— Я буду готова через час, — сказала она, и он, кивнув, ушел.
Квартиру на четвертом этаже занимали Тамара и некая Эмма Латимер, выполнявшая обязанности горничной, кухарки, экономки и компаньонки — все в одном лице. Эмма — женщина неопределенного возраста — откликнулась на объявление, которое Тамара поместила в «Таймс» два года тому назад, когда ее доходы начали, наконец, достигать жизненного уровня. Подкрепляя свой доход еще и коммерческими делами, Тамара смогла снять эту квартиру и нанять Эмму за очень невысокое жалованье. Она едва поверила своей удаче, заполучив такое сокровище, каким оказалась Эмма, за почти мизерное вознаграждение. Позже, когда они подружились, она узнала, что Эмма провела всю жизнь, ухаживая за больными родителями, и только с их смертью освободилась. Совершенно беспомощная в современном мире, где так много значила квалификация, она сразу откликнулась на объявление Тамары, и это оказалось для них обеих благословением.
Теперь жалованье Эммы стало более чем достаточным, и квартира была обставлена и ухожена так, как всегда мечтала Тамара.
В маленькой передней Тамара сняла пальто и позвала:
— Эмма! Я дома!
Эмма Латимер появилась на пороге кухни. Ее седые волосы были стянуты в пучок, и она, как всегда, была одета скромно и немодно. Но для Тамары она не была прислугой. Эмма была для нее самым близким человеком, заменившим мать, которую она никогда не знала.
— Ну, — спросила Эмма, — все кончено, да?
Тамара кивнула и с облегчением опустилась в кресло, вытянув длинные стройные ноги и сбрасывая туфли.
— Вот и хорошо, я только что приготовила чай. Принести чашечку?
Тамара улыбнулась и кивнула:
— Да, пожалуйста. А потом мне нужно будет принять ванну. Бен заедет за мной через час.
Тамара с благодарностью и наслаждением маленькими глотками пила крепкий, пахучий дымящийся напиток. Эмма умела приготовить его именно так, как любила Тамара. Это было просто счастьем — расслабиться и ни о чем не думать несколько минут.
Улыбнувшись, Тамара сказала:
— Сядь, Эмма. Я хочу поговорить с тобой.
Поколебавшись, Эмма пожала плечами и присела на краешек стула:
— Да, о чем?
— Бен сделал мне предложение.
Эмма спокойно махнула рукой.
— Ну, меня это не удивляет, — сказала она.
— Дело в другом — должна ли я его принять?
Эмма пожала плечами:
— Это тебе решать.
Тамара взглянула на нее нетерпеливо:
— Я знаю, но все же, что думаешь ты?
Эмма наклонила голову и стала рассматривать свои аккуратные ногти.
— Ты хочешь узнать мое мнение?
— Да.
— Тогда, если тебе действительно необходимо мое мнение, я скажу. Ответ должен быть «нет».
Тамара нахмурилась:
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, казалось бы, нет причин, да? Но если ты действительно хочешь выйти замуж за мистера Гастингса, зачем тогда спрашивать мое мнение? Ты просто поставила бы меня в известность об этом.
— О, Эмма! — Тамара поставила свою чашку и встала. — У тебя все звучит так просто!
— Но так оно и есть. Нет смысла выходить замуж за молодого человека, если сомневаешься. Полным-полно несчастных браков, и если ты спрашиваешь меня…
— Похоже, что все они должны были посоветоваться с тобой, — перебила Тамара с артистическим сарказмом, и Эмма позволила себе улыбнуться.
— Мне жаль, если я ответила не так, как тебе хотелось бы, мисс Тамара, — сказала Эмма, вздохнув, — но ведь ты меня спросила.
— Да, спросила, — печально подтвердила Тамара. — И все же я не уверена, что ты права. Замужество серьезный шаг, и ты единственный человек, с которым я могу посоветоваться.
Эмма пожала плечами:
— Но, мисс Тамара, никто не может решать за тебя!
— Я знаю, — кивнула Тамара.
— На свете никогда не было ни одной женщины, которая знала бы все заранее, — заметила Эмма несколько задумчиво. — Заметь, я не вижу никакой причины, почему бы тебе не принять предложение мистера Гастингса. Он славный молодой человек, красивый, добрый. И у вас, конечно, не было бы никаких проблем с деньгами. Все дело в том, чего ты хочешь. Что касается меня, то мне никогда не нравились блондины. Мне нравились темные, смуглые, темноглазые, с каштановыми волосами!
При этих словах Эммы Тамара снова почувствовала невероятное напряжение. Внезапно она вспомнила «Фалкон-Хэд». Как и тогда, в галерее, на нее опять нахлынуло непонятное чувство тоски. Чтобы скрыть его, она поспешно воскликнула, не вникая в суть своих слов:
— Так кто же это был, Эмма?
Эмма вздохнула:
— Только один, один-единственный, мисс Тамара. Но он не вернулся после Эль-Аламейна!
— О, прости, Эмма!
Тамара вышла из своего мрачного состояния и на мгновение попыталась представить себе, что испытала Эмма, когда мужчина, которого она любила, не вернулся с войны. Может быть, поэтому ее привязанность к родителям никогда не проходила? Может быть, для нее жизнь чувств умерла вместе с этим мужчиной?
— Не о чем жалеть, — сказала Эмма. — Слишком много лет прошло, чтобы я могла испытывать что-либо, кроме чувства ностальгии.
Ее внимательный взгляд встретился с темно-синими глазами Тамары.
— У всех у нас есть свои маленькие горести, не правда ли, мисс Тамара?
Тамара почувствовала, что краснеет. Как всегда, Эмма была с ней чутка и проницательна.
— Ой! — воскликнула Тамара, взглянув на свои часики. — Сколько уже времени! Нужно быстрее принять ванну. Если мистер Гастингс приедет до того, как я буду готова, попроси его подождать, ладно?
Она побежала в ванную, стараясь успокоить свои взбудораженные нервы. Что с ней такое сегодня? Почему ей кажется, что она подошла к какой-то черте? Она стала мнительной, недоверчивой. Она сказала Бену, что устала, но он ей не поверил. Но она действительно устала. Ей необходим отдых.
Она погрузилась в душистую воду ванны, устало откинулась и прикрыла глаза. Конечно, Эмма ничего не знала о ее прошлом, и тем не менее невольно она затронула именно ту струну, которая разволновала ее.
Тамара с досадой села и начала тщательно намыливать свои плечи. Она чувствовала себя отупевшей и обессиленной. Вдруг она замерла. С необыкновенной яркостью перед ее глазами всплыли картины того, как это началось семь лет тому назад. Она должна была бы вспоминать прошлое с достаточным спокойствием зрелой женщины. А она, напротив, вела себя как девочка, позволяя чувствам брать верх над разумом. Ведь ей нужно серьезно и взвешенно обдумать предложение Бена, а не мучиться мыслями о далекой роскоши «Фалкон-Хэд» и холодной агрессивности его хозяина.
