— Кредиторы активизировались, узнав, что я жив, — мрачно заключил Фиц.
Впрочем, брошенный в голову камень мог бы убить его. Была ли смерть Фица выгодна кредиторам? Или их науськал Джефф? Возможно ли такое?
Фиц не хотел бездоказательно обвинять кузена в подлости.
В прихожую, в которой они стояли, торопливо вышел Ник.
— Что случилось? — спросил он.
— Я уже говорил вам, что вы поселились в опасном районе, — проворчал Фиц, хотя он прекрасно знал, что уличные хулиганы обычно не стреляют из рогаток.
— Кто-то обстреливал нашего приятеля, а также забрасывал обломками кирпичей и кусками мрамора, — сообщил Монтегю. — Если бы попали в висок, он мог погибнуть. Я выйду из дома через черный ход и посмотрю, нет ли на улице подозрительных типов.
— Какая чушь, — пожал плечами Ник. — Из рогаток стреляют только дети.
Фиц не стал надевать свою испорченную шляпу. Невзирая на протесты Ника, он тоже вышел вслед за Монтегю через черный ход.
— Я сомневаюсь, что мой наследник совсем лишился ума и хочет во что бы то ни стало заполучить титул, который ничего не стоит, — промолвил он, как будто споря с невысказанными подозрениями Блейка.
Фиц открыл калитку, и она громко скрипнула в ночи.
— А что тут удивительного? — возразил друг. — За время вашего отсутствия он уже привык к мысли о том, что скоро станет членом палаты лордов и сможет просить руки леди Энн. Будьте осторожны! Ваша жизнь в опасности. Не надо подставляться.
— Вы это серьезно? Неужели вы считаете, что меня хотят убить из рогатки?
— Я не удивлюсь, если следующий раз вам на голову свалится кирпич с крыши, — сказал Монтегю и, выйдя в переулок, внимательно осмотрелся.
Ник наблюдал за ними, стоя на пороге дома.
Фиц угодил ногой в вонючую навозную кучу и поморщился от отвращения. В переулке не горели фонари.
— Вы не сможете перейти улицу незаметно, — сказал Монтегю. — Надеюсь, вы успели составить завещание?
«Пенни…» — с ужасом вспомнил Фиц. Ему надо было поручить кому-нибудь заботу о ней, что будет с маленькой дочерью, если он погибнет? Фиц решил, что утром обязательно напишет завещание. А еще он должен успеть придушить того негодяя, который охотился за ним.
Тем временем приятели миновали переулок и добрались до перекрестка без всяких происшествий.
— Должно быть, этот ублюдок прячется за вон теми колоннами, — прошептал Монтегю. — Больше здесь негде скрыться.
— Если нападение не было случайностью, значит, кто-то весь день выслеживал меня, — вздохнув, промолвил Фиц. Знаете, мне приятнее думать, что этот обстрел — всего лишь детская шалость.
— В таком случае мы бы заметили убегающего мальчишку. Скорее всего, нападавший уже убрался восвояси. Позвольте, я проверю, так ли это.
— Я вижу, вам понравилось играть в шпионов, — раздраженно заметил Фиц. — А я хочу преподать этому негодяю хороший урок.
И он с решительным видом, размахивая тростью, зашагал к портику ворот, расположенных на противоположной стороне улицы. Фиц полагал, что ему хватит ловкости увернуться от камня, если неизвестный враг снова начнет стрелять в него из рогатки.
Он редко впадал в такую ярость, что был готов начать выяснение отношений на кулаках прямо посреди улицы. Фица выводила из себя прежде всего мысль о том, что какой-то подонок может оставить Пенни без отца. Он надеялся, что его противником был взрослый человек. У Фица чесались кулаки, но, к сожалению, за колоннами никого не было.
— Он сбежал, — сказал Монтегю, обнаружив за колоннами притоптанную землю. — В следующий раз у вас в доме перебьют оконные стекла.
Фиц понимал, что ради дочери ему следует быть осторожным. Весть о его переезде в городской дом семейства Уикерли еще не получила широкой огласки. Приглашения и другая корреспонденция приходили на адрес его прежней холостяцкой квартиры. Лишь Мерриуэзер и леди Изабелла знали, где сейчас обитает граф со своей дочерью. Судя по всему, они хранили это в тайне. Даже лучший друг Фица не догадывался о его переезде.
— Я поговорю с кузеном, — пообещал Фиц, хлопнув друга по спине, — и постараюсь выяснить, что у него на уме. Спасибо, что вы вовремя окликнули меня, иначе мне разбили бы голову.
— Когда пойдете к Джеффу, обязательно возьмите с собой вооруженную охрану, — посоветовал Монтегю. — В отчаянии человек часто совершает необдуманные поступки.
Фиц хорошо знал это.
— Я приму ваш совет к сведению. Кстати, а почему, собственно, вы окликнули меня? Хотели что-то сказать?
Монтегю пожал плечами.
— Я просто собирался спросить, намерены ли вы воспользоваться своим правом и принять участие в заседаниях палаты лордов. Я хочу выдвинуть свою кандидатуру на один высокий пост в военном министерстве, и вот подумал, что вы могли бы замолвить за меня словечко. Мне не нравится нынешнее положение дел. Власти спокойно ждут, пока Наполеон завоюет весь мир. Кто-то должен заставить их занять более активную позицию.
Фица больше интересовала собственная непростая ситуация, нежели внешняя политика.
— Черт побери, я совсем забыл о своих новых обязанностях, — тряхнув головой, промолвил он. — Неужели теперь я обречен тратить время на эти скучные дебаты? Среди напыщенных аристократов в накрахмаленных манишках? Хотя, с другой стороны, с радостью посмотрел бы на то, как при виде входящего в зал заседаний «порочного Уикерли» у них вытянутся и побагровеют лица!
— Вы могли бы прожить другую жизнь, не похожую на ту, что ведут ваши печально известные родственники, — возразил Монтегю.
Фиц фыркнул.
— Не думаю, что это мне удастся, Блейк. Плащ благородства, который когда-то, возможно, принадлежал моим далеким предкам, побит молью. Но не сомневайтесь: если мне представится случай пообщаться с влиятельными людьми, я непременно буду рекомендовать вас. По-моему, ваш отец против того, чтобы вы занимались политикой?
Монтегю провел ладонью по волосам.
— Моя мать хочет, чтобы я стал священником и возглавил местный приход. А отец всегда прислушивается к ее мнению. Вы же знаете, как это бывает.
— Честно говоря, не представляю. Я не помню свою мать. Что же касается моего отца, то он всегда был своевольным. Собственные желания и интересы были для него превыше всего.
Приятели уже вышли на более оживленную улицу и теперь шагали по тротуару.
— Что интересного в браке? Мы женимся, спим со своими женами, оплачиваем их счета и занимаемся рутиной повседневной жизни.
— В моем случае хорошо то, что счета будет оплачивать супруга, — сказал Фиц и, быстро попрощавшись с другом, двинулся по направлению к своему дому, размахивая тростью.
