Осторожно выглянув, Дара заметила женскую фигуру, направляющуюся к башне, туда, где раньше Дара видела мокрые следы. Неужели эта женщина — Соня? Но не собирается же она вновь проникнуть в ее комнату? Тем временем та стала подниматься по лесенке на крышу, освещая ступеньки фонариком.
Дара заколебалась. Любопытство все же взяло верх над страхом, и она решительно последовала за незнакомкой. Холодный воздух снаружи заставил ее зябко поежиться. Деревянная дверь на крышу была приоткрыта, и Дара, не заметив никого, тихо выскользнула наружу.
Темные тучи заслоняли луну, и небо было черным-черно. Вокруг кружилась метель, и свистел ветер. Сони нигде не было видно, и Дара, решив, что ее скрывает труба дымохода, сделала несколько шагов вперед. В этот момент она почувствовала сильный толчок в спину, потеряла равновесие и с ужасом поняла, что скользит к самому краю.
Ей пришлось всем телом упасть на заснеженную крышу, чтобы не перелететь через низенький парапет. На несколько мгновений, у нее перехватило дыхание не столько от боли и холода, сколько от страха, но затем она вскочила на ноги и приготовившись защищаться.
Рядом никого не было, и дверь оказалась закрытой. Дара бросилась к ней, но не смогла повернуть ручку. Очевидно, Соня заперла ее, оставив наедине со стужей и пронизывающим зимним ветром.
— Соня! Это не смешно! — закричала Дара, колотя по двери кулаками. — Открой немедленно! — Она прислонила ухо к тяжелой деревянной панели, но изнутри не доносилось ни звука. Пришлось вновь стучать. — Ладно, ты здорово подшутила надо мной, теперь довольно, впусти меня! — Никакого ответа. Прождав минуту, Дара, дрожа от стужи, вновь позвала, — Хочешь, я извинюсь? Прошу прощения, что следила за тобой! — Дара чувствовала себя униженной, но дрожь пробирала ее все сильнее, а легкое платье совершенно не защищало от непогоды. Еще десять минут, и она превратится в ледышку. — Ну, пожалуйста, Соня! Я умоляю тебя. Открой дверь! — Она презирала себя за свой умоляющий тон, но была уверена, что именно это нужно Соне, несомненно, наслаждавшейся за дверью ее унижением. Еще немного, и та сжалится.
Медленно пришло сознание того, что с той стороны никого нет, что месть ревнивицы гораздо изощреннее. Даре грозила самая настоящая опасность умереть от холода. Однако она вовсе не собиралась сдаваться просто так.
Проще всего было пройти вдоль парапета до следующей башни и проверить, заперта ли дверь там. Для этого требовалась изрядная доля храбрости, но делать было нечего. Оказалось, что идти по краю крыши практически невозможно — ветер дул так сильно, что дважды она чуть не упала. Пришлось ползти на четвереньках. Злость от унижения помогла ей проделать этот длинный путь, но, добравшись до цели, она обнаружила, что и эта дверь тоже заперта. Дара качала впадать в панику и закричала изо всех сил, но свист ветра заглушал ее крики, да и до помещения у ворот, в котором горел свет, расстояние было слишком далеко. Кроме этого недосягаемого окошка у нее не было никакой надежды.
Больше всего ее приводила в отчаяние мысль, что в этой башне находился номер Джонатана. Он сейчас спал, наверное, всего в нескольких футах от нее. Рискуя свалиться с крыши, Дара перегнулась через парапет, выкрикивая охрипшим голосом его имя. Но свет в окне так и не зажегся, и никто не выглянул на ее отчаянный зов.
Она вновь прислонилась к двери, понимая, что дольше не выдержит. Что-то упиралось ей в бедро, и она вспомнила про дежурный ключ-отмычку, взятый тайком у управляющего. Луч надежды блеснул и тут же погас — ключ оказался слишком мал для массивного замка. Девушка чуть было не выронила его, но вдруг ее осенила идея.
Она снова перегнулась через парапет и последним усилием швырнула тяжелый ключ в ближайшее окно. Раздался звон стекла. Прошло несколько мучительных мгновений, во время которых Дара с ужасом думала, что Джонатан мог не услышать шума. Затем зажегся свет, занавески раздвинулись, и она, наконец, разглядела чей-то силуэт.
— Джонатан! — завизжала Дара из последних сил. — Я наверху! На помощь!
Он поднял голову и в ту же секунду исчез, чтобы через пару минут, показавшихся ей вечностью, очутиться рядом с ней и увести внутрь. Она сразу обмякла и только плакала слезами облегчения, не в силах отвечать на его недоуменные расспросы.
Джонатан втащил дрожащую всем телом Дару к себе в комнату, укутал, уложил в теплую кровать и заставил выпить изрядную порцию виски прежде, чем позвонил капитану Джонсону. Постепенно прошла отвратительная дрожь, и девушка почувствовала, как кровь вновь заструилась в жилах.
— Ну, как вы? — озабоченно спросил капитан, вбегая в номер Джонатана.
— Со мной, кажется, все в порядке.
— Очень хорошо. Надеюсь, все обойдется. Теперь не могли бы объяснить, что вы делали в таком виде на крыше в столь поздний час?
— Меня заперли.
Мужчины переглянулись.
— А кто?
— С-Соня. — При воспоминании о своих злоключениях, Дара вновь начала дрожать.
— Черт возьми! — вырвалось у капитана. После посылки с бомбой она считалась вне подозрений. — Так как все произошло?
— Я заметила, что она опять поднимается на крышу…
— Что значит «опять»? Вы хотите сказать, что она уже выходила туда раньше?
Дара кивнула.
— Да. В одну из прошлых ночей я уже видела ее там. По крайней мере, мне казалось, что это была она.
— Почему вы ничего мне не сказали? — резко спросил капитан Джонсон.
— Но я не была полностью уверена в том, что это она. Я собиралась вам рассказать, а на следующее утро произошел тот случай с взрывным устройством, так что… — Она опустила голову.
— Продолжайте, продолжайте…
— Я решила, что Соня не заметила меня, но, наверное, я ошиблась. Когда я пошла за ней, она притаилась за дверью и толкнула меня в спину так, что я упала. Затем она выскользнула обратно и заперла дверь. Мне казалось, что негодяйка хочет отомстить по той же причине, по которой она перевернула вверх дном мой номер и испортила одежду. Я барабанила в дверь, надеясь, что Соня впустит меня, но безуспешно. Я звала на помощь, но никто не слышал моих криков. К тому же она забрала шубу, так что…
— Какую шубу?
— Когда я первый раз из любопытства поднималась на крышу, шуба висела у башни, под козырьком. Теплая меховая шуба… Я решила, что она принадлежала кому-нибудь из ваших людей.
Капитан Джонсон резко выпрямился.
— Мне надо вас покинуть, — сказал он Джонатану. — Надо сделать несколько распоряжений.
Когда он вышел, Дара повернулась к своему приятелю.
— Скажи, я полная идиотка?
