– Что же произошло? Однажды он предложил тебе свою любовь, а ты отказала ему. – Теин напрягся и подался вперед в ожидании ответа.
– Я не отказала, я просто испугалась. Наши отношения развивались слишком стремительно, я была не готова к подобному повороту судьбы. И он ушел – обиженный и оскорбленный. Ему неизвестно, что в тот вечер я провела несколько часов под дождем, глядя на окна его квартиры в ожидании, когда он вернется.
– И что же? – спросил Теин, хотя заведомо знал ответ. Ему вспомнилась маленькая вымокшая фигурка на улице у его дома. А он-то принял ее за наваждение!
– Он вернулся. – Судя по всему, Раине нелегко давались тяжелые воспоминания. – Но вместе с ним была прекрасная женщина, рядом с которой я выглядела бы, как маленькая звездочка рядом с солнцем. Решив, что подобной конкуренции мне не выдержать, я просто исчезла из его жизни.
– А он в тот вечер всего лишь пригласил в гости подругу юности, которая недавно вернулась в Англию и почти не имела друзей в Лондоне. Спустя час они распрощались у ее отеля, и ему пришлось провести ночь в одиночестве.
Теин резко замолчал, словно сказал что-то, чего совершенно не собирался говорить. Молчала и Раина…
Они сидели друг против друга, растерянные и ошеломленные взаимной исповедью. Сложно было искать виноватых в этой грустной истории, рассказанной двумя израненными сердцами.
– Ответь, только честно, кого ты действительно любишь: меня или его? – неожиданно спросил Теин, бросив взгляд в сторону Джулиано.
– Не знаю. – Лицо Раины исказилось от душевной муки. – Мне сложно выбирать между вами. У вас схожие лица, схожие поступки… Я не могу решить, кто для меня дороже.
– Бедная, запутавшаяся девочка. – Теин встал и с жалостью взглянул на нее. – Я, увы, не в силах помочь тебе. Тебе нужно самой сделать свой выбор. Мне трудно состязаться с фантомом, созданным твоим воображением, поэтому я ухожу. Когда будешь точно знать, кто тебе нужен, ты знаешь, как найти меня…
Он покинул ее, выйдя из зала так поспешно, что она даже не сообразила, что происходит. И лишь спустя мгновение, вскочив, Раина бросилась к выходу.
– Теин! Нет, не уходи, я люблю тебя… Тебя! Теин…
Но ответом ей стало лишь гулкое эхо, далеко разнесшееся под высокими сводами музея…
Услышав легкое покашливание за спиной, Раина обернулась.
– Мистер Аткинсон! Вы простудились? Не следует так много времени проводить в прохладных запасниках музея. – Молодая женщина с искренней заботой посмотрела на него.
– О нет, мисс Рид, – произнес он, снимая очки и протирая их носовым платком. – Просто я пытался привлечь ваше внимание. Вы так много работаете в последнее время, что у меня возникли серьезные опасения: приходится ли вам спать вообще? Когда я прихожу в музей утром, то вижу вас уже за работой, а когда ухожу вечером, то лампа на вашем столе еще горит. Конечно, как ученый, я могу только приветствовать подобную тягу к исследованиям, но, как коллега и, надеюсь, друг, я волнуюсь за ваше здоровье. Нельзя так перенапрягаться.
– Не стоит беспокоиться обо мне, – поспешила унять его тревогу Раина. – Просто в моей жизни сейчас такой период, когда лучше заниматься чем-то полезным, чем оставаться наедине со своими мыслями. Что я и делаю, – окончила она с улыбкой.
– Допустим. Но ни в коем случае нельзя подменять действительность научными изысканиями. – Не скрывая своей озабоченности, доктор Аткинсон покачал головой и продолжил: – Собственно говоря, я вас потревожил вовсе не для того, чтобы читать нотации, уж простите старика. Дело в том, что в наш музей недавно поступило несколько частных архивов. Обычное дело: после смерти человека наследники не знают, что делать со всеми его бумагами, и передают их нам. – Он развел руками, искренне не понимая, как можно не интересоваться семейным прошлым. – Но чтобы разобрать их, необходимы внимание и терпение, а из большинства наших сотрудников лишь вы обладаете этими качествами в должной мере. Вот я и подумал…
– Отчего бы не предложить мисс Рид заняться этим делом? – закончила за него Раина и кивнула: – Я согласна. Семейные тайны – мое хобби.
– Я знал, что могу рассчитывать на вас. – В голосе ученого послышалось явное облегчение. – Для удобства все бумаги принесут сюда, – сказал он, прежде чем удалиться. – Благо этот зал на некоторое время закроют для посетителей.
Раина вновь осталась одна. В зале с «ее» Джулиано собирались обновить экспозицию, и она могла теперь здесь работать, не опасаясь, что ее потревожат.
Со времени их последней встречи с Теином прошло почти полмесяца, но Раина не получила от него никаких известий. Правда, навестившая ее пару раз Мириам сообщила, что он улетел в Италию для подписания какого-то важного контракта и вернется нескоро. Мысль о том, что Теин не звонит ей, потому что занят делами, несколько успокоила Раину, и она в ожидании его приезда целиком погрузилась в работу.
В данный момент ее волновали загадочные инициалы А. М., обнаруженные в нескольких письмах герцога Джулиано Галлезе, адресованных близкому другу. В них он признавался, что никогда не сможет залечить ран, нанесенных ему А. М.
Первоначально Раина решила, что речь идет о поединке, к которым молодой герцог питал особую страсть. Но в ходе исследований она отказалась от этой версии, так как ни в одном из документов не нашла подтверждения тому, что кто-либо из противников мог причинить бесстрашному Галлезе хоть какой-то вред. Наоборот, именно своими непревзойденными ловкостью и смелостью в бою он заслужил оставшееся в истории прозвище Отважный.
Убедившись в своей первоначальной ошибке, Раина решила принять за исходную версию предположение, что в письмах речь идет о сердечных ранах. Однако и на этом пути ее постигло разочарование. Дело в том, что ни одна из женщин, принадлежащих к биеллской аристократии, не имела подобных инициалов, если, конечно, не считать Анунциату Монтанолли, считавшуюся одной из первых красавиц того времени. Но на момент датировки писем ей было уже далеко за семьдесят, и Раина сильно сомневалась, что Джулиано мог питать к ней какие-либо иные чувства, кроме разве что сыновних. Если же говорить о куртизанках, то их имена редко упоминались полностью. Отзываясь о той или иной жрице любви, современники просто писали «прекрасная Симонетта» или же «несравненная Джованина»…
Таким образом все усилия Раины разгадать, кто же скрывается под таинственными инициалами, пока сводились к нулю. Однако подобные сложности лишь подогревали исследовательский интерес женщины. К тому же Раина проводила своеобразную параллель между решением этой задачи и избавлением от своих ночных видений, полагая, что, как только установит личность неизвестной, Джулиано перестанет тревожить ее во сне.
