Ознакомительная версия.
Этот дом был идеальным для молодой семьи или для молодоженов. Тори провела ладонью по гранитной поверхности стола. Сейчас она должна была быть уже замужем. Жила бы в таком вот уютном маленьком доме. Воспитывала своих детей. Но один день… один час… нет, одна минута все изменила. Вместо замужества, детей и карьеры она часами просиживала в больничной палате, разговаривая с женихом, который не мог ей ответить.
Она даже не была уверена, что он ее слышит.
Усилием воли прогнав мрачные мысли, она вышла в гостиную с большим кожаным диваном и креслами и огромным телевизором и повернулась вокруг своей оси.
Невероятно, что это место называют «коттеджем».
— Теперь вы еще и танцуете?
Она развернулась и оказалась лицом к лицу с вошедшим Чансом.
— Просто осматриваюсь. — Прижав ладонь к бьющемуся сердцу, она попыталась выровнять дыхание. — Я думала, что вы в гостях у мамы.
— Я не стану надолго оставлять детей с чужим человеком.
— Я не чужая. Наши матери дружат. Кроме того, я уже неделю живу с вашей матерью и работаю с персоналом особняка.
— За это время вы могли бы запомнить свое место.
Она втянула воздух. Вот так-то. Момент истины. Возможно, ей не придется придумывать, как бы вежливо уйти, — он уволит ее еще раньше.
Он жестом пригласил ее сесть на диван:
— Нам надо поговорить.
Смирившись с ситуацией, она подчинилась. Он уселся в одно из кресел:
— Вы поступили недопустимо, когда высказали сомнение в моем подходе к режиму детей.
Она поморщилась:
— Я не выражала сомнение, просто сказала «О господи».
— Это еще хуже. Все равно что сказать «Эй, Чанс, ты все делаешь не так».
— Извините.
— Это мои дети. Я провел с ними наедине две недели. И хотя я не совершенство, но мне не нужны постоянные напоминания о том, что я не всегда знаю, что делаю.
Она подняла голову. Он не знает, что делает?
— Я не нанимал няню, потому что хочу сам воспитывать своих детей. Но я готов дать вам шанс, потому что, честно говоря, помощь мне пригодится. Кроме того, я тут не навсегда. Просто приехал в гости.
Просто в гости? Она еще больше навострила уши. Если он приехал не насовсем, а в гости, то это временная работа. Это не серьезный карьерный шаг, и она не оставляет Джейсона. У нее просто временная подработка. У нее даже голова закружилась от облегчения.
— Но должен сказать, что если вы собираетесь меня критиковать, то все закончится прямо сейчас.
Оценивая свое положение в новом свете, Тори рассматривала Чанса и начинала понимать его положение. Гвен сказала, что мать близнецов оставила детей с ним и отказалась от них, — отсюда его недоверие. Он не хочет заводить няню, чтобы растить детей самостоятельно. Это прекрасно. Но он не знает как. И из-за промахов он резко реагирует на критику.
Он не брюзга, просто слишком чувствительный папаша, которому нужна помощь. Быть таким помощником совсем неплохо.
— Все понятно?
— Да.
— Отлично.
И в эту секунду кто-то из детей начал плакать. Чанс поднялся из кресла. Тори тоже встала. Может, она и не увольняется, но работа была далека от идеальной. Она пока не знала, как дать ему совет и не задеть.
По дороге к детской Чанс сказал:
— Единственная причина, по которой я, может быть, — подчеркиваю, может быть, — не возражаю против вашего присутствия: я не могу заставить Сэма и Синди спать больше двадцати минут, а когда они просыпаются, то не отлипают от меня, ни минуты не оставляют в покое.
— Вы две недели держите их на руках?
— Практически. Иногда они играют на полу.
— А как же работа?
— У меня своя строительная компания, так что первую неделю я мог делать что хочу. Но когда понял, что дети занимают все мое время, то передал работу управляющему.
Она поймала его взгляд. Синие глаза были уже не сердитыми, но настороженными.
— Вы так долго не протянете.
Он подавил смешок:
— Шутите?
— Но няню нанимать не хотите.
— Не хочу быть как мой отец.
— У него никогда не было для вас времени?
Он со вздохом провел пальцами по коротким темным волосам:
— Эти дети только начали привыкать к потере матери. Я не могу их оставить.
Красавец или брюзга, в глубине души Чанс Монтгомери был славным парнем. И он искренне любил своих детей. Конечно, Тори могла забыть о своих проблемах на время, чтобы помочь ему. Особенно раз ей нужно подзаработать так же сильно, как ему нужна помощь с детьми. Она осторожно сказала:
— Значит, вы не против нескольких советов?
— Когда я их прошу, — вздохнул он.
— А сейчас просите?
Вздох превратился в рычание.
— Раз вы думаете, что я должен просить, то я, наверное, должен, так что да.
— Я не видела у вас в машине качелей или ходунков…
— Ходунков? Как у стариков? — Он нахмурился и посмотрел на нее как чокнутую.
Если бы он не говорил так серьезно, то она бы рассмеялась. Но если он не знает, что такое качели и ходунки, то вряд ли просто забыл их упаковать — у него их просто не было. А это добавляло проблем в его и без того проблемное отцовство.
Не желая его задеть, она осторожно объяснила:
— Ходунки — это такое сиденье с колесами. Оно помогает детям учиться ходить и заодно развлекает.
— То есть не обязательно, чтобы они все время по мне ползали? — От надежды в его голосе у нее сжалось сердце.
— Нет.
— Я полагаю, что качели так же полезны?
Она кивнула, поморщившись:
— Удивительно, что ваша бывшая жена не дала вам все эти вещи вместе с детьми.
— Лилия не была за мной замужем. Она ни за кого не собиралась замуж. И как видите, материнство ей тоже пришлось не по душе.
Он отвернулся и пошел в детскую, а Тори огорченно зажмурилась. Только они начали ладить — и тут она ляпнула глупость. У них никогда ничего не получится.
Взяв Сэма на руки, Чанс проглотил переполнявшую его злость. Не стоит удивляться, что Лилия не дала ему все необходимое. Но когда у него в руках плачущий ребенок, а за спиной женщина, которая знает, что делать, не стоит отвлекаться на гнев.
— Так почему они проснулись?
Тори подошла к люльке Синди. Плачущая малышка подняла ручки, прося, чтобы ее тоже взяли.
— Они спали по дороге сюда?
— Да.
— Ясно. Тогда они, наверное, просто задремали после еды, потому что у них были полные животики. Спать им не нужно. — Она вынула Синди из кроватки. — Привет, милая.
Хныканье утихло, и Чанс увидел, как черты Тори преобразились: в ее карих глазах засветилась радость, и он впервые за несколько недель сам начал расслабляться. Она не просто знала, что делать, но и искренне любила детей. Может, действительно стоило завести няню?
Ознакомительная версия.
