Ознакомительная версия.
В ту ночь Пол выбежал за ним из ресторана, догнал у машины:
– Это не то, что ты думаешь.
Чезаре не ответил на произнесенные срывающимся голосом слова. Он не собирался одобрять действия Пола; он не понимал, почему взрослый человек вообще ищет чужого одобрения.
– Ты ничего не скажешь Клэйр? Конечно, извини, я знаю, что не скажешь.
Захлопнув дверцу машины, Чезаре повернулся к другу. Как мог умный мужчина так глупо себя вести?
– Кто-нибудь ей да расскажет, ты сам понимаешь – вы не особенно скрывались.
– Знаю, знаю, но у Розы сегодня день рождения, я хотел устроить ей что-нибудь приятное. Она потрясающая и такая красивая…
Полу, видимо, не приходило в голову, что его любовницу вполне устроило бы, если бы жена узнала об их отношениях и заставила Пола делать выбор. Она, должно быть, уверена в своей победе.
Прислонившись к машине, Чезаре скрестил руки на груди, чтобы сдержать желание схватить друга за грудки и узнать, понимает ли он, что делает. А Пол тем временем изливал ему душу. Чем больше Чезаре молчал, тем больше подробностей изливал его друг. Однако, читая между строк, он составил полную картину – очень знакомую.
Женщина не просто прекрасно знала, что делать в спальне; она умела манипулировать мужчинами, использовать его слабости. Она льстила Полу, угождала его тщеславию, хитрыми способами пробужала его защитные инстинкты.
Чезаре не сомневался, что она отточила свою технику годами опыта; наверное, могла бы потягаться с его матерью, которая на его глазах прошлась по всей Европе, оставляя позади череду разбитых мужских сердец.
– Что бы ты сделал на моем месте?
Чезаре раздраженно подумал, что не может представить себя в такой ситуации ни при каких обстоятельствах. Для начала он не собирался жениться, никогда; но он видел, что некоторым мужчинам брак подходит, и Пол был из их числа.
– Я – не ты. Мне казалось, ты счастлив с Клэйр.
– Так и есть.
– И ты ее любишь?
– Я люблю их обеих, конечно! Но Рози такая… Я ей нужен. Если я порву с ней, она умрет. Она меня любит!
Чезаре терпеть не мог драматические сцены, и к этому заявлению отнесся скептически. Его по-прежнему ничуть не беспокоили чувства женщины, которая завязала роман с женатым мужчиной; однако, подавляя желание посоветовать другу отрастить силу воли, Чезаре ощутил укол совести. Легко исполняться праведным гневом, если ты не оказывался рядом с такой женщиной, не ощущал жар ее чувственности. У нее был по-настоящему грешный рот: пухлые розовые губы обещали страсть тем немногим, которым повезло их попробовать. Чезаре все больше сочувствовал другу и все больше презирал женщину, которая пользовалась своей чувственностью как оружием.
– Я не стану вас задерживать, мисс Хендерсон. Присядьте, пожалуйста.
Отказаться было нельзя, так что Анна села, ощущая на себе критичный, недобрый взгляд, провожающий ее каждое движение.
– Мисс Хендерсон приехала ночным поездом; она, должно быть, устала, – сказал пожилой глава комиссии, возвращаясь на свое место.
– Сейчас ей еще повезло с погодой. Зима здесь долгая.
Наверное, он ожидал, что Анна разрыдается от первой же снежинки. А ведь он сам выглядел так, словно куда чаще бывал на солнце, и приехал сюда недавно!
– Вы давно здесь живете, мистер Уркварт?
Анна заметила насмешливые взгляды членов комиссии. Что она такого сказала?
– Всю жизнь.
Ситуацию объяснила женщина из комиссии:
– Уркварты, владельцы Килларана, всегда щедро помогали нашей деревне, и Чезаре находит время в своем плотном расписании, чтобы выступать в качестве опекуна школы.
Из-под ресниц Анна заметила его быструю улыбку: не смотреть на него было невозможно. У него был запоминающийся голос, глубокий и бархатный, с ноткой хрипотцы, но без тени шотландского говора. Уркварт из Килларана… Получается, что он здесь вроде помещика? Это объясняет теплый прием; хотя сама идея помещика, особенно больше похожего на пирата, казалась Анне совершенно устаревшей.
Интересно, как он выглядит в килте? Анна сумела проглотить неуместный смешок, вызванный такой же неуместной мыслью, и опустила ресницы.
Допуская, что инстинкты ее не подводят и работу ей дадут – значит ли это, что придется работать с этим мужчиной? От этой мысли сердце Анны забилось еще быстрее. Остается надеяться, что его участие ограничивается выписыванием чеков.
– Итак, скажите, пожалуйста, сколько времени вы преподаете?
– Пять… нет, четыре…
Под его пристальным взглядом у нее на щеках проступил румянец, одно из проклятий натуральных рыжих. Стараясь удержать хотя бы тень солидных манер директрисы, она склонила голову.
– Пять с половиной лет.
Чезаре оперся локтями на стол и наклонился вперед, к ней. Что-то в его вежливой улыбке заставляло Анну чувствовать себя Красной Шапочкой. Злой серый волк рядом с ним казался бы добродушным.
– Представьте себе гипотетическую ситуацию…
Анна улыбнулась и кивнула, снова вступая в бой.
Только из гордости Анна смогла высоко держать голову, уходя из комнаты; она даже сумела кивнуть и попрощаться с членами комиссии. Из гордости и упрямой решимости не доставлять Чезаре Уркварту удовольствия увидеть, как она ломается.
Он не пытался отвести глаза или скрыть играющую на чувственных губах самодовольную улыбку с оттенком холодной жестокости. Другие члены комиссии молчали, не смотрели ей в глаза; наверное, это к лучшему – одно доброе слово, и Анна бы расплакалась.
– Я вызову вам такси.
Это предложение Чезаре точно не было вызвано добротой, поэтому Анна сумела удержать себя в руках, встречая взгляд мучителя. Но не смогла скрыть непонимание и боль во взгляде.
Он первым отвел глаза; темные и невероятно длинные ресницы отбросили тень на острые скулы. Чезаре взял ручку, провернул в длинных смуглых пальцах и написал что-то на листке бумаги – Анна с горечью предположила, что он буквально и символически вычеркнул ее имя.
Зачем он это сделал?
Просто потому, что мог?
И почему она ему позволила?
В коридоре отвага ее покинула, и Анна ссутулилась, как марионетка с обрезанными ниточками, хватаясь за голову. У нее начиналась жестокая мигрень. Привалившись к стене, она ощутила холод зеленой кафельной плитки. Ее защитило бы пальто, оставшееся в комнате, где заседала комиссия, но Анна предпочла бы пневмонию возвращению.
Громкое тиканье часов привлекло ее внимание. К своему изумлению, она поняла, что прошло всего пять минут с того момента, как работа ее мечты была практически у нее в руках. Чезаре Уркварту понадобилось всего пять минут, чтобы выставить ее некомпетентной дурой. И она ему позволила! С отвращением поморщившись, Анна выпрямилась и пошла по коридору, сердито стуча каблуками.
Ознакомительная версия.
