Почувствовав его руки в сборках шелковой юбки, а затем на бедрах, осторожно подбиравшиеся к запретной зоне, отвечавшей на каждый безмолвный вопрос Люка, она вытянулась в струнку. Ей пришлось прикусить губу, чтобы не закричать от удовольствия, которое испытывало ее содрогавшееся с головы до ног тело от прикосновений Люка.
— Я хочу тебя, — прохрипел он нетерпеливо, вдруг поднимаясь на ноги и поднимая ее. — Но не здесь, не на этом диване, как сопливые подростки! Я ждал этого момента долгих двенадцать месяцев… Пойдем в спальню, Верити…
И он повел ее в спальню к кровати под зелено-белым покрывалом. В оцепенении, широко раскрытыми глазами она смотрела, как он закрывает ставни. И когда он обернулся, она уже была готова к отпору, придя в себя за те несколько секунд, что оказалась вне сферы его физического влияния.
Взглянув в ее глаза, Люк все понял. Освободившись от его объятий, она ужаснулась тому, что между ними произошло. Ее трясло. Стоило ему сделать шаг к ней навстречу, как она резко отступила назад и едва не упала, наткнувшись на кровать. Она быстро закуталась в шелковое покрывало, стискивая стучавшие зубы.
Люк с белым лицом и весь дрожа сделал еще один шаг. Это становилось похожим на игру в кошки-мышки.
— Верити… — тихо, с едва заметной, разрывавшей ее сердце на части дрожью в голосе сказал он.
— Нет, Люк, не могу, не могу, и все… Не могу! — на высокой ноте выкрикнула она.
— Прекрати! — оборвал он. — Dios, Верити! Не смотри на меня как на зверя. Я не собираюсь тебя насиловать.
Слезы невольно навернулись ей на глаза, к горлу подкатил ком. Она отвернулась и закрыла лицо руками.
— Уходи, Люк… пожалуйста, уходи!
— Ты уверена, что хочешь прогнать меня? — сердито спросил он, подходя к ней сзади. — Хочешь продолжать разыгрывать безразличие?
— Все равно из этого ничего не получится, это ведь только секс. Чисто физическая реакция, и все! — всхлипывая, пробормотала она.
Люк нежно взял ее за плечи, развернул к себе и обнял, прижав ее щекой к своей груди. Она услышала глухие удары его сердца, почувствовала еще не ослабшее напряжение железных мускулов, и ей опять стало не по себе.
— Так вот как ты на все это смотришь, на наше взаимное влечение… сказал он. — А может, ты именно этого и хочешь, Верити? Только секс, без каких-либо взаимных обязательств?
Она отстранилась от него, боясь, что предательское желание вновь овладеет ею. В его словах была доля истины, но он был не прав по сути. Если б это не оказалось столь болезненно, столь оскорбительно, то было бы просто смешно. Даже допуская, что Эдвард делился с Люком почти всем, маловероятно, что он рассказывал ему и об их интимных отношениях. Неужели мужчины способны рассказывать о таких вещах?
— Не плачь, Верити, — сказал Люк, не дождавшись от нее ответа. — Ничто ведь не навредило твоей добродетели и твоей гордости, по es verdad? Не правда ли? Пойди умойся и накинь что-нибудь.
Он круто повернулся и вышел, решительно закрыв за собой дверь. Дождь стихал, шторм шел на убыль.
Шатаясь, Верити добрела до ванной и, сполоснув лицо холодной водой, посмотрела в зеркало на свое распухшее, покрасневшее лицо. Зрелище не доставило ей большого удовольствия. А взглянув на все еще нывшую от желания грудь, она даже вздрогнула.
«Как я могла зайти так далеко? Совсем потеряла голову! Это еще что, упрекнула она себя едко. — Если бы Люк не оказался столь благоразумным и не предпочел комфорт и уединение спальни, дело зашло бы намного дальше!»
Зная, как на нее действует близость Люка, почему она позволила себя так одурачить? Она смотрела на свое отражение в зеркале, и вдруг страшный ответ сам пришел ей в голову.
Она его любит. Она так сильно его любит, что это даже наводит на нее ужас. Она любит его с той первой встречи на матче по поло, всего лишь за четыре недели до ее свадьбы с Эдвардом…
Она никогда не любила Эдварда. Он — да, он ее любил, и ей казалось, что этого достаточно. В нем ее привлекала надежность и те качества, которые обещали ей спокойную жизнь. Полное спокойствие для ее чувств и эмоций, никакого риска. Надо же было Люку Гарсии именно в этот момент ворваться в ее жизнь и одним махом разрушить такие уютные, удобные планы! Ей на мгновение приоткрылся рай, а весь тщательно обустроенный мирок начал рушиться по частям…
Дрожащими руками она сняла все еще влажную юбку и с трудом натянула через голову ярко-зеленое платье без рукавов, застегнула пуговицы под глубоким круглым вырезом и белый кожаный пояс на талии. Кое-как приведя в порядок прическу, надела белые босоножки без каблука и заставила себя выйти навстречу Люку, желая только одного — оказаться за миллион миль от той истины, которую только что сама для себя открыла.
Люк стоял, облокотившись на перила террасы, и смотрел на темный бурлящий океан. Небо посветлело, и серебряные стрелы лунного света освещали пенящиеся волны. Он не повернулся к ней, и Верити снова увидела последствия кошмарного визита Эллиота. Приготовленные с такой тщательностью салат и цыпленок плавали в темной луже вина и дождевой воды. Она наклонилась и стала подбирать осколки стекла и фаянса, но Люк, резко обернувшись, сказал:
— Оставь это! Через пару минут придут горничные.
— Я быстро, — возразила она.
— Я сказал, оставь!
Это был приказ, угрюмо подумала она и выпрямилась, натолкнувшись на его взгляд.
— Есть! — И она коротко отсалютовала, холодно гладя ему в глаза.
— Ты пригласила Грозвенора на ужин? — резко спросил он.
— Как я собиралась провести вечер — это мое дело, — заметила она, с трудом сдерживаясь и вызывающе глядя ему в глаза. — И раз уж мы заговорили об Эллиоте, я бы хотела знать, что ты с ним сделал, бедняга в таком состоянии, что выбросить его из отеля просто непорядочно! Он, наверное, бродит где-то под дождем, ничего не понимая…
Губы Люка скривились.
— Какая трогательная забота, — усмехнулся он. — Так, значит, я помешал интимному ужину? Хотя и сомневаюсь, что Грозвенор был еще на что-то годен.
Она с трудом сдержалась, чтобы не ударить его. Видимо, уже проявленная однажды агрессивность давала рецидивы…
— А разве ты не собирался ужинать сегодня с Карли и Раулем?
— Я извинился перед ними. Мне надо было с тобой поговорить.
В голосе его прозвучала горькая ирония, и Верити, тронутая, внимательно на него посмотрела. Но его лицо было непроницаемо.
— Что ж, давай, не упускай своего шанса, — беспечным тоном предложила она, но тут появились две горничные с пылесосами, и Верити с Люком перешли на другую сторону террасы.
— Ты хоть поужинала? — спросил Люк.
