за ней. Сегодня удача на моей стороне, даже не пришлось ломать голову. Птичка летит в клетку и мне останется лишь защелкнуть замок, блокируя дверь к свободе.
Она замирает на середине пути, чувствует мое присутствие. Резкий поворот корпуса и я стремительно надвигаюсь на нее и зажимаю ее рот ладонью. Не давая опомниться, я затаскиваю свою добычу в ближайшую гостевую комнату и поворочаю замок. Она тяжело дышит.
— Какой приятный сюрприз, — произношу я, ухмыляясь, — не ожидал тебя сегодня увидеть.
Я подхожу к ней ближе, почти вплотную, но она не дернулась с места. Сквозь одежду ощущаю, как ее трясет.
— Думал, что я оставлю тебя безнаказанным? Как бы не так. Ты будешь гореть в аду.
— Уже сгорел. — мой голос хрипит около ее уха. — и все-таки я не пойму, когда ты уже закончишь свои игры. Тебе не надоело преследовать меня?
— До тех пор, пока не уничтожу тебя. Ты слишком ловко обвел моего отца сквозь пальцы.
Я дергаюсь от ее слов.
— Твоего отца?
— Не смей отрицать, что ты не причастен, я видела документы собственными глазами. Ты чудовище, Клим. Как ты смеешь говорить мне о том, что это я тебя преследую? Ты настолько жалок, что не можешь забыть то, что я унизила тебя тогда. Ну же признайся, что именно это тебя гложет?
— Какие, нахер, документы, что ты несешь?
Я злюсь на то, что эта стерва опять пытается смешать меня с грязью. Что на этот раз у нее на уме?
— Ты разорил моего отца и выкупил его фирму. Твое имя зафиксировано первое на торгах.
— Я не имею к этому ни малейшего отношения.
— Да что ты такое говоришь? — Она смахивает слезу со своей щеки, а я со всей силы сжимаю ее руку, — тогда, перед моим отъездом, ты запудрил мне мозги, я поверила тебе Клим. Влюбилась в такого козла, как идиотка. Ты специально все подстроил, решил прилюдно унизить меня, вот только не ожидал, что я увижу тебя с той девушкой раньше. Мало было сжечь твой мотоцикл, нужно было тогда еще расцарапать твое лживое лицо. Ты просто не представляешь, как у меня руки чесались. Это еще не все, по приезду домой ты решил играть по-крупному, строя из себя святошу. Я снова поверила тебе. Дурочка. Решил разорить нас, вот только снова не получилось. Чикагский филиал удалось спасти. Что ты на это скажешь, Клим? Аааа, язык проглотил. Я знаю всю твою мерзкую душонку.
Пульсирующая боль в моих висках и громкие удары сердца заглушают все. В голове, как эхо, звучит одна лишь фраза: «влюбилась в такого козла, как ты.» Словно мощный удар под дых, и ты не можешь осознать того, что сейчас она перед тобой, как раскрытая книга.
Я чертов мудак, который не разглядел всю суть. Она любила меня. Дана меня любила, а я все испортил. Я нехило налажал.
— Я думал, что это твоя игра. — мой голос, как у астматика. Горло стянуло, и я боюсь сделать очередной вздох.
Она смеется, продолжая стирать со своих щек слёзы.
— Я ни за что не поверю тебе больше.
— Я не причастен к фирме твоего отца, и я не пытался тебя унизить. Эта девушка сама висла на мне. Я ждал тебя тем вечером, я не знал, черт возьми, я ничего не знал, Дана!
— Ты жалок, не пытайся остановить меня. Твои уловки ничего не значат, — произносит она, вырывая руку, — не смей больше вставать на моем пути.
Звук ее каблуков отдается в тишине комнаты. Громкий хлопок двери и я боюсь пошевелиться, так как буря чувств грозится вырваться наружу и раздолбать всю комнату в хлам.
Вдох выдох, уши закладывает. Я слышу громкие крики птиц. У каждой психологической травмы есть причина. У меня их две. Я не буду ей мешать, пусть рушит все, к чертям собачим. Я не буду останавливать ее. Стоя на импровизированном выступе, в ожидании невесты, я пытаюсь совладать с собой. Именно сейчас все кажется неправильным, до такой степени, что мне хочется закончить этот фарс. Я слепец, не разглядевший суть, и когда целостность картинки предстала предо мной, я начал все заново переосмысливать. Та ночь, что она пришла ко мне. Она не играла, в ее глазах я отчетливо видел боль. Порой жизнь складывается так, что мы сами обрекаем себя на страдания. Желваки заиграли на моем лице. Сжимаю кулаки и смотрю, как по проходу идет моя невеста. Я не могу смотреть.
Я, черт возьми, не могу смотреть. Я долбанное дно. Как я до такого мог докатиться? Она, улыбаясь, подходит ко мне. Шум голосов и аплодисментов стихает, и я не знаю, куда деть глаза.
— Дорогие молодожёны и гости, мы рады приветствовать вас в такой торжественный день, — произносит речь регистратор, но я уже не слушаю его. Все мое внимание завлекает другая. Она, как фурия, выходит в самый центр. Кругом разносятся вздохи, и я ловлю ее взгляд.
«Ну же, давай, не томи, бей в самое сердце.» «Размажь по асфальту меня.» «Уничтожь, не тяни, это будет лишь малая часть того, что я достоин.»
«— Давай же, Дана, режь по живому«- мысленно кричу я ей, прямо в глаза…
ГЛАВА 25
Дана
Сжимаю вспотевшие ладони и останавливаюсь. Как в замедленной съёмке ловлю его взгляд, полный горечи и ненависти: к себе или ко мне, неизвестно. У всего в этом мире есть грань, черта за которую нельзя заступать. Казалось бы, переступишь за нее и не поймешь, как провалишься в собственноручно вырытую яму. Вот так и я замираю, боясь шелохнуться и сделать правильный выбор.
«— Будь со мной, — вспоминаю его слова, — давай все исправим. Забудем все, что было раньше и начнем друг другу доверять.»
Его глаза молят об этом… Как же хрупко это доверие. Как большая хрустальная ваза, махни ее со стола, и она обязательно разлетится вдребезги.
“- Как я могу тебе доверять? — Шепчу про себя, — как? Если я самой себе уже не смогу верить.” Злость, обида, горечь — все чувства переплетаются. Моя голова работает слишком заторможено. С одной стороны, страх замедляет ход моих мыслей, с другой намекает, что выскажи я сейчас все под пристальным взглядом сотни гостей, я подпишу себе приговор. Маленькое сомнение в том, что он говорит правду, как червячок роет яму, вызывая сомнения. Я начинаю лихорадочно озираться по сторонам, понимая, что пауза слишком затянулась.
Вдох слишком глубокий…
— Грош цена твоим словам, Клим. Желаю счастливой семейной жизни, — произношу я, практически шепотом.
Может быть, если я буду смотреть
