— Так ты действительно думаешь, что Мартин почувствовал мой страх, смутился и решил, что я не хочу его?
— Если ты считаешь, что можешь связать с этим мужчиной свое будущее, тогда скажи ему правду.
Внезапно она вспомнила еще одну подробность свидания с Мартином.
— Он говорил, что у меня раздвоение личности. Во мне Кэти и Линн спорят друг с другом. Ты знаешь, когда он поцеловал меня, я заплакала… Он наверняка считает меня психопаткой и истеричкой. И сейчас открывать темные пятна моего прошлого уже поздно.
Таня подошла к Кэти-Линн, схватила ее руку и крепко сжала.
— Ты как начальница оценила мои способности, ты пинками и криками выгнала меня из секретарского стоячего болота и сделала своей помощницей. Ты стала моей лучшей подругой, тогда как парни из офиса видели во мне лишь лакомый кусок плоти. Теперь моя очередь помогать тебе, а твоя очередь — слушать! — Кэти-Линн смотрела на подругу во все глаза. — Если ты считаешь, что за него стоит бороться, тогда открой дверь и впусти его. Но помни мои слова: если будешь держать его в неведении, ты его потеряешь. Человек сомневается в твоих чувствах, следовательно, либо убеди его в том, что он ошибается, либо подари прощальный поцелуй. Третьего не дано!
Переодеваясь, Таня одарила подругу еще одним сокровищем из кладезя своей мудрости:
— Однажды ты сказала мне, что подумывала бросить торговлю недвижимостью ради того, чтобы помочь ему бороться с «Браун девелопментс». Так вот, могу сказать со всей определенностью: если уж ты готова ради этого мужчины поставить на кон свою карьеру, у тебя должно хватить пороху открыть ему свою душу.
Должно быть, кондиционер работал на полную мощность. По всем этажам высотного здания гулял ветер. Кэти-Линн нажала на кнопку скоростного лифта, который должен был доставить ее в пентхаус. Чем больше времени она проводила в крошечном Бушбруке, тем сильнее ее раздражали чванливые бездушные небоскребы.
После того злополучного свидания в час восхода Кэти-Линн решила выкинуть из головы Мартина Бэрка и полностью погрузилась в работу, направив всю свою энергию на спасение Бушбрука. Она перерыла все документы, перепроверила правильность их оформления, даже затребовала копию разрешения на строительство, но это расследование ни к чему не привело. «Браун» не оставил ни единой зацепки; законного повода остановить строительство стадиона не было.
Но как бы усердно она ни работала, стоило на секунду прерваться — и в сознание вторгались мысли о человеке, чьи нежные прикосновения и властная манера поведения сводили ее с ума. Ему безусловно свойственны тонкий ум, душевная чуткость, что уже давало надежду на понимание ее проблем. Но мужчины есть мужчины, и вряд ли им дано проникнуть в сферу женских тревог, понять этот страх, понять внутреннюю скованность женщины, пережившей грубое надругательство над своей личностью.
Хватило бы у Мартина терпения снова научить ее искусству любить? Сам-то он куда как искусен в ласках. Достаточно вспомнить его прикосновения, которые довели ее едва ли не до высшей точки страсти. Давно забытое потрясающее в своей остроте состояние… И ведь не в постели они нежились, а стояли, одетые, освещенные лучами восходящего солнца… При одной мысли о том, как губы Мартина скользили по ее плечам, как неистово припали в поцелуе, оставившем след на шее, Кэти-Линн бросило в жар.
Осторожно проведя кончиками пальцев по побледневшему знаку его любви, она поправила высокий воротник шелковой блузки. Нет, надо всячески оберегать себя от мыслей о человеке, с такой небрежностью отказавшемся от нее. Есть дела и поважнее. Привычный способ уходить от жизненных бед — работать! Да, работать, что помогает не только убить время, удовлетворить профессиональное честолюбие, но и финансово обеспечить как материальные, так и духовные потребности…
Двери лифта открылись и выпустили в вестибюль толпу служащих. Отступив в сторону, Кэти-Линн переждала людской поток, вернулась в кабину и нажала самую верхнюю кнопку. Ей нужно в пентхаус — фешенебельные президентские помещения.
В пустом лифте, отделанном полированным деревом, витал знакомый запах. Ошибки быть не могло: ее память отозвалась мгновенно. Пахло не крепким одеколоном и не толпой людей, пахло… Мартином. Неужели кто-то еще имеет столь специфический мужской аромат сильного тела?
Двери лифта открылись, и это вернуло ее к реальности. Аромат исчез. В приемной царил больничный запах освежителей воздуха и дезодорантов.
— Держись, Адамс, — пробормотала она себе под нос, подходя к украшенным резьбой дверям.
Кабинеты, располагавшиеся в пентхаусе, были декорированы с неброской элегантностью. Дисплеи и телефонные аппараты разместились на полках и столах из красного дерева, отделанных начищенной до блеска бронзой. Мисс Адамс тут же узнали; но тем не менее она выдержала ритуал — подошла к столу секретарши и произнесла решительно:
— Кэти-Линн Адамс к мистеру Эрвину.
Неожиданно в дверях показался сам хозяин кабинета.
— Мисс Адамс, вы пришли очень вовремя! Позвольте пригласить вас на ленч, там и обсудим наши дела. С удовольствием послушаю о результатах ваших поисков. Мне так надоела местная еда… Поедемте-ка в «Кьянти». Джованни дель Колле — мой старый друг.
Не дав Кэти-Линн опомниться, Эрвин увлек ее к личному лифту, и через несколько секунд они оказались в подземном гараже. Поняв, что ее пригласили отвечать, а не задавать вопросы, Кэти-Линн молча села в «порше». И вскоре они выехали на оживленную улицу.
— Мисс Адамс, — нарушил молчание босс, — прошу прощения за спешку, но в ней виноваты эти сумасшедшие пикетчики, скопившиеся у входа в офис. Я не расположен выслушивать оскорбления и непристойности… Что, этим людям некуда девать время? У них нет ни работы, ни семей, о которых надо заботиться? Напомните мне после ленча, чтобы я отдал распоряжение убрать этих демонстрантов от входа. Они действуют мне на нервы.
Едва Кэти-Линн открыла рот, чтобы сказать, что у фермеров есть и дело, и дети, которых надо кормить, и что они тратят драгоценное время и топчутся на тротуаре не просто так, а стремясь спасти свою жизнь, как ее спутник покинул машину.
— Два ленча, — распорядился Эрвин, когда их быстро провели мимо очереди и усадили за его личный столик. Потягивая белое вино, Кэти-Линн собралась с духом и быстро изложила свой план.
— По вашей просьбе я искала дополнительные площади для строительства и нашла кое-что интересное.
Джон Эрвин заговорил, не успев донести до рта вилку. Голос звучал требовательно:
