Может, даже больше, чем помещалось в мои фантазии.
И меня сразу отпускает. Казалось бы, вот только что обижалась, а увидев его сразу таю, как снег на его воротнике.
— Извини, пришлось задержаться. С днем рождения, — презентует мне букет, целует в щеку и опускается на пустующее место.
Сажусь напротив. Не зная, куда деть такую охапку цветов, пытаюсь пристроить их на соседний стул, но он слишком мал для этих целей.
Официант материализуется словно из ниоткуда, с большой напольной вазой в руках. С благодарностью передаю ему букет.
— Ты задержался на двадцать пять минут, — укоряю, но больше для порядка, ведь с его приходом след злости сразу же простыл.
— Знаю. Так вышло, не мог иначе. Извини еще раз.
Киваю, ощущая странную и совершенно, казалось бы, неуместную тревогу. Он здесь, пришел, все хорошо, но от чего же так сжимается сердце?
Потому что он какой-то другой. Что-то неуловимо, но абсолютно точно изменилось.
— Что-то случилось?
— Ничего такого, что требует большого внимания.
— Значит, все нормально?
— Да, не бери в голову.
И тут я понимаю, что именно: он не смотрит мне в глаза. Куда угодно: пол, окно, потолок. На сцепленные в замок пальцы. Но только не на меня.
— Ты сам на себя не похож сейчас. Вы поссорились с папой?
— Да все нормально, говорю же, — и впервые поднимает на меня взгляд. На короткое мгновение… и сразу же прячет. — Так, небольшие проблемы. Ничего особенного.
— Мы договорились не врать друг другу.
— Я не вру.
— Врешь! Что-то случилось, я вижу. Ты же знаешь, что можешь рассказать мне абсолютно все, я пойму. И за опоздание не обижаюсь больше, правда, — протягиваю руку, чтобы накрыть его ладонь, но он резко прячет ее под столом, избегая прикосновений. — Да хватит уже! Говори!
Воздух становится плотным, хоть ножом режь. От густого аромата роз кружится голова.
Официант снова незаметно появляется и ставит на стол два блюда с каким-то закусками. Снова уходит.
Не выдержав напряжения, пытаюсь снизить градус первая.
— Дам, у меня сегодня день рождения, давай не будем портить его, хорошо? Если все живы и здоровы, значит, ничего ужасного не произошло. Все же живы?
— К счастью. Пока.
— Да что значит это твое "пока"? — взрываюсь. Женщина за соседним столиком бросает на меня косой взгляд. — Хватит говорить загадками! Я тебя не узнаю. Вчера вечером ты был совершенно другим! Счастливым, полным планов… Помнишь вчерашний вечер?
Помнит. Я вижу, как меняется выражение его лица, и ему как будто бы невероятно больно, но он изо всех сил скрывает настоящие эмоции.
— Дамиан! Не молчи!
Наконец-то он поднимает на меня взгляд. Прямой… но такой невыносимо чужой и холодный.
— Ви, ты классная, правда. Веселая, очень красивая. Нам было круто эти недели.
Желудок скручивается тугой спиралью. Но я панически пытаюсь перевести все в шутку.
— Спасибо, конечно, но почему таким тоном? Обычно так начинают, когда хотят слиться с отношений.
— Я улетаю завтра, — отрезает он, и я теряю способность дышать. Поэтому следующий вопрос выходит тихим и жалким:
— В Лондон?
Он мнется всего секунду.
— Да.
— Надолго?
— Навсегда.
Сердце — бейся!
Отвожу от него взгляд и обессиленно откидываюсь на спинку стула. Я в таком шоке, что… как будто бы даже не испытываю шок. И вот это нарастающее внутри ощущение… словно набегающая смертоносная волна.
Я знала. Понимала в глубине души, что так будет. Понимала всегда.
Он слишком для меня хорош. Слишком сильное чувство. И взаимное? Так не бывает.
— Не думай только, дело не в тебе, это все мои заморочки. Не нужно было это все вообще начинать. Я дурак.
Официант приносит что-то еще, но я не смотрю, что именно. Да даже если бы смотрела — не увидела.
— И давно ты это решил?
— Это важно?
— Да, мне важно. Ты с самого начала знал, что улетишь обратно?
— Нет, не знал. Я решил это сегодня, — взгляд оставляет ледяные ожоги на моем лице. — Извини, что вот так, в этот день. Но я не мог иначе… Может, когда-нибудь ты меня поймешь.
— Чушь! Не мог он… — усмешка выходит злой. — Ты не дурак, нет, а вот я — полная дура.
И так некстати вспомнились слова Игната о трофее.
Так и есть — просто трофей. Глупая пустоголовая провинциалка.
Все, абсолютно все с самого начала было фальшивкой. Игрой, где на шахматном поле вокруг короля менялись безликие пешки. А для самого короля не менялось ничего.
— Ну что ж… удачи тебе, Дам. Надеюсь, ты будешь счастлив.
Поднимаюсь ровно в тот момент, когда зал оглушают известный всему миру гимн дню рождения. Пара официантов затаскивает гигантский торт со свечами, еще пара позади несет зажженные бенгальские огни.
Нестройный хор голосов подпевает изо всех сил и люди даже выглядят счастливыми.
— Ви, я правда не хотел… Прости.
Разворачиваюсь и ухожу. Оставляя за спиной праздничный торт, букет и парня, который на несколько недель заменил мне весь мир.
Он не догоняет меня. Да я и не жду.
Я снова больше ничего не жду.
Выхожу на улицу и, не обращая внимания на мороз, пробирающийся ледяными щупальцами под распахнутую куртку, поднимаю глаза к черному, как дыра в моей душе, небу.
Мечты, планы, надежды — все рухнуло. Человек, которому я отдала всю себя меня предал, и эта боль настолько неописуема... Она словно живая, раздирает в клочья опустевшее за какой-то миг нутро.
Он был для меня всем. Я для него — лишь еще одной.
А может все-таки…
Но он не выходит, и я ухожу. Одна, в безмолвную неизвестность.
