Блейн подошел к ней и нежно погладил ее щеку. Это простое движение вызвало в ней невольный трепет. Слишком хорошо она помнила эти руки, эти пальцы, которые нежными прикосновениями уносили в какие-то неведомые высоты радости и счастья. Нет, ей не удалось забыть Блейна за шесть долгих и трудных лет…
— Сделаю тебе кофе. Одну чашку. Пей и уходи. Или уходи без кофе.
— Давай кофе.
— Хорошо. Только пей побыстрее.
Он усмехнулся.
— Не слишком ты любезна со своими клиентами.
— Ты не мой клиент, ты мой… — Кэмрин резко замолкла — ведь она закрыла дверь в прошлое, зачем же приоткрывать ее, рискуя будущим?
— Ну-ну, продолжай, кто я твой?
— Сам знаешь. Поторопись со своим кофе, потому что сейчас, в эту самую минуту, я выставлю тебя.
Неожиданно Блейн тихонько засмеялся. Кэмрин с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться с ним вместе. Так было и в прошлом: он всегда мог развеселить и рассмешить ее, умел увидеть светлую сторону в любой ситуации. Парень, для которого стакан всегда наполовину полон, а не наполовину пуст. И Кэмрин любила в нем этот оптимизм. Кэмрин очень многое в нем любила, тем больнее ей было потом, когда она осталась одна…
— Какой ты хочешь кофе? — строго спросила она.
— Как всегда.
Круто развернувшись на каблуках, она пошла к стойке, слишком поздно поняв свою ошибку. Теперь, когда Блейн знает, что она помнит о нем все, в том числе, какой кофе он предпочитает, ей будет очень трудно демонстрировать свое полное безразличие к этому человеку.
Она вздрогнула, потому что он осторожно тронул ее плечо:
— Кэм, мне эспрессо.
— Как продвигаются наши планы? — Блейн уселся с Дирком и Майком, они помогали ему превратить его мечту в реальность.
Блейн украдкой взглянул на дерзкую шатенку за стойкой, которая с чрезмерным вниманием хлопотала над кофе-машиной.
За шесть лет она очень изменилась. Вместо непослушных вихров, как нельзя лучше отражавших бунтарский характер девушки, — красивая волна волос, свободно лежащих на плечах. Тоненькое гибкое тело, которое он так хорошо помнил, обрело изящные округлости. Теперь от этой красивой женской фигуры трудно было отвести взгляд.
Но больше всего изменилась личность Кэмрин. Исчезла непосредственная, впечатлительная, чувствительная девушка, которую Блейн знал и любил, а ее место заняла решительная, уверенная в себе женщина, без малейших колебаний демонстрировавшая ему, как неуместно и нежелательно его появление в ее жизни.
Ничего другого он и не ожидал. Он заслужил такой прием своим поступком много лет назад. Но тогда у него не было выбора. И сейчас, обводя взглядом кофейню — ее мечту, воплощенную в жизнь, и глядя на нее, по-прежнему сосредоточенно готовившую кофе, он понимал, что поступил правильно.
К тому же она может вести себя с ним как угодно — даже так, словно отражает набег тараканов в ее кофейню! Он-то заметил и кое-что другое. Как блеснули глаза, когда она узнала его, как она реагировала на его прикосновение. Все это вселяло надежды…
— Посмотри, — говорил в этот момент Дирк, указывая на развернутый на столе чертеж, — архитектор изменил гостевые спальни, как ты хотел, мы собираемся делать спецификации. Что ты об этом думаешь?
Блейн внимательно изучал чертежи и аннотации. Он привык к этому за те несколько лет, в которые создал Строительную корпорацию Блейна Эндрюса и сделал ее ведущей строительной компанией Австралии.
— По-моему, очень неплохо, — ответил он.
Сильный дразнящий аромат только что сваренного кофе отвлек его внимание от чертежей. Он перевел взгляд на девушку за стойкой.
— Я говорил тебе, у Кэмрин самый лучший кофе в Докланде. Мы с Майком всегда встречаемся здесь, — заметил Дирк.
— Ну да, ты говорил.
Неделю назад Блейн приехал в Мельбурн. Он собирался разыскать Кэмрин и на этот раз сделать все, чтобы больше не потерять ее. Случайно во время деловой встречи Дирк рассказал ему о кофейне Кэмрин Хендерсон, в которой подают изумительный кофе. Огромная удача — вот так, вдруг, случайно, узнать то, что тебе очень нужно и важно! А потом Блейну выпало еще большее везенье, почти как огромный выигрыш в лотерее, — оказалось, что Кэмрин нужен менеджер для перестройки ее квартиры.
Конечно, после всего, что с ними случилось, Кэмрин могла и не захотеть общаться с ним, но разговор по делу, в котором она очень заинтересована, — совсем иное. Поэтому Блейн заставил себя не появляться в кофейне прежде, чем Дирк и Майк договорятся с ней о встрече.
— Сейчас вернусь, — сказал он ребятам, встав из-за стола и направляясь к стойке нарочито беззаботной походкой, которая совсем не соответствовала его внутреннему состоянию.
— Бери свой эспрессо, — она подтолкнула к нему по стойке чашечку кофе.
— Как ты быстро его сделала. Надеешься избавиться от меня?
— Ты не утратил способностей читать мысли.
— Надеюсь, нет. Хочешь, проверим?
— Спорю, тебе не понравится то, что я сейчас думаю, — покачала головой Кэмрин и снова подтолкнула к нему чашку. — Пей. Время идет.
Блейн, не обращая внимания на кофе, приложил пальцы к вискам, прикрыл глаза — словом, принял вид, будто читает ее мысли.
— Посмотрим, посмотрим… Ты думаешь о том, как устала после трудного дня. Не можешь дождаться минуты, когда пойдешь домой.
— Потрясающе! Добавь это в свой репертуар.
— Я вижу и некоторые странные, даже циничные мысли обо мне. Ты не хочешь слышать того, что я должен сказать тебе. Ты не хочешь возвращаться к прошлому. Но, может быть, ты просто боишься сказать себе, что нам было очень хорошо вдвоем? И, может быть, нам будет опять хорошо вместе, если мы не упустим этот шанс.
— Пей. И, пожалуйста, уходи, — ее палец на краешке блюдца дрожал.
Если она еще подвинет к нему блюдце, кофе просто окажется у него на ботинках. И рука ее еле заметно дрожит. Блейн потянулся и накрыл ладонью эту дрожащую руку.
Кэм может делать вид, что он ей абсолютно безразличен, что она забыла их общее прошлое. Но Блейн не поверит — слишком хорошо он знает и чувствует ее.
От него не ускользнуло неосознанное мгновенное движение ему навстречу несколько минут назад, он видел, как она быстро и осторожно проводит языком по нижней губе. Волнуясь, она всегда трогала языком нижнюю губу. Впервые он заметил эту привычку, когда они сплавлялись по Радужному Ручью на каяке. Так же опасливо Кэм проводила языком по губе, когда он уговорил ее попробовать устрицы. И потом, когда они впервые были близки…
Картины воспоминаний возникли в его голове с необыкновенной яркостью, вызвав боль, наполнив чувством горького сожаления. Он ушел тогда от самого лучшего, самого прекрасного, что когда-либо случалось в его жизни. В тот раз у него не было выбора, но теперь… теперь все иначе. Они должны быть вместе.
