— Так вот и борись, — тихо ответила та.
Марша замолчала, глядя на нее. Джуд повернулась и вышла из комнаты, оставив подругу наедине с мыслями.
Борись… Легко сказать. Прежде всего, нужно верить в то, за что ты борешься.
А Марша в любовь больше не верила. Вернее боялась поверить. Страшно боялась. Ее не оставляла мысль: вдруг получится так же, как с Троем? Однажды она уже открыла свое сердце мужчине, отдала ему свою любовь. А он растоптал ее. Разбил мечты на части.
Я обидела Джуд, с грустью подумала Марша. Мои слова несправедливы. Она не виновата, что родилась в богатой семье. Уверена, что, если бы Джуд могла выбирать, она действительно предпочла бы родиться в небогатой семье.
Марша принялась бродить по дому и нашла подругу в кухне. Когда Джуд переживала, то всегда ела пирожные. Вот и сейчас она сидела за кухонным столом и ложечкой ковыряла суфле.
Джуд не подняла на Маршу взгляд, когда та вошла. Сделала вид, что ничего не замечает. Марша села рядом и отобрала у подруги ложечку.
— Джуд, послушай меня… Прости за то, что я сказала. Просто я … очень боюсь.
— Я знаю, — кивнула Джуд. — И все понимаю. Но бояться глупо. Тебе нечего терять теперь. Ты нищая.
Марша сглотнула вязкую слюну и опустила глаза. Ей было стыдно.
— Но я могу все получить назад.
— Можешь, если согласишься помочь Филу и не станешь строить против него козни. Не гонись за двумя зайцами сразу, Марша. Поймай хотя бы одного.
Марша обняла подругу и залилась слезами. Джуд обеспокоенно взглянула на нее.
— Ты плачешь? По-настоящему?
— Я что, не человек, по-твоему? — всхлипнула Марша. — Да, я плачу!
— Ты даже из-за Троя слезы не лила. Ладно, не злись, я просто удивлена, — улыбнулась Джуд. — И прекрати истерику.
— Ты на меня сердишься? — спросила Марша жалобно.
— Нет, дуреха. Не сержусь. Ты просто пока еще не осознала, что счастье — это не выдумка.
Марша вошла в офис и покосилась на секретарш. Те не обратили на нее никакого внимания. Значит, слухи о ее связи с боссом еще не просочились в коллектив.
Она поднялась наверх, гадая, смотрит ли на нее сейчас Фил через свое одностороннее окно. Не успела Марша усесться за свой стол и включить компьютер, как перед ней возник Рик.
— Мистер Коннолли хочет вас видеть.
Марша заговорщически ему улыбнулась.
— Как дела, Рик? Кстати, сколько тебе лет?
— Тридцать два, — немного удивившись, ответил он.
— Надо же, а я думала, что намного меньше, — в свою очередь изумилась Марша. — Что ж, тридцать два — это хорошо… Кстати, Джуд передавала тебе привет.
— Спасибо, миссис Тернер, — невозмутимо сказал Рик и отошел от ее стола.
Какая выдержка! — не могла не восхититься Марша. По нему и не скажешь, что он влюблен.
Она направилась к кабинету Фила и постучала в дверь.
— Войдите, — услышала она знакомый голос.
Марша скользнула в кабинет. Она чувствовала, что у нее дрожат руки. Как примет ее Фил?
— Запри дверь, — сказал он, не поднимая головы.
Марша послушалась. Когда она повернулась, Фил был уже рядом с ней. Он схватил ее за талию и закружил по комнате. Марша вцепилась ему в плечи, боясь упасть.
— Ненормальный! — рассмеялась она, чувствуя себя окрыленной. — Что ты делаешь?
— Я страшно соскучился. — Фил нежно поцеловал ее в губы. — Я всю ночь не спал. Хотел даже поехать за тобой к Джуд, но подумал, что ты устроишь мне взбучку, заявив, что я веду себя неприлично.
— Почему же? — возразила Марша, обнимая его. — Я была бы рада тебя видеть. Чуточку неприличия тебе не повредит. Как охранники оценили твой новый имидж?
— Не хотели меня впускать, — рассмеялся Фил. — Нет, серьезно. Пока я не заговорил, они меня не узнали. Ты скучала по мне?
— Очень, — призналась Марша. — Но я боялась нашей встречи.
— Почему?
— Ты даже не позвонил мне, — сказала она. — Я подумала, что, может быть, наша связь ничего для тебя не значит.
Он нахмурился.
— Я никогда не сплю с женщинами, которые мне не нравятся, — сказал он. — А в тебя я так и вовсе влюблен.
— Глупости! — отмахнулась Марша, пытаясь высвободиться из его цепких объятий. — Не можешь ты меня любить.
— Еще как могу! — возразил Фил. — Ты сразила меня наповал своей красотой, своим умом и деловой хваткой. Ты — женщина моей мечты. Я окончательно в этом убедился вчера ночью.
— Мистер Коннолли, вы ведете себя просто неприлично! — рассмеялась Марша.
— Так ты же сама посоветовала мне быть чуточку неприличнее, — возразил он. — Вот я и стараюсь. Представляешь, в последний раз я был влюблен еще в колледже. Как давно! Я уже и забыл, до чего это приятное чувство! Поцелуй же меня, Марша!
Она улыбнулась и быстро чмокнула его в губы.
— И все? — разочарованно спросил он. — Это весь твой ответ на мои любовные излияния?
— Мы на работе, — напомнила ему Марша. — Что скажут сотрудники, когда обнаружат, что мы с тобой заперлись в кабинете изнутри?
— Какое мне дело до мыслей сотрудников!
— Я тебя не узнаю, Фил.
— Я сам себя не узнаю! — Он перестал кружить ее по комнате и серьезно посмотрел в глаза. — Марша, клянусь, я никогда прежде не испытывал того, что чувствую сейчас. У меня словно выросли крылья. Я отнюдь не романтик. Однако теперь мне хочется совершать безрассудные поступки и кричать во весь голос, что я тебя люблю.
— Так это все-таки правда? — тихо спросила Марша. — Ты действительно меня любишь? Когда ты успел только?
— Ничего не могу с собой поделать, — улыбнулся он. — Я понимаю, что мое теперешнее поведение абсолютно не вяжется с моим обычным имиджем. Дело в том, что я внезапно понял, что люблю тебя. Я тщательно боролся со своими чувствами, но у меня ничего не вышло. Теперь я обезумел от счастья. Я не нравлюсь тебе такой?
Марша улыбнулась, с нежностью глядя на него.
— Нравишься. Еще как. Все так странно. В нашем возрасте…
Он расхохотался.
— В нашем возрасте? Ты говоришь так, словно нам уже за пятьдесят. А даже если бы так и было, разве для любви имеет значение этот самый возраст? Мы разучились быть счастливыми, Марша. Я хочу попробовать вспомнить, каково это — жить в свое удовольствие. Ты поможешь мне?
— Мог бы и не спрашивать.
Фил поцеловал ее. Его губы, нежные и настойчивые одновременно, сводили ее с ума.
Неизвестно чем закончился бы этот долгий поцелуй, если бы в дверь не постучали.
— Наверное, нужно открыть? — спросила Марша, прижимаясь щекой к его щеке.
— Ну и фирма, ни на секунду нельзя уединиться с любимой женщиной, — проворчал Фил и пошел открывать.
