Джонатан отпустил ее, вздохнул... И Трини вдруг ощутила ту близость, что протянулась теперь от нее к Бруксу, связывая их невидимой, но очень прочной нитью... Словно в подтверждение этого, она догадалась о чем он думает...
– Возможно, это произойдет. И довольно скоро... – Она заглянула в любимое лицо, провела пальчиками по гладко выбритой щеке.
Схватив ее ладонь, он поцеловал ее тыльную сторону, и девушку словно обожгло жаром, который исходил от его губ. Резко выдернув руку, она отступила на шаг и с мольбой взглянула на него.
– Мне надо идти, иначе я просто не смогу... – пояснила она Джонатану, отступая к двери.
– Тогда, может быть, имеет смысл остаться? – поинтересовался он.
Неожиданно Трини осознала то, что сейчас чуть было не случилось в этом кабинете, таком официальном, обставленном деревянной мебелью, отделанной черной кожей. Который теперь совершенно потерял величие в ее глазах, учитывая то, что всего несколько мгновений назад происходило в нем.
Девушка вдруг поняла, что если Брукс проявит сейчас настойчивость, она забудет все свои принципы, все на свете, лишь бы остаться с ним.
Раз она не хочет, чтобы это произошло именно здесь и сейчас, надо уходить. И она пятилась к двери, пока не наткнулась на нее. А Джонатан надвигался, словно лев, плавно и грациозно крадущийся к своей жертве. Трини знала, видела это в его глазах – если он настигнет ее, она останется...
Поэтому, собрав последние силы, она быстрым движением открыла дверь и выскользнула из комнаты.
– Позвони мне вечером! – крикнула напоследок, спеша удалиться от того соблазна, от той любви, которая грозила захватить ее в безумный водоворот ощущений, если она не успеет убежать...
Трини лежала в ванне. Прикрыв глаза и включив плеер, она наслаждалась отдыхом. Переживания понемногу улеглись, уступив место спокойной рассудительности. И хотя она все еще чувствовала грусть, но уже думала о том, что следует предпринять. С папой придется поговорить. И необходимо это сделать как можно скорее. Потому как нельзя скрывать от своих близких то, что грозит разлучить тебя с ними. Именно это она решила донести до него и еще попытаться напомнить те истины, которым всегда учил ее отец: из любой ситуации, даже казалось бы самой безнадежной, можно найти выход.
Однако это произойдет несколько позже... А сегодня...
Джонатан позвонил вчера вечером. Почти перед сном, когда Трини уже готова была погрузиться в объятия Морфея. И девушка даже сначала не осознала, кто это. Но потом, когда от звука его голоса затрепетало ее сердечко, она почти интуитивно догадалась, что это ОН. Тот, чей образ будоражил ее воображение. Тот, кого она так жаждала услышать...
Они договорились о встрече.
И вот теперь, спустя день, Трини готовилась. Брукс должен был заехать за ней через два часа. И девушка решила посвятить это время тому, чтобы расслабиться.
Она знала, все случится сегодня. И это наполняло ее душу трепетом, заставляя нервничать по поводу того, что должно было произойти. Тринити казалось, что ей было намного проще общаться с Бруксом, когда она ненавидела его. Теперь же, когда ее чувства сменились диаметрально противоположными, девушка ощутила некоторую скованность и очень боялась выглядеть в присутствии Джонатана косноязычной.
Надо было начинать собираться. Трини выключила плеер, сняла наушники и отложила их в сторону вместе с самим устройством...
Она долго думала, что же надеть. И наконец остановила свой выбор на черном атласном платье с глубоким вырезом, идеально сидящем на ее стройной фигуре. В качестве украшения Трини задумала использовать подвеску с большим темно-зеленым камнем, идеально сочетающуюся с ее изумрудными глазами. Волосы собрала на затылке и заколола. И все равно, несколько непослушных прядок спустя непродолжительное время выбились из прически. Трини вздохнула. Все как всегда. Она даже не может сделать идеальную прическу, потому что не любит пользоваться специальными средствами для укладки, предоставляя своим огненным локонам полную свободу. И вот результат... Но переделывать прическу не хотелось, и девушка решила оставить все, как есть. Она вдела в уши серьги с крупным зеленым камнем, точно таким же, который красовался на подвеске, и поняла, что большего сделать уже не сможет... Ее туалет выглядел полностью завершенным.
Раздался звонок. В последний раз придирчиво осмотрев в зеркале свое отражение, Трини стала спускаться вниз, где ее с цветами ожидал Джонатан...
Она волновалась. Наверное, из-за этого немного перебрала. А возможно, просто вино было очень изысканным, и Трини никак не могла успокоиться, смакуя его и не замечая, как один наполненный бокал сменяется другим. Ужин был великолепен. Как и сам недавно открывшийся клуб, куда пригласил ее Джонатан. Под ресторан здесь был отведен небольшой зал, где они и расположились сначала. Тут было тихо и спокойно. Умиротворяющая музыка лилась из искусно скрытых в обшивке стен динамиков.
– По-моему, я где-то потеряла свой стоп-кран, – со смешком заметила девушка, чувствуя себя на удивление легко и свободно.
Напряжение, до этого неотступно преследовавшее ее, отступило, словно его и не было. И Трини получала от вечера истинное удовольствие.
– Ты даже не представляешь, как меня радует это известие, – вкрадчиво произнес Брукс, поглаживая ее руку.
Легкая дрожь пробежала по ее телу, вызывая мурашки, словно прохладный ветерок вдруг ворвался в закрытое пространство зала и пронесся по разгоряченной коже. Трини подняла на Джонатана затуманенный взор. И увидела то, о чем и так догадывалась. В глазах мужчины полыхала страсть, разжигая внутри нее угольки успокоившихся на время чувств и превращая их в постоянно растущий, незатухающий огонь.
– Что-то здесь стало душно... – Убрав руку, Трини помахала ею перед лицом, тщетно пытаясь остудить пламенеющие щеки.
Брукс тепло улыбнулся, разглядывая ее.
– Я знаю одно место, где нам действительно будет хорошо, – поделился он.
– Да уж, – фыркнула девушка, – нисколько в этом не сомневаюсь.
– Ты опять думаешь обо мне плохо? – Он в притворном удивлении вскинул бровь.
– И не хотела бы, но факт остается фактом, – констатировала Тринити, – ты совершенно неисправим.
– Быть может, как раз поэтому я тебе и нравлюсь, – предположил он, и во взгляде его читалось лукавство.
– Кто знает, – она пожала плечами, – честно говоря, я сама не знаю. Просто случилось то, что случилось, и никуда, похоже, мне от этого не деться.
– Тогда пойдем? – Он с вызовом посмотрел на нее.
И Тринити прочла не только приглашение в его глазах. Но и нежность, ласкающую ее лицо, и еще какое-то чувство, которому она так и не смогла дать определение. Пожалуй, она и не хотела этого делать. Потому что боялась – если раскроет истинность обращенных к ней эмоций и намерений, то растеряется и не сможет ответить на них. Рассудив, что незнание будет для нее более благоприятным, Трини отвела взор и, немного помолчав, произнесла:
