кончик ее пальца.
— Я больше не могу мыслить здраво.
— Тогда останься сегодня со мной, Ксав. Я хочу завтра проснуться в твоих объятиях.
Он тоже этого хотел. Очень хотел.
— В последний раз… — Она вздохнула. — Я просто хочу, чтобы ты меня обнял.
— Я знаю, petite. — Он поцеловал ее и пошел в ванную.
Когда он вернулся, она опиралась локтем на подушку, и он увидел застывший в ее глазах страх. Он знал, все это только осложнит дело, но сегодня он будет действовать по велению сердца, а не разума, и будет спать, сжимая ее в своих объятиях.
Когда он скользнул под одеяло и обвил ее руками, он увидел, как она облегченно выдохнула.
— Все будет хорошо, — мягко сказал он.
Хоть он и знал, что врет.
На следующее утро Аллегра проснулась на плече у обнимающего ее Ксавьера. Судя по его размеренному дыханию, он еще спал. И она осталась лежать, не желая портить такой момент, наслаждаясь его близостью.
Когда он наконец-то пошевелился, она улыбнулась ему:
— Доброе утро.
— Доброе утро.
Она увидела панику в его глазах и погладила его по лицу:
— Эй, это Париж. Украденный день, вырванный из времени. Никаких разговоров, никаких упреков. Будем гулять по Парижу и получать удовольствие. Договорились?
— Договорились. Но мы должны сегодня после обеда сесть на поезд и уехать домой.
— Тогда надо вставать, чтобы не потерять ни одной драгоценной минуты. — Она легко коснулась поцелуем его груди. — Не хотите присоединиться ко мне в душе, месье Лефевр?
Все его тело напряглось. Аллегра чувствовала, как борется в нем сердце с разумом. К счастью для нее, сердце, похоже, победило, потому что он вылез из постели, подхватил ее на руки и понес в душ.
Они позавтракали горячим черным кофе с шоколадными булочками, пошли в Лувр, потом рука об руку побродили в саду Тюильри, любовались скульптурами и фонтанами, смотрели, как дети запускают в пруду деревянные лодки. В музее Оранжери они посмотрели огромное полотно с лилиями Моне, потом на метро вернулись на Монмартр и на фуникулере поднялись на вершину холма.
Базилика Сакре-Кёр внутри оказалась еще прекрасней, чем снаружи. А потом Ксавьер сдержал обещание и отвел Аллегру на Площадь Холма.
Как он ей и говорил, там было много художников.
Через десять минут Аллегра была счастливой обладательницей прекрасного двойного портрета. И Ксавьер на нем смотрел на нее так, словно она ему небезразлична.
Наконец настало время им сесть на поезд и ехать обратно в Авиньон. Их полдня вне времени закончились. Как будто прочитав его мысли, Аллегра спросила:
— И что дальше?
— Не знаю, — честно ответил Ксавьер. — А чего ты хочешь?
Она глубоко вздохнула:
— Я хочу мужчину, который хотел бы того же, чего и я. Мужчину, который уважал бы мою независимость, то, что я личность и у меня есть свой взгляд на вещи. Мужчину, который равно уважал бы мой интеллект и мое тело.
Это он может. Точно.
— И я хочу где-нибудь пустить корни. Я хочу мужчину, который хотел бы быть там же, где я.
У Ксавьера по спине прошел холодок.
— А где ты хочешь быть? На винограднике?
— Мне очень нравится в «Les Trois Closes». И все же… может, да, а может, нет. Не знаю. — Аллегра развела руками. — Сейчас я на перепутье. Мне нужно решить, где я хочу быть.
Он догадывался, чего она на самом деле хочет. Судя по тому, что она рассказывала ему о Лондоне, она предпочтет вернуться туда. К своей спокойной жизни и своей независимости.
Лондон.
Значит, ему в ее жизни места нет.
Он не сможет поселиться в Лондоне, даже ради нее. Слишком сильно он будет скучать по дому.
Аллегра мысленно вздохнула. Опять он от нее закрылся. А она была с ним настолько открыта, насколько только возможно.
— Это твоя жизнь. Твое решение, — сказал он. — И только ты можешь его принять.
Вот тут он и должен был добавить: «Но я хочу, чтобы ты осталась».
Или он опять действует по зову разума и боится рисковать?
Аллегра могла бы обвить его шею, притянуть к себе его голову, и она знала, что он ей ответит. Физически они идеально друг другу подходили.
Но она хотела большего, чем просто секс. Она хотела завладеть его сердцем.
И как-то ей придется преодолеть все те барьеры, которые он, похоже, снова воздвиг.
Аллегра чувствовала, что с каждым километром Ксавьер от нее все больше отдаляется. Когда они доехали до ее дома, он достал из машины ее чемодан и открыл перед ней пассажирскую дверь.
— Хочешь зайти на кофе? — спросила она.
Ксавьер покачал головой:
— Не самая лучшая идея. Ты знаешь, чем это кончится.
Да, она знала.
— Мы договорились, что в Париже это был день вне времени, а теперь мы вернулись в реальный мир. А это значит, что мы деловые партнеры. И все. Спокойной ночи, Аллегра. Увидимся завтра в офисе.
Ну почему он такой упрямый? Она была уверена, что он испытывает к ней те же чувства, что и она к нему. Прошлой ночью он даже сказал, что любит ее — на своем родном языке.
И все-таки он не хотел дать им шанс.
Когда она приехала в офис на следующее утро, Ксавьер был в поле. Она выудила из сумочки визитку Мэтью Шарбонэра и позвонила ему на мобильный. Через десять минут у нее была вся необходимая информация. А через двадцать минут она уже через Интернет зарегистрировала «Clos Quatre» на сайте выставки, где будет проходить конкурс вин, вызвала курьера и начала приклеивать этикетки на бутылки.
Строго говоря, ей, конечно, следовало сначала спросить Ксавьера, ведь это его вино.
Но Аллегра знала — он откажется, а она кое-что хотела ему доказать. Она хотела, чтобы он понял, какое хорошее у него вино и как сильно он продвинулся с тех пор, как принял бразды правления виноградником от отца. И может, когда у него будет доказательство, что она в него верит, он тоже поверит в нее.
Всю следующую неделю Ксавьер изо всех сил ее избегал. И Аллегра знала почему. Так он бежал от искушения. Он признал, что не может себя сдерживать, когда она рядом, и с ней творилось то же самое. И все же он категорически отказывался сдаться.
А ей хотелось столкнуть его в бассейн с ледяной водой, заставить его проснуться. Он хоть сам-то представляет, как неразумно себя ведет?
Она хорошо изучила Ксавьера и подозревала, что знает.
Ознакомительная версия.
