— Ради Дейдре и Блейка мы должны забыть о наших… — Она на миг запнулась, но затем продолжила: — О наших взаимных претензиях друг к другу и не омрачать день свадьбы наших друзей.
Дилан слушал ее хорошо поставленный рассудительный голос. Так говорят преподаватели, пребывающие в полной уверенности, что их слово — закон для учащихся. Он почувствовал давно не испытанный азарт. Разве она позабыла, что он терпеть не может указаний и ненавидит, когда с ним говорят подобным тоном?
— Ну и что ты предлагаешь?
— Самым разумным, мне кажется, будет встречаться как можно реже, насколько это возможно, живя в одном доме. Но если избежать встреч не удастся, придется обращать друг на друга внимания не больше, чем того требует ситуация. — Она вопросительно посмотрела на него.
Да, это было бы самым разумным, если бы он не имел в отношении нее своих планов. Дилан подавил улыбку и принял сосредоточенный вид, словно обдумывая ее предложение. Когда молчание стало невыносимым, Дилан, к облегчению Айви, наконец соизволил ответить.
— В общем разумная мысль, — признал он. — Впрочем, ничего другого я от тебя и не ожидал, — негромко закончил он.
Айви перевела было дух, но его последняя фраза заставила ее поджать губы. Она натянуто кивнула и, не говоря ни слова, вышла из комнаты.
Дилан опустил руки и усмехнулся. Неважно, как все закончится в итоге, но скучать ему, кажется, не придется.
У вас опустились руки? Вы упали духом? Выше голову! Вы и только вы — хозяйка своей судьбы! Вам не нужен бывший муж. Вам никто, кроме себя, не нужен. Поверили? Теперь докажите это мужчине
(из книги Айви Мэдисон «Развод: путеводитель современной женщины. Счастливые мгновения одиночества»).
Айви сидела на балконе своей спальни и читала роман, который начала в самолете. Солнце уже зашло, и на смену изнуряющей жаре пришла приятная прохлада. Теплый мягкий бриз ласково играл с ее волосами.
Айви тихонько вздохнула и подняла голову. Она перечитывала один абзац уже дюжину раз, но понятнее от этого он не стал. Умиротворение природы, по идее, должно было ей передаться, но только она по-прежнему никак не могла расслабиться.
Она загнула кончик страницы и захлопнула книгу. В висках пульсировала кровь — первые признаки зарождавшейся головной боли.
И это называется отпуск!
Айви прислушалась. Кажется, стучат в ее дверь.
— Войдите, — прокричала она.
Раздался звук открываемой двери, а затем и шаги, которые затихли в некотором отдалении от балкона. Робкий голос Дейдре, в котором отчетливо слышались виноватые нотки, произнес:
— Ты все еще на меня злишься?
Айви посмотрела на часы. Дейдре понадобился час, чтобы набраться смелости и продолжить неприятный для нее разговор.
— Почему ты так со мной поступила, Дейдре? — не оборачиваясь, тихо спросила она. — Ты ведь мне не просто родственница, но еще и подруга. Самая лучшая подруга. По крайней мере, я считала так до этого дня.
Снова раздались шаги, и ее кузина села в соседнее плетеное кресло.
Айви повернула голову и отметила про себя и отчаяние, застывшее на лице Дейдре, и переплетенные пальцы рук, сложенные в умоляющем жесте.
Вот уже несколько недель Дейдре была сама не своя, доведя себя почти до нервного срыва постоянными страхами, что Блейк в последнюю минуту одумается и свадьба не состоится. Дейдре принадлежала к тем женщинам, которые уже мечтают о замужестве, еще не достигнув половой зрелости. В шестом классе она зачитывалась журналами, посвященными организации свадеб, свадебному столу, материнству, уходу за ребенком и прочему. После нескольких болезненных попыток устроить личную жизнь, закончившихся неизменным крахом, она повстречала Блейка. Мужчину с большой буквы. Мужчину, который, как она думала, предназначен ей судьбой и который был ее последним шансом стать замужней женщиной и матерью.
Откровенно говоря, ее опасения были не беспочвенны. Мало того, что у нее была проблемная кожа, которой не помогали самые современные средства по уходу, так она еще и страдала наследственной формой нарушения обмена веществ. Короче, от идеала супермодели Дейдре была бесконечно далека, и в конце концов Блейк мог прислушаться к своим родителям и братьям, которые без устали твердили ему, что с его деньгами и положением в обществе он мог бы подыскать себе более выгодную партию и более привлекательную девушку.
Внимательнее приглядевшись к кузине, Айви расстроилась, заметив небольшое, но очень знакомое пятнышко в углу ее губ. Как обычно, Дейдре искала утешения в шоколаде. А ведь только сегодня утром Айви конфисковала в ее спальне шесть плиток! Даже представить страшно, на кого она будет похожа, если будет сидеть на шоколаде до дня свадьбы. Тогда уж никакое свадебное платье за десять тысяч долларов не скроет, что невеста похожа на разварившуюся сосиску.
Нестерпимо заболела голова. Айви потерла виски. Боль немного утихла.
— Я жду объяснений, Дейдре, — стараясь не разжимать губ, сказала она.
— Я очень сожалею, правда. — Дейдре умоляюще заглянула в глаза кузины. — Если ты откажешься быть моей подружкой, мне конец. Я не выдержу всего этого, и свадьба не состоится. — Ее губы задрожали. — Я не говорила тебе, кто будет шафером Блейка, но я ведь сказала, что им будет его лучший друг со студенческих времен. Я думала, что ты сама догадаешься… Ведь тебе известно, что они были друзьями.
В том-то и дело, что Айви ничего об этом не знала. До того, как ее изгнали из Гарварда, она знала лишь, что Блейк и Дилан жили в одной комнате, но что они были лучшими друзьями — и понятия не имела. Может, Айви и знала бы об этом, если бы у них была настоящая свадьба, на которой присутствие подружки невесты и шафера обязательно. Так же как и свадебного торта. И свадебного платья невесты.
Ничего этого у Айви и Дилана не было. Они сыграли свою свадьбу в Лас-Вегасе, для которой не требовалось ничего, кроме согласия жениха и невесты. Только после развода Айви поняла, что тогда в их поступке не было ничего взрослого, лишь чисто подростковое желание доказать, что они вправе строить жизнь по собственному усмотрению. Родители обоих пытались доказать своим детям, что чувство, которое они испытывают друг к другу, — не совсем любовь и лучше бы немного подождать…
К сожалению, Айви осознала это уже после свадьбы, когда поняла, что Дилан действительно испытывает к ней чувство, ничего общего с любовью не имеющее. Это была страсть. Безумная, слепая страсть.
— После того, как вы перестали видеться, — продолжила Дейдре, и Айви улыбнулась одними лишь уголками губ, восхитившись ее дипломатичностью, — прошло десять лет. Может, ты мне и не поверишь, но Дилан изменился.
