В интонации, с которой Джеймс произнес последние слова, было нечто такое, отчего у Эмили мороз пошел по коже. «Ни меня, в конце концов». Она взглянула в глаза Джеймса, они горели огнем негодования и боли за Берта и его несчастливую жизнь.
Берт любил Джеймса. А почему бы и нет? Эмили прижала ладони к вискам и покачала головой. Почему бы и нет?
Она зажмурилась. Ее Берт… их Берт… прожил ужасную жизнь. Но почему она не замечала этого?
— Когда ты узнал, что он гей?
Лицо Джеймса исказила гримаса страдания.
— Незадолго до его смерти.
Ни слова не говоря, Эмили ушла в свою комнату. В шкафу она нашла шорты и рубашку с коротким рукавом. Одевшись, она вышла на террасу.
Берт. Ее муж… ее друг… был вынужден вести тайную жизнь…
К Эмили, неслышно ступая, подошел Джеймс.
— Тебе не стоит здесь стоять. Это опасно.
— Они охотятся за тобой, а не за мной, — возразила она упрямо.
— С тобой все в порядке? — встревоженно спросил Джеймс после секундного колебания.
— Нет.
— Хочешь поговорить?
— Нет. — Эмили не лгала. Она была не в состоянии вести какие бы то ни было разговоры. Она прилетела в Нигерию, чтобы узнать правду о Берте, но она искала другую правду. — Мне надо время.
— Хорошо, но зайди, пожалуйста, в дом.
Весь день Эмили провела, свернувшись калачиком на кровати и читая книгу, которую принес ей услужливый Бен. Эмили честно пыталась сосредоточиться на сюжетной линии, но слезы то и дело застилали ей глаза.
Неудивительно, что все они чувствовали себя несчастливыми. У них был настоящий любовный треугольник. Эмили смахнула с лица непрестанно текущие слезы. Бедный Берт. У нее разрывалось сердце при мысли о том, как он жил, снедаемый тайной страстью. Она любила его. Она не вышла бы за него замуж, если бы не пеклась о его счастье и благополучии. Но ее чувство к нему было лишено романтической окраски так же, как и его к ней.
Они оба оказались неисправимыми романтиками. Эмили улыбнулась сквозь слезы. Неудивительно, что они поженились. Они оба искали в браке защиты. Они оба были страусами.
Эмили всхлипнула. Ей страшно захотелось принести Берту извинения. Прости меня, что не стала для тебя лучшим другом. И Джеймсу — за то, что не разглядела в нем своей судьбы.
Джеймс заслуживал большего.
Она искала умиротворения в улыбках Берта, в красивом графском поместье в Шотландии, в «роллс-ройсе» графа Маккензи и в нем самом, который был так добр и сердечен с ней. В то время как Джеймс не внушал ей доверия. Эмили не думала, что он способен обеспечить ей стабильность и душевный покой, к которому она так стремилась.
Какой же глупой девчонкой она была!
Вдруг чья-то теплая ладонь легла поверх ее руки, и Эмили догадалась, что это Джеймс. Он пришел за ней, и она вцепилась в его руку, как в спасительную соломинку.
— Это был тяжелый день, правда? — мягко произнес Джеймс.
— Очень тяжелый, — согласилась Эмили, чувствуя, как сжимается ее горло и новые слезы наполняют глаза.
— Как жаль, что сегодня Берта нет с нами. Иначе мы бы собрались за круглым столом и сказали бы все, что должны были бы ему сказать.
— Например?
— Что мы всегда будем его любить. — Джеймс сел на кровать, не выпуская руки Эмили. — Что мы на всю жизнь останемся его друзьями, независимо от его сексуальной ориентации.
Эмили взглянула на их переплетенные пальцы.
— Останься сегодня со мной на ночь. Без секса и поцелуев. Просто останься, — попросила она.
— С радостью.
Успокоенная, она уснула в его объятиях, хотя несколько раз просыпалась ночью, чтобы убедиться, что Джеймс все еще рядом. Он был рядом. Удостоверившись в этом, Эмили придвигалась ближе и закрывала глаза.
Какое счастье, что Джеймс есть на свете! Без него она бы не вынесла и сотой доли выпавших ей испытаний.
Проснувшись утром, Эмили обнаружила, что ее голова покоится на широкой груди Джеймса, а его руки обнимают ее за талию. Ничего более прекрасного она в жизни не чувствовала!
Открыв глаза, она встретилась с ним взглядом.
— Привет.
— Спала хорошо?
— Да. Только мне снились бредовые сны.
Эмили потянулась. Рука Джеймса скользнула по ее животу, наполнив ее жилы расплавленной лавой.
— Что же тебе снилось?
— Мы. Все мы. Берт, ты и я. — Она повернулась на бок, чтобы лучше его видеть. — Вчерашнее кажется таким нереальным… Странно, как мы прошли через все это. Мы вряд ли с этим справились бы, если бы не были настоящими друзьями, правда?
— Правда. — Джеймс поцеловал ее в макушку. — Но мы настоящие друзья, и Берт был нашим настоящим другом.
— Вот, оказывается, что ты имел в виду, когда сказал мне на прошлой неделе, что Берт был непростым… А Кэтрин? Ей не стоит говорить правду?
— Не стоит, — ответил Джеймс после секундного колебания. — Она и так многое перенесла. К тому же она вряд ли поймет.
— Я должна ей позвонить. Мне ужасно неловко из-за того, что я бросила ее накануне праздника. Я очень виновата, что оставила ее одну. У нее ведь никого нет. Ни семьи, ни внуков, только ее огромный дом и титул.
— Позвони ей, когда мы будем на Тенерифе. Пригласи ее встретить вместе Новый год. Я могу прислать за ней свой самолет.
— Мы едем на Канары?
— Ненадолго. — Джеймс остановил на ней ласковый взгляд. — Я подумал, что немного солнца и отдыха тебе не помешает. — У меня на Тенерифе есть теперь свой дом. Если ты не возражаешь, мы могли бы поехать туда и провести там медовый месяц.
Эмили села.
— Или ты предпочла бы поехать в свадебное путешествие в другое место? — спросил Джеймс поспешно.
— Ты упомянул медовый месяц и свадебное путешествие.
— Да, ты не ослышалась.
Эмили усиленно соображала, что бы ему ответить. Похоже, Джеймс делал ей предложение.
— Мне не удалось стать хорошей женой. Зачем тебе на мне жениться?
Джеймс улыбнулся и, убрав локон, поцеловал ее в шею.
— Я люблю тебя.
— И все?
— А что тебе нужно еще, Эмми?
Он снова поцеловал ее, на этот раз в губы.
— Ничего. Одной любви уже достаточно.
— Хороший ответ, — согласился Джеймс. — Выходи за меня замуж. Сегодня.
— Сегодня? Как? Где?
— Здесь, — прозвучало в ответ. — У меня тут умирает от скуки католический священник, которому не терпится побыстрее вернуться домой.
— Ты и о священнике позаботился?!
Милый Джеймс, он никогда не изменял лозунгу бойскаутов всегда и везде быть ко всему готовым.
— Я попросил ребят привезти миссионера. На всякий случай. Он не возражал провести с нами день-два. Я обещал построить для их миссии церковь.
