Так, стоп, о чем это он? Сам ничуть не лучше Джимми. Вот что значит весна — хмель бьет в голову даже самым трезвым из трезвенников. А Дженна просто умничка. Морган искренне верил, что ему невозможно повезло с помощницей. Мало того что она быстро соображает, распространяет вокруг себя порядок и гармонию, почти никогда не делает ошибок и уж точно никогда ничего не забывает — она еще и прелесть как хороша, прямо-таки глаз радуется: длинные светлые волосы, причем светлые от природы, и одни прядки выгорают быстрее других, отчего вся копна волос переливается солнечным цветом; большие глаза с кошачьим разрезом; и даже очки со светло-зелеными линзами, похоже, «обманки» — видит она и без них неплохо. А это очень неглупый ход для девушки — носить для солидности очки, особенно если ноги такие длиннющие и грудью можно любоваться и любоваться…
И, что самое главное, Дженна удивительно порядочна. Морган бы даже сказал «строга».
Поначалу его немного смущали манеры синего чулка у такой очаровательной барышни, и он ждал подвоха, но подвох все не проявлялся и не проявлялся, и мало-помалу Морган привык думать о ней как о девушке строгих правил, которая умеет со всеми держать дистанцию — и при этом никого не оскорбляет надменностью. И здорово, что она такая. Юная красавица-ассистентка — слишком большое искушение для мужчины, особенно если мужчина этот и сам молод и полон энергии, а здание его брака давно уже рассыпается по кирпичикам. Но спать с секретаршей — это пошло, и не менее пошло, когда твоя секретарша спит с кем-то другим из компании, и все об этом знают… Так что Дженна, определенно, на конкурсе помощников руководителей заняла бы первое место с большим отрывом, набрав максимально возможное количество баллов — ибо кем надо быть, чтобы суметь придраться к мисс Безупречность?
— Мо-орган, — осторожно позвал Джимми.
— Да?
— Ты меня слушаешь? — уточнил он.
— Ну разумеется, — вполне искренне удивился Морган.
Врать, конечно, нехорошо, но он был уверен, что Джимми не успел сказать ничего такого, чего он, Морган, не сумел бы предугадать.
— Что-нибудь еще, мистер Фримен? — осведомилась Дженна.
— Нет, спасибо, можешь идти.
Дженна кивнула и мягко прикрыла за собой дверь.
— Хорошо, продолжим, — с сомнением согласился Джимми. — Так, на чем я остановился… — Он выдержал паузу.
Морган на провокацию не поддался. Чай пахнул изумительно.
— А, на финансовом прогнозе касательно «Пауэр бласт». Рекламную кампанию мы уже запустили, по предварительным подсчетам за первый квартал продаж прибыль от этого продукта составит девятьсот шестьдесят тысяч долларов минус налоги, но нужно также учесть…
Морган сосредоточенно рассматривал кончик своей шариковой ручки и удивлялся тому, как люди с интересом, энтузиазмом и даже восторгом набрасываться на то, о чем можно говорить так скучно и сухо, — на компьютерные игры. И все-таки даже любовь можно расписать как формулу гормонального отклонения. Возможности человеческого мозга, как ни крути, безграничны.
Морган компьютерные игры любил безгранично, пожалуй, как писатель любит литературу. Долгое время они для него были средой обитания. Он начинал еще с примитивных текстовых игрушек, а потом, по мере того как прогресс шел вперед, его страсть только разгоралась и разгоралась и, быть может, вовсе сожгла бы его, если бы не такой недостаток, как тщеславие. Да-да, именно тщеславие стало тем шестом, который протянула Моргану, утопающему в трясине эскапизма, одна подружка. Подружку звали Милли, ей тогда было чуть больше двадцати, ему — двадцать шесть или двадцать семь. Морган уже несколько лет работал программистом в «Пауэр интертейнмент», имел репутацию скромного и гениального и с гордостью говорил, что у него с компьютером симбиоз, неразрывная взаимовыгодная связь. Милли была в чем-то девочкой-дурочкой, а в чем-то — мудрой женщиной, и однажды, отчаявшись оторвать бой-френда от компьютера ради субботнего секса, бросила ему фразочку:
— Неужели все твои мечты, Морган, сводятся к тому, чтобы написать красивую игрушку, играть в нее неотрывно несколько лет, достичь сорокового уровня и сдохнуть от осознания своего виртуального величия и полной безысходности у пыльного экрана? Ты можешь стать паладином, полководцем, главой планетарной империи — но все равно не можешь быть нормальным мужиком, который умеет делать карьеру и зарабатывать деньги…
Милли была не особенно изобретательна, но у нее на сердце многое наболело, к тому же очень хотелось иметь состоятельного парня, который смог бы свозить ее на самый дорогой пляж в Майами-бич и обеспечить первоклассный отдых, и она чувствовала в Моргане потенциал не только к разграблению виртуальных сокровищниц и покорению вражеских бастионов, и ей было очень обидно, что потенциал к зарабатыванию денег у него есть, а состоятельного любовника у нее — нет. Манипуляция была проста, но идею эту течение мысли постепенно перенесло с периферии сознания Моргана в самый его корень, где она застряла занозой и стала гноиться.
Болезненный процесс закончился кризисом личности, легкой депрессией, перешедшей в легкий психоз, и творческим прорывом, который и сыграл ключевую роль в развитии карьеры Моргана Фримена. Его потрясающую работоспособность (еще бы, его нервная система была в таком состоянии, что он почти перестал спать по ночам) и нестандартность решений (еще бы, ведь он почти перестал спать по ночам!) натолкнули босса на мысль сделать его главным в звене, занимавшемся разработкой принципиально новой стратегической игры. В результате игра имела звездный успех, а Морган быстро пошел по карьерной лестнице вверх, с легкостью переступая с одной ступеньки на другую.
В итоге к тридцати семи он уже был начальником проектного отдела, занимавшегося самыми передовыми разработками игровой индустрии, имел отличную репутацию, тонкое чутье на прибыльные идеи и хороший штат сотрудников, каждый из которых был своего рода жемчужиной. Но Дженна, конечно, превзошла всех в своем перфекционизме.
Морган взглянул на свое отражение в оконном стекле и улыбнулся уголком рта. Подумать только, а когда-то он и помыслить не мог о том, чтобы носить строгий костюм и галстук. Хорошо еще, что апрель выдался в этом году нежаркий.
— Дженна, зайди, пожалуйста, на минутку, — попросил коммутатор.
— Да, мистер Фримен, — отозвалась Дженна.
Стоит подумать о замене коммутатора: слишком уж этот расхрипелся. Интересно, правда, что приятный голос Моргана даже этот не делает резким. Она бросила взгляд на часы — в это время он обычно пьет самый крепкий чай.
