— Ммм?
Где же эта проклятая баба? Единственные башмаки в пределах видимости были явно сорок третьего размера. Она могла пойти искупаться в ручье, но Крэйг ни за что не отпустил бы ее одну. Течение было слишком быстрым, вода — ледяная. Много лет назад, когда Карен улизнула поплавать одна, Крэйг скатился с обрыва, готовый шкуру с нее спустить. Она еще помнила…
— Если ты что-то оставила в машине, доставай, не стесняйся.
Она снова взглянула ему в лицо, недоуменно хмурясь. Ее бывший муж никогда не говорил с ней таким странным голосом. Его замечание было бессмысленно. Она похлопала по сумке.
— Это все, что у меня с собой. Я же приехала на несколько часов. И даже если я что-то оставила в машине, зачем мне это приносить. Я же говорю, что я уезжаю. Неважно, что ты перепутал даты. Мне дома нужно переделать тысячу вещей, так что нет причины, чтобы тебе тут не остаться… Крэйг, чего ты ищешь?
— Его.
Слово вырвалось внезапно, неожиданно, как будто он нечаянно выболтал секрет.
— Кого его?
Крэйг имел миллион недостатков, и все она отлично знала, но приступов помешательства среди них не было.
— Ради бога, о ком ты говоришь?
— О нем, Карен. О, черт…
Он стремительно подошел к входной двери и резко распахнул ее.
Она тоже сделала шаг к двери, и оба выглянули наружу. Ее «Сьерра» тихо стояла рядом с джипом. Сияло солнце. Ветерок шуршал в верхушках деревьев. Но, кроме белки, прыгающей через двор, вокруг не было заметно абсолютно никакого движения.
— Ты с собой никого не привезла?
Крэйг все еще смотрел во двор. Карен чувствовала, что он готов глядеть куда угодно, только не на нее.
— Никого. Почему я должна кого-то с собой привозить? Я же сказала — дети у папы…
Она заколебалась, а потом спросила:
— А ты, случайно, никого не привез?
Крэйг решительно захлопнул дверь.
— Нет, я приехал один. А у тебя есть причина думать, что я кого-то привез?
— Да нет же, господи! Мне и в голову никогда не приходило. Я… просто поддерживаю разговор. В конце концов, ты же мог кого-то привезти и…
Голос у Карен осел, как проколотый воздушный шарик. Она сглотнула, внезапно осознав близость Крэйга. Он отпрянул назад в то же мгновение, что и она, впервые взглянул ей прямо в глаза. Он не улыбался, но юмор искрился в его проницательных карих глазах — юмор и откровенность. Они уже очень давно не были откровенны друг с другом.
— Что здесь, черт возьми, происходит? — прошептал он.
Она перевела дыхание.
— Не знаю.
— Неладно что-то в Датском Королевстве. У тебя нет такого чувства?
Она осторожно кивнула.
— Ты думала, что у меня здесь женщина?
Когда доходило до дела, Крэйг всегда был прямолинеен как кирпич. Она быстро заговорила:
— Я знаю, это не мое дело, и ужасно сожалею, что вторглась в твою личную жизнь. Это непростительно, глупо и ужасно. Просто Джон мне сказал…
— Карен! — Он перебил ее, и фальшивая хрипота исчезла из его голоса. — Джулия сказала мне, что ты привезешь сюда на уик-энд мужчину.
Наступило неловкое молчание. Наконец Карен нарушила его:
— Я не понимаю, я понятия не имею, почему она тебе это сказала.
— Она также сказала, что человек этот опасен. Что ты влопалась по уши и что она боится этого парня.
Карен покачала головой. Она все еще не стряхнула замешательства.
— Крэйг, это смехотворно. Я ни с кем не связана, у меня свиданий-то не было с тех пор, как…
Она еще раз перевела дух.
— Короче, Джон сказал мне, что Дейдре рвет на ходу подметки. Что она хищница, фокусница. И это, конечно, не мое дело, но она ему, видимо, не нравится, и он был страшно расстроен, и я начала беспокоиться…
— Дейдре?
Это было сказано каким-то странным тоном. Она начала было кивать, потом остановилась.
— Насколько я понимаю, Джон Джэйкоб слегка преувеличил неминуемость вашей свадьбы?
— Наш сын построил все это из воздуха. Я не знаю никакой Дейдре и никогда не назначал ей свиданий. Ни разу за всю свою жизнь не встречал женщины по имени Дейдре.
Карен смутно припомнила, как в первом классе она плюхнулась на пол на сцене во время представления рождественской пьесы. Кажется, с тех пор она так по-дурацки себя не чувствовала.
— Я не вполне понимаю, чего дети хотели добиться этой милой шуткой, — сказала она медленно, — но, если ты не возражаешь, я собираюсь поехать прямо домой и убить их обоих на месте.
— Отравить, — процедил он.
— Я бы предпочла, пожалуй, медленно удавить.
— Хорошая идея. Просто отличная. Завтракала? — спросил он рассеянно.
— Что?
— Ты завтракала? Я тут как раз доставал еду, а ты провела два часа за рулем. Перекусить перед дорогой тебе явно не помешает. Хотя бы чашку кофе.
Он предложил это чисто импульсивно. Она сомневалась, что ему этого хочется…
— Крэйг, я не хочу тебе мешать.
— А ты мне и не мешаешь. И я полагаю, решение о том, в какую исправительную колонию мы отправим наше потомство, следует принимать совместно?
У нее задрожали губы. Карен видела, что он смущен так же, как и она. Ничего не будет страшного, если они позавтракают вместе, особенно когда тема для разговора обеспечена. Они всегда находили общий язык, когда речь заходила о детях. Правда, обычно обсуждался вопрос о том, что для них сделать хорошего.
Совместное планирование заточения и казни обожаемых потомков показалось Карен до невозможности забавным нововведением. В конце концов она примчалась сюда только ради детей.
Они ели блинчики со сладкой голубикой. Карен съела семь штук, Крэйг — пять. Карен сидела у стола, подсунув под себя ногу, с глазами темными и мягкими, как ягоды, поглощая его блинчики с явным наслаждением. Он все забыл. Бывшая жена всегда имела слабость к некоторым вещам. В том числе к блинчикам.
— Я объясняла им, что такое развод, сотню раз.
— Я тоже. Я знаю, им было трудно адаптироваться. Но мне и в голову никогда не приходило, что они будут вынашивать идеи о нашем воссоединении.
— Ты думаешь, они поэтому и сочинили эти истории? Столкнуть нас здесь в одно и то же время?
— Ну-ну, Кара. Почему же еще?
Она невольно взглянула ему в глаза, потом снова уставилась в чашку кофе. Он не нарочно назвал ее «Кара». Старое любовное прозвище было произнесено чисто случайно.
Крэйг резко встал, положил сковородку в раковину и постарался отвлечься, так как думал он совсем не о детях.
Примчаться сюда, чтобы спасти свою бывшую жену от некоего Дон Жуана, было дурацкой идеей. Правда, его доход выражался шестизначными цифрами, он имел руководящую должность и все ловушки, которые из этого следуют. Но его высшим достижением всегда были классические по идиотизму маневры вокруг Карен.
