Мел щелкнул выключателем, кровать под ним прогнулась и заскрипела. Коппер притихла и затаила дыхание. Вот сейчас, через секунду, он повернется к ней, заговорит, и все будет хорошо. Они обнимутся и посмеются над нервотрепкой и недоразумениями прошедшего дня.
Но Мел не повернулся и даже не пожелал ей спокойной ночи, просто лег и преспокойно уснул.
Коппер, чуть не плача, лежала на спине. Значит, вчера ночью он лишь ублажал ее? Эта мысль обожгла ее унижением. Если Мел вообразил, что каждую ночь она будет выпрашивать у него свой кусочек любви, он глубоко ошибается: один раз попросила, и больше это не повторится! Теперь первый шаг придется сделать ему.
Под утро Коппер надумала, как ей быть. Конечно, самое простое — сердиться, но, злись не злись, разлюбить Мела она не могла. Значит, надо каким-то образом влюбить его в себя. Ему нужна деловая и неромантичная жена? Прекрасно. Именно такой женой она будет и ни на йоту не отступит от предложенной роли, пока он сам не поймет, что она ничуточки не похожа на Лайзу, и не решит наконец, что ему нужна прежде всего любящая жена.
Следующие несколько недель Коппер честно старалась быть такой, какой хотел ее видеть Мел. Почти все свободное время она проводила с Меган, занимаясь с ней по купленным в Аделаиде детским книжкам. Теперь Меган твердо знала, что капризами ничего не добьется, но ее утешат, если ей больно или грустно, и, что бы ни случилось, ее всегда будут любить.
Большую часть дня Коппер чистила, мыла, скребла и терла запущенный дом и постепенно навела порядок. Она разобрала кладовые, по-своему обустроила кабинет и даже вызвалась взять на себя всю деловую переписку Мела. Кроме того, надо было заниматься подготовкой к строительству. Коппер с головой ушла в работу. Она знакомилась с предлагаемыми подрядами и прикидывала, насколько они отвечают условиям жизни в степи.
Днем было совсем не трудно говорить с Мелом на отвлеченные темы, но каждую ночь они молча ложились в кровать, тщательно соблюдая дистанцию. Коппер ни о чем не просила Мела, она все яснее видела, что ее план терпит фиаско, и совсем приуныла.
Она изо всех сил старалась быть хорошей женой, но, похоже, сил не хватало. Она не умела клеймить коров, так и не научилась как следует ездить верхом, а Мела это только раздражало. Он не замечал идеального порядка в доме; за ежедневную стряпню по три раза в день для нескольких здоровых мужиков, за заботы о Меган Коппер тоже не слышала ни слова благодарности.
Чем больше Коппер размышляла о своей новой жизни, тем больше обижалась на Мела и в конце концов убедила себя, что вовсе не влюблена в него, как ей казалось поначалу. Можно ли долго любить человека, который в упор тебя не видит?
Недели бежали одна за другой, обиды копились, напряжение висело в воздухе, как дымное марево в жару перед грозой, и вот грянул гром.
Как-то раз Коппер сидела в кабинете над расчетами. Вошел Мел и сообщил, что она должна приготовить бутерброды для работников, которые идут чинить изгороди.
Коппер отложила ручку и раздраженно взглянула на него.
— Почему ты не сказал мне этого за завтраком?
— Я еще сам не знал, — нетерпеливо ответил Мел. — Я думал, они весь день провозятся с начатым вчера, а сегодня смотрю — они уже отдыхают, вот я и решил с утра поручить им изгороди.
— Если все равно отдыхают, то могут и сами приготовить себе бутерброды, — буркнула Коппер, продолжая писать.
Наступила тяжелая пауза.
— А почему бы тебе не сделать этого? — ледяным тоном осведомился Мел.
— Потому, что я занята, — с легкой гримаской огрызнулась Коппер.
— Ничем ты не занята. Просто забавляешься со своим драгоценным проектом.
— Я забавляюсь? — разъярилась Коппер. — Сижу тут, ломаю голову, как подешевле закупить все необходимое для туристов и как это отразится на стоимости путевок. Думаю, это важнее, чем ваши несчастные бутерброды, которые вы прекрасно можете приготовить сами!
— Конечно, это важнее, раз ты так считаешь, — пренебрежительно откликнулся Мел. — Ты уже света белого не видишь из-за своего бизнеса. Забилась в кабинет и носа от папок не поднимаешь. По тебе, пусть вся Бирраминда взлетит на воздух, лишь бы не тронули твою стройплощадку и не нанесли ущерба вашему семейному бизнесу!
— Хочешь знать, чем я занималась все утро? — с трудом сдерживая гнев, заговорила Коппер. — Я приготовила для всех вас завтрак, перемыла посуду, прибралась, протерла полы и вычистила раковину у тебя в кухне. Я застелила твою постель, постирала твои рубашки, привела в порядок твою ванную. Потом, — продолжала она, не давая Мелу возможности прервать ее, — я накормила твоих собак и твоих кур, приготовила мясной рулет тебе на ленч и два больших пирога с яблоками тебе к обеду — и это не считая мороженого, уже стоящего в морозильнике. Я умыла и нарядила твою дочь и позанималась с ней, чтобы она не скучала, а теперь я выкроила минутку для себя — и сижу работаю над проектом, который и тебе принесет немалые доходы, а лишних денег у тебя нет, если я правильно поняла. И ты еще смеешь упрекать меня, что я ничего не делаю для Бирраминды!
— Я и не говорю, что ты совсем ничего не делаешь, — невозмутимо ответил Мел, — но с твоей работой справилась бы любая экономка, а ты знала, на что идешь, когда подписывала контракт.
— Видимо, я не понимала, что продаюсь на три года в рабство, — горько вздохнула Коппер.
— Если у тебя столько дел, зачем ты взяла на себя стряпню по вечерам? — пожал плечами Мел. — Наоми с удовольствием делала это.
— Наоми делала это безо всякого удовольствия! — вскипела Коппер. — И ты давно заметил бы сам, если бы вообще что-нибудь видел, кроме своих проклятых коров!
Она оттолкнула стул, прошла к окну, снова резко обернулась к Мелу, сверля его взглядом.
— Однажды я застала Наоми в слезах. У нее двое маленьких детей, вот-вот родится третий, Билла целыми днями не бывает дома, и у нее не остается сил ни на что, кроме работы по дому, не говоря уже об ужине для вас. Я разговорилась с ней. Ей было так тоскливо, что она готова была взять детей и уехать к матери в Брисбен. Она и уехала бы, если бы я не пожалела ее и не взяла на себя всю стряпню для вас и не стала бы присматривать за ее малышами. — Коппер сердито умолкла, потом заговорила снова: — Билл человек сдержанный, но все знают, как он обожает жену, и если б она уехала, он бы отправился следом, а ты лишился бы отличного работника. Ты уже несколько недель твердишь мне, как занят, и я решила, что ты не станешь возражать, если я уговорю Наоми остаться. Ты хоть спасибо мне сказал? — Она раздраженно махнула рукой. — Нет, куда там! Думаешь, стоит тебе щелкнуть пальцами, и я брошу все и помчусь резать бутерброды, а если осмелюсь ослушаться, то ты поставишь меня на место, процитировав контракт! Мел, я — настоящая деловая женщина, и, прежде чем поставить подпись, я прочла контракт. Там ничего не сказано о приготовлении бутербродов по твоей прихоти. Зато там оговорено, что часть своего времени я буду работать над осуществлением проекта, ради которого, как ты понимаешь, я и согласилась стать твоей женой!
