Бесконечным ничего не бывает, шептал ему внутренний голос. Его рука двинулась вниз по холмистой поверхности ее живота, и мышцы у нее непроизвольно вздрогнули. Успокоив их медленными круговыми ласками, его пальцы спустились в мягкие шелковистые заросли волос. Либби жадно ловила ртом воздух.
Джейк издал громкий стон. Больше он терпеть не мог. К сорока годам человек обретает способность – по крайней мере, чисто теоретическую – дольше сдерживать желание. В случае с Либби даже это маломальское преимущество полетело ко всем чертям. Он казался себе похотливым юнцом, у которого бурлила кровь, но который не владел искусством любви.
– Либби, – торопливо прошептал он, – я не хотел так быстро, но…
– Пожалуйста, быстрей, – умоляла она, впиваясь ему в плечи и увлекая к себе.
Либби удивило ее собственное поведение. В жизни ее обвиняли в чем угодно, но распущенной не называли никогда. В конце концов, какая разница, кто взял инициативу в том, что неминуемо должно произойти.
Отдавшись воле чувств, она вонзила пальцы в его гладкие плечи, изо всех сил прижимая к себе.
Божественный нектар. Чистый горячий божественный нектар разлился по ее жилам, как, только, раздвинув дверцы, он вошел в теплое женское тело. Ее дыхание стало прерывистым. Глаза широко раскрылись, а Джейк уткнулся носом в ложбинку у ее шеи.
– Не двигайся, – прошептал он. – Даже не дыши!
Казалось, что со стоном у нее сорвалось с губ его имя. Она затаила дыхание.
– Мне тоже осталось совсем чуть-чуть, – проговорил он, немного справившись с собой.
Но ей уже ничего не осталось. Никогда в жизни она не испытывала такого потрясающего, такого умопомрачительного восторга. Такого восхитительного наслаждения!
Вырываясь из пределов своих стесненных возможностей, она подняла бедра и обхватила его ногами. По сильному телу Джейка прошла судорога.
– Я хочу, моя радость, чтобы для тебя все было безупречно, – сказал он, переводя дух.
Но говорить об этом оказалось слишком поздно. Они уже пребывали в океане блаженства. Не помня себя, очертя голову они кинулись в пламень и ощутили жар пылающего солнца.
– Какое наслаждение! – успокоившись, выдохнул Джейк. – Истинное наслаждение!
…Его разбудило урчание старой печки. Судя по положению солнца за окном, прошло чуть больше часа, но и этого было достаточно. И даже более чем достаточно, горько усмехнулся про себя Джейк, натягивая пахнущее лавандой стеганое одеяло на голое плечо Либби.
Джейк, старина, на этот раз ты действительно крепко застрял, сказал он себе и тихо прикрыл за собой дверь спальни. Думал, что покончишь с этим одним махом.
Не тут-то было. На этот раз ты крепко влип.
Он вышел на кухню в чем мать родила, и налил в чашку кофе. Выпил его залпом, но результата не почувствовал. Уставившись на дверь спальни в конце коридора, он спрашивал себя, хватит ли у него духу все продать, уехать и начать жизнь сначала. Например, где-нибудь на Озарке. Или в Калифорнии.
Черт, а почему бы не на Луне, там было бы лучше всего! Но расстояние не все лечит. Разве что может немного помочь. Как правило, лучшим лекарством считается время, а чудодейственных средств нет вообще. Этот урок он усвоил слишком трудным путем.
Чуть позже, проходя мимо ее комнаты, Джейк услышал, что Либби уже встала: ящики шкафа открывались и закрывались. Потом до него донесся шум льющейся воды.
По крайней мере, она успела одеться, прежде чем выйти к нему. Покажись она в своем проклятом купальном халате или, не дай Бог, вообще без всего, за свои действия он ручаться бы не мог.
Джейк оделся в подсобной комнате. Джинсы по швам не высохли, носки остались сырыми. Но ему было все равно. Он думал, как поскорее выбраться отсюда, чтобы не выкинуть очередную непростительную глупость.
Вот именно, очередную непростительную глупость.
– Ты не забыл, что нам надо по дороге заехать в магазин? – спросила Либби, боясь встретиться с ним взглядом.
Лицо Джейка окаменело. Черт, он же собирался везти ее обратно, а ведь еще немного, и произнес бы перед уходом вежливую речь.
– Нет, конечно.
– Выпьешь кофе на дорогу? Он еще не остыл.
Джейк опрокинул в себя целых три чашки. Выхлебал без всякого толку. В нем не забрезжило даже искорки мудрости… Хотя призыв к мудрости был несколько запоздалый. В следующий раз он, пожалуй, выпьет кофе до того, как… А еще лучше – вместо того…
Но следующего раза может и не быть, говорил он себе. У него с Либби. Она не первая женщина, с которой он спал после Кэсс, но их было не так уж много. И долгое время он вообще не имел дела с женщинами. Неразборчивость была не в его стиле. Однако что-то подсказывало ему, что этот случай ему не удастся так просто выкинуть из головы, как все предыдущие. Он это нутром чуял с самого начала.
Но почему надо непременно выкидывать ее из головы?
– Поехали, пора, – пробурчал он, скрывая неловкость под личиной дурного настроения. Ему не нравилось, какими глазами она на него смотрела.
А потом ему не нравилось, какими глазами она на него не смотрела.
– Либби, что было, то было, верно? И думать об этом нет смысла, поэтому давай условимся считать, что ничего не было.
Джейк скорее почувствовал, чем увидел, какое действие на нее произвели его слова. Опять вздернулся подбородок. Опять расправились плечи. Он проклинал себя за то, что держится как последний негодяй. Называл себя трусом и знал, что это правда.
Обратный путь они снова проехали молча. Либби заскочила в «Фуд Лайн» за какао, сгущенным молоком и зефиром. В придачу прихватила с собой пакет «Ореос» и пару плиток шоколада. Надо чем-то порадовать Дэвида взамен ускользнувшей от него рыбы, говорила она себе, забывая 6 том, что Дэвид питает слабость к печенью, а не к шоколаду. Уж если кто и любил в их семье шоколад, так это сама Либби. При любой неприятности искала утешения в плитке «Херши». Грядущая ночь, пожалуй, потянет на целых три плитки.
Когда они приехали к месту, Джейк, прежде чем заглушить двигатель, развернул машину в обратную сторону. Это был легкий намек.
– Уже слишком поздно, – сказал он. – Думаю, мне пора.
– Да, понимаю, – отозвалась она с такой подчеркнутой обходительностью, будто это не ее ногти недавно оставили следы на его ягодицах.
Джейк изучал дерево персимон, растущее в нескольких шагах от них. Либби украдкой поглядывала на его суровый профиль. Глубоко вздохнув, она перевела взгляд вдаль, за пруд, а Джейк в свой черед повернулся и стал смотреть на нее.
– Джейк, если ты…
– Да, я лучше поеду, – поспешно проговорил он, и она на ощупь открыла дверцу. Джейк, тоже выйдя, стоял по другую сторону, пока она вынимала пакеты.
