— Ну а когда поднаберешься опыта, завяжешь полезные связи, тогда, пожалуйста, делай, что заблагорассудится, — пыталась вразумить ее тетя Ли.
Но Мелоди больше всего боялась именно такого разумного ожидания. Она была убеждена, что стоит прислушаться к совету тети — и тебя непременно засосет, убаюкает безопасная рутина повседневного благополучия, вырваться из которой уже никогда не хватит ни сил, ни решимости. Картина знакомая: это случилось как с самой тетей, так и со множеством ее друзей.
— Нет, я хочу начать прямо сейчас, пока мне нечего терять, — решительно пресекла Мелоди увещевания тетки, питавшей надежду, что ее любимая племянница все-таки образумится.
А ведь они всегда были так близки душевно! Еще до того, как Мелоди исполнилось четырнадцать, и она лишилась родителей, погибших в автокатастрофе, тетя Ли уже была ей ближайшим другом и советчиком. А потом, когда тете пришлось в корне перестроить свою собственную жизнь, чтобы растить потерявшую родителей племянницу, их взаимная привязанность еще больше возросла.
Мелоди ничего не оставалось, как упорно гнуть свою линию и не поддаваться, бесспорно, разумным доводам тети, она именно так и поступила. И вот теперь, кажется, ее настойчивость будет вознаграждена!
Внезапно до Мелоди дошло, что время неудержимо движется к восьми! Желая произвести как можно более выгодное впечатление на клиента, она подхватила свою поклажу и спустилась вниз — ждать Уэйнрайта у подъезда.
Ей пришлось околачиваться на тротуаре битых три четверти часа, терзаясь страшными сомнениями: может, она чего-то не поняла и Уэйнрайт хотел, чтобы она приехала на такси прямо в аэропорт, когда около нее наконец-то затормозил старый обшарпанный «мерседес».
— Мисс Адамсон, вы? — осведомился сидевший за рулем мужчина уже хорошо знакомым ей грубовато-нетерпеливым тоном. Ее ответный кивок — и дверь автомобиля без дальнейших церемоний распахнулась, раздалась отрывистая команда: — Садитесь. Мы опаздываем.
— Вы опаздываете, — уточнила Мелоди. — Я жду уже целых сорок пять минут.
— Мисс Адамсон, мне некогда рассиживаться здесь, выясняя, кто прав, а кто виноват. На деле же мы оба рискуем опоздать на самолет. Выбирайте — либо вы садитесь, либо я еду один.
И к крайнему изумлению Мелоди, журналист действительно тронулся с места.
— Стойте! Ну конечно, я сажусь.
Она торопливо побросала чемоданы на заднее сиденье и уселась рядом с водителем. Не успела захлопнуться дверца, как Уэйнрайт резко рванул машину вдоль по улице, чуть не сбив женщину, мирно несшую корзинку яиц и пару длинных, хрустящих французских батонов.
Сочтя, что настроение у ее спутника сейчас такое же премерзкое, как и его поведение и манера вести машину, Мелоди решила сохранять невозмутимость. Поживем — увидим, что это за человек, решила она, ведь впереди их ждали как минимум две недели совместной работы бок о бок…
Исподволь разглядывая своего клиента, Мелоди не могла не признать, что он весьма и весьма привлекателен какой-то грубой, мужественной красотой. Твердо сжатый рот и решительный подбородок — это именно те черты, которые она ожидала увидеть у человека, столь бесцеремонно обращающегося с окружающими. Однако, с другой стороны, сеть мелких морщинок, покрывающая загорелую кожу возле его глаз, свидетельствовала о том, что этот человек способен заразительно смеяться от всей души. Противоречивые — и потому интригующие черты…
— Ну и как, нравлюсь? — неожиданно поинтересовался Уэйнрайт, ни на миг не отрывая глаз от автострады, забитой машинами.
Мелоди смущенно вспыхнула.
— Простите, конечно, с моей стороны невежливо…
— Извиняться не стоит. Я привык, что на меня таращатся все кому не лень, — отрывисто бросил он.
— Ну, разумеется! — процедила сквозь зубы Мелоди.
Замечание ее прозвучало довольно язвительно.
— Мисс Адамсон, я всего лишь имел в виду, что по роду своих занятий привык привлекать к себе повышенное внимание. Жители большинства мест, о которых я пишу, не избалованы вниманием туристов, особенно американских. Иностранный писатель вызывает удвоенный интерес. А вот миловидный фотограф — ручаюсь, сами вскоре убедитесь, — утроенный, — добавил он, бросив искоса взгляд на свою спутницу.
На секунду глаза их встретились, и, как показалось Мелоди в воздухе промелькнула какая то электрическая искра. Еще миг — и он перевел взгляд обратно на дорогу.
Последовавшее затем молчание повергало Мелоди во все большую и большую неловкость. Она искренне хотела бы видеть причины своего замешательства в исключительно дурных манерах клиента, однако при чем тут тогда странное замирание сердца, которое у нее вызвал этот мимоходом брошенный взгляд?
В конце концов, она первая предприняла попытку завязать разговор, спросив:
— А куда же все-таки мы направляемся? Что именно за городишко?
— Городишко — это верно. А подробности обсудим позднее. Сейчас наша задача — изо всех сил мчаться к самолету, а на остальное пока наплевать. Сил-то у вас хватит? — осведомился он уже на стоянке, скептически окидывая взглядом ее хрупкую фигурку.
— Разумеется, — ответила она с вызовом и, подхватив чемоданы с оборудованием и вещами, поспешно зашагала к пропускному пункту, не оглядываясь и не дожидаясь, пока он за ней последует.
Но он немедленно оказался рядом.
— Черт возьми, зачем же так решительно демонстрировать свою независимость? — усмехнулся он, стараясь смягчить тон вопроса.
— Просто чтобы показать, что я на нее способна, — парировала Мелоди. — Вы же, кажется, беспокоились, хватит ли у меня сил, верно?
Когда они промчались без остановки сквозь пропускной пункт, Мелоди почти беззвучно спросила:
— А как же проверка билетов и досмотр?!
— Некогда. При посадке все уладим.
И они действительно умудрились благополучно миновать все формальности за одну-единственную оставшуюся до взлета минуту: дежурный быстро пробежал глазами их документы, заглянул в багаж и проводил к трапу самолета.
Самолет уже был в воздухе и стюардесса начала разносить завтрак, когда сердце перестало бешено колотиться в груди Мелоди и дыхание несколько успокоилось.
— Ну как, полегчало? — спросил ее мучитель, сидящий рядом. — Может, выпьете чего-нибудь?
— Да, неплохо бы, — кивнула Мелоди, внезапно почувствовав смертельную усталость. — Что-то я сегодня совсем не в форме…
— Да? Ни за что бы не подумал, — с усмешкой заявил Уэйнрайт, окидывая пристальным взором ее миниатюрные, но при этом весьма женственные формы.
Его глаза невольно задержались на все еще ритмично вздымающейся груди Мелоди, обтянутой ярко-зеленым свитером, который очень шел к ее белоснежной коже и светло-русым волосам.
